Ягодный возраст

«Ага, сейчас всё брошу и открою», – промелькнуло в голове. Хорошо, что дверь стальная и обшита снаружи деревом, можешь биться сколько угодно. И тут прогремел выстрел. Я, как подкошенная, рухнула животом на пол и, встав на четвереньки, быстро поползла по направлению к телефону. Набирая уже привычным движением номер 02, я, зеленея от страха, ждала ещё выстрелов, но за дверью стало тихо, так тихо, что волосы от страха зашевелились у меня на голове.

– Милиция! Слушаю вас! – раздалось в трубке.

– Меня хотят убить, только что кто-то стрелял в мою дверь! – выпалила я скороговоркой.

– Ваш адрес?

Я, заикаясь, дала свои координаты.

– Не волнуйтесь, к вам выехали.

Когда приехала милиция, я в состоянии полного оцепенения продолжала сидеть на полу. Я слышала грохот множества ног, поднимающихся по лестнице, но смогла встать, цепляясь за стены, лишь тогда, когда раздался звонок. Они звонили долго и требовательно, наверно, так умеют только в милиции. Даже не спросив «Кто там?», я открыла дверь. Дальнейшее происходило как во сне: их вопросы, мои ответы. На основной вопрос, подозреваю ли я кого-нибудь, я ответить не смогла.

Капитан Ермин, который теперь будет заниматься моим делом, так он представился, не выдержал и спросил:

– У вас в доме есть спиртное?

– Да, – растерянно ответила я, – есть коньяк. А вы что, хотите выпить?

– Несите, – приказал он, не ответив на мой вопрос.

Шатаясь, как пьяная, я принесла из комнаты непочатую бутылку армянского коньяка. Ермин забрал её из моих рук, увидев, как я упорно пытаюсь поставить бутылку мимо стола, затем, взяв чайную чашку и наполнив её более чем наполовину, протянул мне.

– Пейте и быстро, – приказным тоном произнёс он.

– Я умру, – выдохнула я, глядя на то количество спиртного, которое мне предстояло выпить.

– Вы и так умрёте, – ответил капитан, – но не здесь, не сейчас и не от этого коньяка, я надеюсь, – добавил он после секундного раздумья.

– Спасибо за чуткость! И дайте, пожалуйста, воды запить, а то у меня запасы лимонов и шоколада закончились ещё вчера.

Залпом, на одном дыхании, я выпила коньяк и запила водой (ещё пару таких дней, и «зелёные чёртики» станут моими лучшими друзьями).

– Да, кстати, насчёт вчера, – продолжила я, – может, это как-то связано с трупом, который я нашла именно вчера.

Капитан судорожно закашлялся, поперхнувшись холодным чаем, который он попивал, хорошо освоившись на моей кухне.

– Вы не могли бы подробнее остановиться на этом эпизоде? – сказал он, прокашлявшись.

– Пожалуйста, без проблем, – уже немного приходя в себя, ответила я (коньяк начинал заметно действовать) и рассказала всю историю весьма подробно. Он слушал внимательно, покусывая колпачок ручки, которую сжимал в руке.

– Это очень интересно – то, что вы рассказали. Вполне возможно, что все эти события взаимосвязаны, – заключил, в конце концов, Ермин. – А кто тогда приехал на место преступления?

– Кажется, это был капитан то ли Мыльненко, то ли Малыненко, как-то так, точно не помню, что-то с мылом связано, а сам он такой рыженький, невысокий толстячок.

– Это Мильченко из 26-го отделения, – раздался чей-то голос из коридора.

– Да, я его знаю, – сказал Ермин. – Он толковый мужик, завтра я с ним свяжусь. – Слушайте, – Ермин вновь обратился ко мне, – а вы действительно ничего больше, кроме трупа, не видели?

– Нет, больше ничего, – заверила я.

– Наверное, убийца думает иначе, – произнёс вошедший на кухню оперативник и добавил: – Капитан, пуля застряла в двери, её уже достали.

