Битвы божьих коровок

– Это ужасная история. Ужасная! Я и подумать не могла, что все так плохо закончится!

– Вы ведь были… – Настя сделала паузу. – Его хорошей знакомой…

– Мы спали. Иногда, не очень часто.

От такой детской непосредственности Настя надолго замолчала. И Пацюк решил взять инициативу на себя.

– Скажите, а в последнее время вы не замечали за ним никаких странностей? – спросил он.

– Все люди – странные. Но Кир был гораздо нормальнее всех остальных.

– А когда вы видели его в последний раз? – Настя взяла себя в руки и снова включилась в беседу.

– Не помню. Вокруг меня всегда столько народу…

Это точно. Такие красотки не останутся одинокими даже в персональных гробах! Пацюк даже задохнулся от ревности.

– Но вы ведь позвонили в милицию. Почему?

– Не знаю… Было какое-то предчувствие…

– Какое предчувствие?

– Нехорошее. Я не могу объяснить… Мы должны были встретиться. Но на встречу он не пришел. А такого никогда не было. Он меня просто обожал. – Губы Мицуко растянулись в самодовольной улыбке. – Даже если бы он умер, он обязательно бы явился.

– Он умер.

Настя произнесла эти слова и застыла как громом пораженная. А Мицуко… Мицуко торжествующе рассмеялась.

– Вот видите! Я тоже так подумала!

Совершенно искренний, детский цинизм красотки сбивал с толку.

– Как вы можете… – промямлила Настя.

– Нет, правда… Я подулась на него несколько дней, а потом решила, что пора действовать. Все остальное вы знаете… Рекомендую оленину в пряном соусе, – Мицуко ткнула в меню наманикюренным пальчиком. – Цены вполне терпимые для такого мяса.

Пока Пацюк тихо ужасался количеству нолей в ценнике, Настя перешла к лобовой атаке:

– Значит, вы его не любили, девушка?

– Разве я хоть слово сказала о любви? Он был забавный, это правда… А вино пусть закажет ваш спутник. Мужчины должны разбираться в вине.

Крошечные невесомые мысли Мицуко перелетали с темы на тему, подобно бабочкам, выбирающим подходящий цветок. Сейчас самым подходящим цветком была оленина в пряном соусе. Вокруг этого все и вертелось.

– Я не знаю… – Пацюк запрыгал глазами по строчкам. – А что предпочитаете вы?

– Здесь очень хороший «Мерло».

– Пусть будет «Мерло».

Это уже походило на начало флирта, и Пацюк приободрился. И совсем забыл о Насте. А заодно и о цели визита. Но деревенщина снова напомнила о себе, как кувалдой громыхнув по тонкому механизму любовной игры.

– Заказывать «Мерло» к такому соусу – невежество, – сказала деревенщина. – Если бы была тушеная рыба, еще понятно.

– И что же вы предлагаете? – Мицуко впервые посмотрела на Настю с интересом.

– Вот это. – Смуглый палец Насти с коротко, почти до мяса, состриженным ногтем уперся в строчку меню. – «Барбареско».

– Пусть будет «Барбареско», – снизошла легкомысленная любовница самоубийцы. – Значит, вы разбираетесь в винах?

– Разбираюсь. И вам не мешало бы разбираться, если уж посещаете хорошие рестораны.

После этой фразы за столом повисла нехорошая тишина. Черный макияж Мицуко почернел еще больше, а губы сложились колечком.

– Вы из какой деревни? – нанесла ответный удар она. – Что-то я запамятовала. Из Виллариба или из Виллабаджо?

– Из Вознесенского. Это на юге.

– Заметно. Извините, я сейчас…

Мицуко, заледеневшая в своем презрении, поднялась из-за столика и двинулась к выходу.

– Куда это ее понесло?

– А вас куда понесло? Забыли, что ли, для чего мы сюда пришли? – Все рушилось, и, стараясь скрыть досаду, Пацюк напустился на Настю.

– Нет. Но…

– Вы же сами настаивали на встрече. – Он махнул рукой и устремился за девушкой.

И ухватил только шлейф ее духов, ведущий к туалету.

Но долго наслаждаться ароматом «Magie Noire» не пришлось.

– Так и будете здесь куковать? – насмешливо спросила подошедшая Настя и, отодвинув Пацюка плечом, отправилась следом за Мицуко.

Счастливица.

…Предмет его воздыханий появился, когда Пацюк докуривал четвертую сигарету.

– Так я заказываю вино? – обратился он к Мицуко.

Та отреагировала довольно странным образом:

– Сами его и выпьете. За здоровье вашей сумасшедшей. А я ухожу.

Через секунду за ней с треском захлопнулась дверь, а из туалета наконец-то выплыла тупорылая колхозница.