Пристанище для уходящих. Книга 1. Облик неизбежности

– Остановите ее! – донеслось за спиной, и все полицейские, как по команде, посмотрели на меня. – Остановите!

Я попыталась прошмыгнуть мимо, но меня схватили. Чужое недовольство садануло по нервам, как удар грома. Я дернулась в сторону и услышала треск ткани. Хватка ослабла, и я нырнула под стол от очередных рук. Пробралась по полу до следующего прохода. Меня схватили за ногу, но я вцепилась в ножку стола и брыкалась, что есть мочи. Отстаньте, мне нужен выход!

Выставив перед собой и полицейским стул, я нырнула обратно под стол. Папка выпала из рук, и я не успела ее подобрать, уворачиваясь от очередного ловца.

– Да поймайте ее уже кто-нибудь, – басил офицер Стивенсон. – Не участок, а детский сад.

Стол, под которым я пряталась, окружили. Со всех сторон раздавался гомон, топтались ботинки и заглядывали лица. Фотография смялась в руке, от всей моей жизни остался только клочок мятой бумаги. Я все потеряла, меня загнали в ловушку, но я не собиралась сдаваться.

– Вылезай, – офицер Стивенсон заглянул под стол и тоже попытал счастья, протянув ко мне руку. Я его укусила.

Он вскрикнул и убрал руку.

– Забудь о социальной службе, – заорал он. – Угодишь в колонию для несовершеннолетних.

Стол надо мной неожиданно пропал, когда его сдвинули в сторону, и офицер Стивенсон схватил меня за руку. Его гнев прошил меня как тысяча мелких иголок, и я завопила от злости и возмущения. Цеплялась за столы и стулья, но все было бесполезно.

Меня оттащили обратно в комнату с зеркалом и пристегнули наручниками к крюку. Я дергала цепь, пинала ножки стола и рычала. Стаканчик упал на пол, вода разлилась, но я не могла остановить злость. У меня заболела голова, я осипла, от света резало глаза. Горел каждый дюйм кожи, словно я попала под облучение. И где эта чертова фотография? Я разозлилась на себя и на весь мир, жалея, что отправилась на поиски Ника. Нужно было остаться в лесу, переждать пару недель. Или месяцев. Или вообще никогда не приходить в город. Похоже, Келли была права – люди для меня опасны. Особенно их эмоции.

– …и перевернула весь участок, – донесся голос офицера Стивенсона. – Надеюсь, вы ее не знаете, потому что я гарантирую ей неприятности.

Пусть все убираются к черту! Рык уже зародился в горле, но тут я разглядела вошедших. У меня перехватило дыхание, когда я узнала Ника. Тот самый юноша с фотографии, но лет на пятнадцать старше. Он выглядел как взъерошенный щенок, только выросший и набравшийся мудрости. Он озадаченно смотрел на меня, и на его лице все больше проступали изумление и растерянность.

– Тереза? – еле слышно произнес Ник, и я удивилась тому, что он меня узнал. Его фотография была со мной, сколько себя помню. А что ему известно обо мне? Он окинул меня цепким взглядом. – Как ты здесь оказалась? Что произошло?

Офицер Стивенсон с готовностью открыл рот, но Ник поднял руку.

– Вашу версию я уже слышал. – Он многозначительно посмотрел на Стивенсона. – И методы обращения с задержанными отметил. Я спрашиваю у нее.

– Удачи, – фыркнул Стивенсон. Наверняка, выставил меня воровкой и чудовищем. – Она ни слова не сказала.

Ник подошел и присел на корточки. Он так внимательно заглядывал мне в глаза, что словно погасил злость офицера Стивенсона, которая все еще бурлила внутри, не находя выхода.

– Тереза, ты знаешь, кто я? Что случилось?

– Меня прислала Келли, – сухие губы с трудом разомкнулись. Казалось, я не говорила тысячу лет. – Я шла к тебе.

– Я так и понял, – Ник мягко кивнул и повернулся к офицеру Стивенсону, сказав совсем другим тоном. – Снимите с нее наручники. Вы совсем из ума выжили?

Офицер Стивенсон возражал, но Ник настоял на своем. Забрал у офицера ключи и открыл замок. И тревожно смотрел на меня, пока я потирала запястья. Они узнают его по фотографии и слушаются его приказов? Может, стоит рассказать ему о Рыжем с дружками, а не ломиться в лес? Вдруг он поможет?

