– Зачем? – испугался Векслер.
– Мы должны снять показания с людей, близко знавших Валевского. Кстати, в тот вечер, в пятницу… В котором часу приехали на день рождения Мюрисепп и Куницына?
– Не помню точно. Уже после одиннадцати. Я, правда, быстро ушел. У меня недавно родился сын. Это наш первенец, жена нервничает…
– А в каких отношениях были Мюрисепп и Куницына с Валевским?
– Что значит – в каких отношениях? В прекрасных. В самых лучших… Друзья, единомышленники, одна команда… Современный балет – вещь очень своеобразная, это вам не драматический театр, где все готовы друг друга в чайной ложке утопить. Танец, как единый организм, требует взаимопонимания, я бы сказал, на молекулярном уровне…
Если Векслера не заткнуть, он перейдет на атомы.
– Я понял, Максим Леонидович… Ключи от машины Валевского у вас? Мюрисепп сказал, что передал их вам.
– Можно просто – Максим. Да-да, конечно…. – засуетился Векслер, вынимая из ящика стола связку ключей. – Простите, ради бога. Я совсем забыл о них. Ситуация, сами знаете… так что немудрено. Тут и поесть позабудешь, не то что про какие-то ключи.
Бычье Сердце ухмыльнулся: судя по упитанной ряхе директора, тренировок в столовой он не пропускал.
– Зачем же такие крайности, Максим Леонидович. Все под Богом ходим. Спокойнее надо быть и пищу принимать вовремя…
Ключей на диковинном, космического дизайна брелоке центрального замка было три. Один – явно от «Лексуса», иначе и быть не может. Другой, маленький, смахивал на ключ от почтового или абонентского ящика. Третий, ригельный, был много больше двух других.
– От чего, как думаете? – спросил Бычье Сердце, вертя ригелем перед носом Векслера.
– Думаю, от квартиры.
– Думаете или знаете?
Невинный вопрос майора снова привел Максима Леонидовича в волнение.
– Предполагаю… У нас точно такой же.
– А вы когда-нибудь были в доме у Валевского?
По лицу Векслера поползли крупные капли пота: ему смертельно хотелось сказать «нет».
– Да. Я был в доме у Валевского несколько раз. По работе. Только по работе… Разве это запрещено?
– Нет. Скажите, вас не удивило, что ключи от квартиры и машины Валевского находились у третьих лиц более трех суток?
– Да я же не знал об этом! Ключи Мюрисепп отдал мне сегодня, когда стало известно, что… Что произошло несчастье…
– Адрес.
– Чей адрес?
– Покойного Романа Валевского.
– Фонтанка… кажется, пять. Рядом с цирком Чинизелли. Его окна выходят прямо на воду, квартира 27, последний этаж. Вас сопроводить туда?
– Туда поедет бригада.
Векслер закашлялся и, все так же кашляя, протянул Бычьему Сердцу визитку:
– Вот, возьмите. Телефоны Куницыной и Мюрисеппа я написал на обратной стороне.
Даже не взглянув на самоуверенно-черный кусок картона, Бычье Сердце сунул его в карман. И направился к двери. И только ухватившись за ручку, обернулся к Векслеру.
– Фамилия Антропшин вам, конечно же, ничего не говорит.
– Как вы сказали? Антропшин? – Векслер, желая угодить страшному майору, даже выкатил глаза из орбит. – Антропшин, Антропшин… Что-то знакомое.
Вот как? Очень интересно. Бычье Сердце затаил дыхание: давай, Макс толстые ляжки, американский подпевала, вспоминай!
– Яхтсмен Вадим Антропшин, – не выдержав, подсказал Бычье Сердце.
– Погодите!.. Ну, конечно же! Яхтсмен Вадим Антропшин! Он погиб в прошлом году, летом, на регате. То ли он поскользнулся на палубе и его смыло за борт… То ли его ударило парусом… Я не помню. И честно говоря, никогда не интересовался обстоятельствами его смерти. Мы специально ездили в Красную Горку, чтобы оттуда посмотреть на гонки…
– Кто – «мы»?
– Я и моя жена. Ей очень нравятся яхты. Импозантный вид спорта.
– А Валевский?
– А что Валевский?
– Валевский с вами не ездил?
– С какой стати? Если мне не изменяет память, это был июль. А в июле «Лиллаби» как раз находился на гастролях в Швейцарии. А что, собственно, случилось?
– Да нет, ничего. А Валевский и Антропшин могли быть знакомы? Может быть, с ним знакомы Мюрисепп и Куницына?
Векслер наморщил лоб, имитируя бурную мозговую деятельность. Морщить лоб было необязательно, и так все понятно: ку-ку, старичок, ну ты и слепил горбатого! Бычье Сердце и сам чувствовал, что его заносит, но уж очень прочно обхватил его своими литыми ручищами мареман Антропшин – не вырвешься.
– Ума не приложу, где бы они могли пересечься… Роман никогда не увлекался яхтами, это точно. А что касается Лики и Жени… Вы бы сами у них спросили.
– Уже спросил. Они никогда не слышали о погибшем яхтсмене.
– Вот видите! – почему-то обрадовался Векслер. – Я ведь тоже узнал о нем случайно. Из-за того, что мы с женой были на регате в прошлом году. Я сам бы никогда не вспомнил, если бы вы не напомнили… У вас ко мне все?..
Все. Аллес капут. Пообщавшись с наиболее яркими представителями труппы современного балета, Бычье Сердце вынес одно: здесь он никакой правды не добьется. «Лиллаби» будет держать глухую оборону, и личность Романа Валевского (во всяком случае, те ее грани, которые могли бы пролить свет на убийство) так и останется за семью печатями.
* * *
…Покинуть «Лиллаби» Бычье Сердце не торопился.
Он надолго застрял возле огромного, самодовольно раздувшегося стенда с заголовком «О НАС». Под заголовком толпилось множество отксерокопированных статей – из падкой на запах окультуренных русских портянок иностранной прессы. Бычье Сердце наивно полагал, что мода на Россию умерла естественной смертью еще в начале девяностых. Но оказалось, что метастазы этой моды все еще продолжают расползаться. Чего стоили одни только названия (в переводах, помещенных под статьями)!
«РУССКИЕ ИДУТ!»