Смерть на кончике хвоста

Смерть на кончике хвоста
Виктория Евгеньевна Платова

Наталья зачитывалась детективами знаменитого писателя Воронова, но никогда не думала, что когда-нибудь станет героиней одного из них… А все началось с того, что скромная сотрудница турагентства подобрала на улице бесхозную собаку. Случайно найденный доберман вовлекает ее в расследование убийства влиятельного банкира и исчезновения его возлюбленной. Присутствие Натальи в квартире исчезнувшей девушки путает следствию все карты. Да незадачливая сыщица и сама запуталась и не знает, что ей теперь делать. Кто может помочь в такой ситуации? Конечно же, автор самых популярных детективов…

Виктория Платова

Смерть на кончике хвоста

© Платова В., 2017

© ООО «Издательство «Э», 2017

* * *

Все события, происходящие в романе, вымышлены, любое сходство с реально существующими людьми – случайно.

    Автор

Часть I

6 февраля. Леля

…Двухдневная поездка за город с подледным ловом, самогоном и баней по-черному – единственная радость холостяков, вдовцов и алиментщиков – накрылась медным тазом.

Леля понял это, еще не сняв телефонную трубку. Сейчас он протянет руку к обмотанному изолентой аппарату, и дежурный оперативник сообщит ему об очередном трупе. И нужно будет тащиться на место преступления и несколько часов кряду заниматься рутинной работой, заглядывать под мертвые веки, шуршать уликами (если они найдутся в первом рассмотрении) и вылавливать одиноких свидетелей (если их в первом приближении не оказалось).

Интуиция его еще ни разу не подводила: она имела совершенно определенную направленность и казалась самому Леле почти мистической. Его интуиция собирала толпы почитателей со всего управления, которые заключали пари и делали ставки. Правда, в последнее время страсти несколько поутихли – и все потому, что призовая лошадь Леонид (Леля) ни разу не подвел, он всегда приходил первым. И к нему потеряли интерес – как теряют интерес к вечным победителям и вечным аутсайдерам. Ничего не поделаешь, люди обожают интригу, только она способна заставить вибрировать ноздри. А в случае с Лелиной интуицией никакой интриги не было: еще не снимая трубки, после первого звонка, он легко определял – убийство ли это, самоубийство или трагическое стечение обстоятельств. После второго звонка – пол и приблизительный возраст жертвы. Ну а если удавалось дотерпеть до третьего, то Леля совершенно точно мог сказать, как погиб человек: пуля, ножевое ранение, удушение дамскими колготками или удар тупым предметом в область второго шейного позвонка.

На этом феерическое действие знаменитой Лелиной интуиции заканчивалось, и он выезжал на место уже в качестве самого заурядного сотрудника управления.

…Вот и сейчас, тупо глядя на телефон, Леля сразу же определил:

1. Умышленное убийство.

2. Мужчина после сорока.

3. Проникающее ранение в область глазного яблока со смертельным исходом.

Так оно и оказалось. Дежурный сообщил ему, что в районе улицы Долгоозерной задержана иномарка. В багажнике обнаружен труп мужчины, а за рулем – двое преступников, пытавшихся уйти от преследования. Следственная группа уже работает, и старшему следователю Леониду Леле надлежит выехать на место преступления. Машина за старшим следователем Леонидом Лелей уже послана.

Машина пришла через семь минут. Что ж, прощай, баня по-черному и нахрапистый первач. Здравствуй, труп, будь ты неладен!..

Загрузившись в ведомственный «козел» и вяло поздоровавшись с водителем, Леля прикрыл глаза и принялся размышлять о своей горестной судьбе.

Фамилия.

Все дело в фамилии, которой наградили его давно преставившиеся предки. Ничего хуже этой издевательской, кокетливой, гермафродитической фамилии для здорового тридцатипятилетнего мужика и придумать невозможно. Робкая и нежная с виду, она скрутила судьбу Ленчика в бараний рог, она диктовала ему условия и стояла за каждым из его поступков. А поступки совершать приходилось, иначе навсегда перейдешь в разряд латентных педерастов-неудачников.