– Прости, мы переехали пару лет назад, а от вас долго не было вестей, – Ник выглядел подавленно, разглядывая меня и нервно подергивая пальцами.

Они ждали от нас вестей? Кто «они»? Келли общалась с сыном чаще, чем я думала?

– Раз вы ее знаете, то вразумите, – начал офицер Стивенсон. – Со мной она разговаривать не хочет.

– Оформите перевод, я ее забираю, – отрезал Ник. Я подняла глаза на офицера, опасаясь его реакции. Конечно, он разозлился. Его злость, словно эхо, поднималась и во мне, и я изо всех сил пыталась ее унять. Задержала дыхание и зажмурилась. Пока они пререкались, представила, что я в лесу, сижу в засаде и караулю жулана. Слышу только трепетание листвы и пение птиц.

– Тереза, – беспокойство и волнение коснулись меня вместе с рукой Ника. Я открыла глаза. – Где Келли?

Я растерялась. Как сказать человеку, что его мать мертва? Особенно если офицер Стивенсон буравит недовольным взглядом, а на улице рыщут убийцы?

– За нами следили. Сейчас они в Портленде.

– Люди Виктора, – Ник кивнул и скривился.

– Виктора? – я открыла рот от удивления.

– Келли тебе не рассказывала? – он тоже удивился.

– Не особо, – я не могла понять, что чувствую. Страх? Обиду? Меня ищут и хотят убить, а я даже не знаю за что. Как можно такое скрыть? Что нужно этому Виктору? От ужаса волоски на руках встали дыбом и я поежилась.

– А она рассказала тебе, что ты…. – он смутился и перебил сам себя. Покосился на Стивенсона и полез за телефоном: – Я должен позвонить, – и направился к выходу.

– Что происходит? – офицер Стивенсон преградил ему дорогу.

– Просто оформите перевод, – бросил Ник, нажимая на вызов. – Этим займется девятый участок.

– Они знают о тебе, – крикнула я вдогонку. Ник кинул на меня взгляд и быстро вышел. Он не выглядел испуганным, скорее, недовольным, словно ожидал неприятностей, но надеялся, что до них не дойдет.

Офицер Стивенсон тоже выглядел недовольным. Наверное, злился, что я не хотела с ним говорить, но если он думал, что я в курсе событий, то пусть подумает еще. Три дня назад моя жизнь состояла из книг, наблюдения за животными и бесконечной дороги. Сейчас я сидела в маленькой серой комнате, со следами наручников на руках и с убийцами на хвосте. И совершенно ничего не понимала.

С удивлением я обнаружила, что левый рукав рубашки болтается на паре ниток и вот-вот оторвется. Когда это случилось? Наверное, при попытке бегства. Я снова разозлилась, вспомнив, как меня ловили и злость офицера Стивенсона.

– Вы его слышали, – процедила я сквозь зубы. – И отдайте мои вещи.

Взгляд офицера вспыхнул, он скривил губы и усмехнулся.

– Думаешь, выпуталась? Надеешься, всегда кто-то будет решать твои проблемы? Мир не так устроен, – презрительно добавил он и вышел из комнаты.

Ник вернулся еще более сумрачным. Он видел убийц? Узнал о Келли? Снова поругался со Стивенсоном? Я не знала, что и думать, пытаясь прочитать по его выражению лица. Вопросы теснились в голове, перебивая сами себя и умирая от страха перед ответами. Он в раздумьях рассматривал оторванный рукав моей рубашки.

– Где Келли? Вы разделились? – Не дождавшись ответа, он снова заглянул мне в глаза. – Уверена, что они проследили за тобой до участка?

Я кивнула, с трудом проглотив горькую слюну. Сказать все равно придется, но лучше выбрать подходящий момент.

– Пошли, – хмуро бросил он и скрылся из виду. Я нерешительно последовала за ним. Мы просто выйдем на улицу?

Подбирая стулья, полицейские провожали меня косыми взглядами. Ник подошел к офицеру Стивенсону.

– У вас есть свободная патрульная машина?

Я затаила дыхание.

– Ну, допустим, – последовал недовольный ответ.

– Попросите кого-нибудь подогнать ее к черному входу, – невозмутимо произнес Ник и повернулся ко мне.