Четыре угла

– Что? Но Савелий Оснач, что же я знаю о работе главврача? И куда же направляют вас, если я теперь буду на вашем месте?

– Герман, Герман, успокойтесь. Вы от новостей всегда краснеете и задыхаетесь? Я направлен в Академию, буду теперь там главным. Так сказать, уйду от практики к теории. А вы наоборот, перейдете от теории к практике на постоянной основе.

И на этой ноте, Оснач повернулся спиной к собеседнику и удалился. Риц же остался стоять на первом этаже в смятении и в счастье.

Герману Рицу выделили кабинет. Кабинет был широким, квадратной формы, с цветами по углам и со столом по середине. Вдоль стены, что была слева от входа, стояли шкафы с собраниями книг. Впрочем, их названия и авторов было невозможно рассмотреть из-за запыленных стёкал.

Одна мысль резко пронзила все тело Рица. Он оставил коробку с вещами на столе и пустился расхаживать по кабинету. Риц был подобен своим мыслям, он был неуловимым маятником.

Его занимали мысли о больных со второго этажа, о двери, странных мирах. Тревожило предстоящее свидание с этой дверью. Все было смешанно.

«Может, сегодня она и не появится». Мелькала фраза в голове нового главврача.

Весь оставшийся день Герман Риц не покидал своего кабинета. Он тихо склонил голову над столом в ожидании неизвестного.

Наступила ночь. Как только вышла луна, Риц поднял наконец свою голову. Его глаза были налиты испугом.

Выйдя из кабинета, он, не замечая других людей, не замечая пациентов, пробрался на этаж, к тому самому месту. И вот стена, и вот то место, где должна была появиться дверь. Должна была… Но ее не было. Вместо пугающей двери с ее округлой ручкой, была гладкая стена, которая от лунного света казалась не такой уж и неровной.

«Нет. Ее нет!». Герман Риц выдохнул. Он хотел закричать от счастья. Всё! Все пытки, все мучения закончились. Теперь настало его время реабилитации.

На этой радостной ноте, молодой человек схватил в своем кабинете ключи от дома и ушёл. Он ушёл, чтобы утром начать менять мир к лучшему.

Глава 4

Утро наступило по велению одного щелчка двумя пальцами. Ночь, ты была?

Солнце за окном кабинета Германа Рица пыталось осветить улицу своими весенними лучам. Серые облака медленно плыли по небу, скрывая синеву. Прекрасное теплое утро с прокладным ветром.

Кабинет был освещен естественным светом достаточно, чтобы Герман не заметил у себя на столе оставленные им вчера стопки документов.

– Маргерет, Вы не видели, случайно ли, документы, оставленные у меня на столе? – спросил главный врач снисходительным тоном.

– Сэр, Вы сами вчера приказали мне найти секретаря для Вас и ваших стопок бумаг. Теперь же вы удивляетесь, куда пропала ваша дорогая бумага, исписанная чернилами.

– Секретаря? Я не помню, чтобы я просил вас об этом. И что ж, вы так быстро смогли отыскать нам нужного специалиста?

– Если бы я этого не сделала, документы огромными горами лежали на вашем столе, прощупывая потолок.

– Возможно, вы правы. Но я хотел бы узнать, где рабочее место нашего секретаря и как его звать? – Герман Риц начал ощущать странное чувство. Это потеря памяти? Это забывчивость? Что мешало ему вспомнить, момент, когда он просил секретаря.

– В служебном помещении. Мы прекрасно вместили стол рядом со стеллажом с препаратами. Надеюсь, ваш секретарь не из тех, кто любуется солнечными лучами в пасмурный день под таблетками. – На этих словах Маргерет засмеялась не привычным для Германа тоном.

Герман Риц уже хотел отправиться на встречу к знакомству со своим секретарем, но его отняли у него же самого. Один «уважаемый» человек хотел немедленно узнать у Германа о его планах на это лечебное заведение. Этим человеком был журналист – Луи Мюзх.

Одним быстрым движением он схватил главврача и тут же подставил диктофон к его рту.

Луи Мюзх, как вы могли понять, был из тех, кто любил делать все и сразу с первой попытки. Не любил отказов. Не воспринимал критики. Луи считался достаточно амбициозным молодым человеком, работающим в местной газетенке. Внешность Мюзха помогала ему по жизни. Невидимкой, он прекрасно вписывался во все общности и во все события. Подобранный не по размеру коричневый замшевый пиджак скрывал его тело, свесившись на осевших плечах. Глаза журналиста были темны, быстры и пытались все время за что-то зацепиться взглядом. Сильно уложенные волосы выглядели чересчур гладкими, даже, скользкими.

– Герман Риц, молодой главврач самой интересной лечебницы нашего города. На сегодняшний день вы являетесь самым молодым главврачом, недавно вышедшим из под гнета образования. Есть ли у вас, на данном этапе цель? Куда вы стремитесь? Все ли достигнуто?