Леля. Интересно, кого из прародителей нарекли таким имечком? Или во главе их рода стояла бой-баба с пудовыми грудями?

Так или иначе, но вопреки женственной фамилии Ленчик в юношеские годы получил мастера спорта по самбо и первый разряд по стендовой стрельбе. Самбо особенно пригодилось ему в армии, где чертова, но вполне официальная «Леля» воспринималась как надругательство над здравым смыслом. Весь первый год Ленчик простоял в карауле у собственной задницы. Он сурово сообщал «дедам», что в случае посягательств не опустится даже до предупредительного выстрела.

Фамилия же сделала его законопослушным гражданином, хотя Ленчик еще в возрасте семи лет тягал рогалики из ближайшей булочной. Но в дальнейшем путь в преступную среду оказался перекрыт наглухо. Для того чтобы представить место «Лели» в тюремной камере, не нужно было обладать богатым воображением.

Из соображений безопасности Леонид Леля пошел еще дальше: он поступил на юридический и благополучно окончил его. С красным дипломом. Чтобы сейчас, прокантовавшись в органах почти десять лет и дожив до тридцати пяти, трястись в «козле», спешащем на свидание с очередным жмуриком.

Впрочем, жмурик оказался далеко не очередным.

Леля понял это сразу, как только оказался на месте. Новехонький «Ниссан Премьера» был со всех сторон зажат машинами гаишников. Здесь же, всего лишь в нескольких метрах, стоял «рафик» их управления, а прикомандированный к Леле оперативник Саня Гусалов вместе с экспертом Курбским колдовали над раскрытым багажником иномарки. Леля мимоходом кивнул Сане, сунул руку эксперту и заглянул в темное чрево.

На самом дне багажника лежало скрюченное тело мужчины лет сорока пяти – телефонное наитие и здесь не подвело его. Из одежды на мужчине были только брюки и носки. Половина черепа с воронкой на месте правого глаза была залита почерневшей, спекшейся кровью.

– Что скажешь? – поинтересовался Леля у эксперта.

– Что тут говорить? Вскрытие покажет. Убит явно в другом месте и перенесен в багажник много позже.

– Ну, тут и ребенок сообразит, – разочарованно прогундосил Леля.

– Выбит глаз, но выходного отверстия нет. Пуля все еще в голове, – попытался реабилитироваться Курбский. – Смерть наступила мгновенно.

– Это хорошо.

Из всех возможных видов смертей Леля предпочитал именно этот, идущий под грифом «наступила мгновенно». Это означало, что жертва не мучилась.

– Документов, естественно, никаких.

– Только на машину, – включился в разговор Саня Гусалов.

– Отлично, – Леля даже не ожидал такой удачи. – И кто хозяин? Установили?

– Ты огорчишься.

– Неужели?

– По документам «Ниссан» принадлежит Радзивиллу Герману Юлиановичу. Тело тоже принадлежит ему. Прошу любить и жаловать. – Гусалов растянул губы в добродушной улыбке. – Так что нас ждут черные дни.

– Значит, Радзивилл… – Леля пожевал губами и снова – теперь уже надолго – сунул голову в багажник. – Тот самый?

– Тот самый, – с готовностью подтвердил Курбский.

– Вот он какой, Радзивилл. Плакали наши денежки, а?

– Ты у меня спрашиваешь или у него? – схохмил обладатель самого черного в управлении юмора Саня Гусалов.

– В любом случае он нам теперь ничего не скажет.

И Леля с жадным, почти мальчишеским любопытством оглядел мощный торс покойника. Это тело готовилось жить долго. Сразу было видно, что Радзивилл следил за собой и изгонял малейший намек на жир, как изгоняют торгующих из храма.

– Качался, как думаешь? – спросил Леля у Гусалова.