– Здравствуйте, Луи. Благодарю вас за столь живой интерес. – С рассеянность и быстро бьющимся сердцем ответил Риц. Он был явно удивлен и даже немного напуган. Он так сильно поднял брови, что складками на его лбу можно было колоть грецкие орехи. – Могу сказать только одно – я стремлюсь туда, – и он показал указательным пальцем вверх, – все выше и выше. Нельзя останавливаться. Ведь, если движение – жизнь, то остановка – смерть. Нужно становиться лучше и лучше, и только тогда можно будет увидеть улучшение не только свое, но и того, что тебя окружает. А я надеюсь преобразить это место, вылечить как можно больше людей и создать благоприятные для них условия. Это сейчас моя цель.

– Достаточно ли вам помощи от государства? Нет ли сейчас проблем с финансированием?

– Наша больница не нуждается в серьезной финансовой помощи от государства. Больше половины, около 70 % всех денежных поступлений, составляют частные взносы. Эти взносы – денежные оплаты родными пациентов их лечения и средства от заинтересованных лиц.

– Заинтересованных лиц? Это очень интересный вопрос. Кем являются эти заинтересованные лица и в чем их интерес?

– К сожалению, я не могу ответить вам на то, кем являются эти лица, но я с радостью отвечу, в чем их интерес. Их интерес в науке. Ведь все, что происходит в стенах этого здания – сугубо основано на науке. – На этой фразе у Германа Рица подступил ком к горлу, а между лопатками появился холод. А так ли это? Ведь еще недавно он скитался в мирах, где всё точно основывается не на науке. И эти миры были заперты в этом здании…

– А что вы…..

Луи не успел задать свой вопрос, ведь дверь служебного помещения распахнулась, и оттуда волной вылетело море документов. Поднялся шум, закричали работники, было ясно, что кто-то кого-то отчитывает.

Герман Риц крикнул журналисту «Простите» и быстро сбежал, благодаря судьбу за возможность покончить с допросами от представителя местной газетенки.

Спиной к выходу из помещения вышла женщина, с тяжелой на вид стопкой бумаг. Она пыталась увернуться от листов, взмывших к «небесам». Герман, подбежав, сразу же начал собирать документы с пола, одновременно ловя перхающие в воздухе листы.

– Что здесь происходит?! – Уже со злобой от столь насыщенного и неспокойного утра закричал молодой врач. – Кто-нибудь может мне объяснить?

Толпа из трех человек, указывая пальцами на вышедшую из помещения спиной вперед женщину, закричала: – У нее спросите!

И не дожидаясь ответа, люди захлопнули дверь перед носами Германа и незнакомки в заостренных к верхним углам очках.

– Ну что ж, спрашиваю у вас лично. Отвечайте!

Все это время женщина стояла боком к Герману, но во время обращения глав врача к ней, она открыла ему свое лицо во весь ан фас. Риц не уловил её черт. Он запомнил лишь то, что у нее были собраны волосы.

– Я разбирала ваши документы, когда вдруг распахнулось окно и открылась дверь, от чего подул ужасный сквозняк. Он поднял все листы в воздух так, что комната перестала получать солнечный свет. Листы сквозняком потянуло в коридор, я пустилась за ними. И вот, мы тут.

– Вы разбирали мои документы? Так, значит, вы мой секретарь.

– Абсолютно верно.

– Тогда, добро пожаловать в коллектив. И не беспокойтесь, документы не пациенты – не сбегут. Минутка шутки. Всё, не буду вас задерживать больше. Можете возвращаться к своему рабочему процессу.

На этом моменте Герман решил скрыться с глаз людских у себя в кабинете. День за днем Герман изучал возможности для изменения палат. Он нашел средства для перепланировки помещений, установки перегородок и дверей, уничтожения немного «тюремного» образа лечебницы. Оставалось лишь принять рабочую группу и начать процесс.

В эти же дни, Риц успел изучить дело каждого больного, продумать линии лечений и закупить новых препаратов для вызывания активности и препараты, заменяющие недостаток дофамина, по типу леводопы. Эти препараты были для тех самых пациентов, что не могли двигаться из-за своих расстройств.

Все шло так, как хотел новый главврач. Но белая полоса подошла к концу, и черная пропасть подкралась к Герману Рицу.

Глава 5

В тот день никто не заметил пропажу препаратов со стеллажей в служебном помещении. Все были заняты предстоящим ремонтом, и медперсонал искал углы для больных на то время, пока будут вестись работы.

Рабочая группа дала знать еще утром, что из-за проблем с предыдущим объектом опоздает. Герману Рицу оставалось только ждать. Он сидел в своем кабинете, поставив перед собой кисти пирамидой, и слушал голоса за дверью.