Действие коньяка, конечно, в некоторой мере смягчило удар, нанесённый мне этим предложением, но не настолько, чтобы я его не почувствовала, а напоминание о пуле мне уж совсем не понравилось. Видимо, это довольно красочно отразилось на моём лице. Капитан и оперативник переглянулись.

– Не волнуйтесь так, – попытался успокоить меня Ермин, – но сегодня вам лучше переночевать в другом месте, или кого-нибудь пригласите к себе, хотя бы на эту ночь.

– У меня нет ни того, ни другого, я закроюсь и включу сигнализацию.

– Что ж, и это неплохой вариант, – сказал Ермин. – Вот вам мои номера телефонов: рабочий, домашний и мобильный. Если будут проблемы, звоните, я сразу подъеду.

Я молча кивнула головой.

Закрыв за ними дверь, я провела рукой по её поверхности. С внутренней стороны она была обита заменителем кожи бордового цвета, здесь по-прежнему всё было целым и красивым. Снаружи осматривать дверь не решилась.

Включив сигнализацию, я взяла телефон и пошла в комнату. За окном бушевала гроза. По телевизору показывали какой-то боевик, где хорошие американские парни, в святой борьбе за справедливость, из плохих арабских парней делали окрошку, в буквальном смысле этого слова.

Устроившись на диване и укрывшись пледом, я на всякий случай набрала Иркин мобильный номер. Казённый голос холодно ответил: «Абонент не отвечает или в зоне недосягаемости». Её в очередной раз унесло любовным ураганом и, как обычно, скорее всего на дачу.

Неизвестно откуда вылез Кося и, урча, как трактор, устроился у меня на коленях. За окном лил дождь и по-осеннему завывал ветер. Я дотянулась до любимого Вадимкой мишки и, уткнувшись лицом в его мягкий живот, заплакала. Плакала от страха после всего пережитого сегодня. Плакала от радости, что моего малыша в это время не было дома. Плакала от ужаса, понимая, что мой сынишка сегодня мог остаться без меня и неизвестно, что бы с ним стало дальше. Плакала от собственного бессилия.

Так не должно быть, сейчас не война, я хочу жить, мне есть ради кого жить, и я буду жить, а эти уроды мной подавятся; они ещё не знают, на что способна мать, одна воспитывающая единственного сына. Завтра я начну решать свои проблемы, ремонт подождёт, а сегодня мне надо отдохнуть и выспаться. Мне нужно завтра хорошо выглядеть.

Проснулась я от мучительной боли в затёкшей от неудобной позы спине и особенно шее. Настенные часы показывали семь утра. Небо было по-прежнему серым, но не столь безнадёжным, как вчера. Хорошо потянувшись и тем самым спихнув наконец с себя кота, я почувствовала, что мои ноги и руки способны двигаться.

Привычным маршрутом «кухня – ванная» я начала новый день. В первые же полчаса мне была предоставлена хорошая возможность понять, в чём прелесть цивилизации: отключили горячую воду. Водрузив на плиту чайник и огромную кастрюлю с водой, я, с целью поднятия жизненного тонуса и заодно чтобы время не пропадало даром, начала уборку в доме. Кот, задрав хвост трубой, носился за мной по квартире с бешеным ором, в котором явно слышалась радость бытия. Ещё бы ему не радоваться: он снова чувствовал себя хозяином, никто не дёргал его за хвост, не старался стукнуть по голове кубиком, не наезжал грузовиком, не орал ему в ухо диким голосом (любимое Вадимкино занятие) и не использовал в качестве живой мишени для мячиков. Кося был счастлив!

Первым на кухне признаки жизни подал чайник. Налив немного кипятка в стакан, чтобы, разбавив его, почистить зубы, я решительно отправилась в ванную: умыться можно и холодной водой, не барыня. Увидев своё лицо в небольшом зеркале над умывальником, я невольно вздрогнула: да, на «Зену – королеву воинов» явно не тяну. Запавшие глаза, чёрные круги под ними в стиле а-ля Вера Холодная, заострившийся нос, цвет лица, мягко говоря, описанию вообще не поддавался. «Панночка помэрла!» – подвела я итог увиденному цитатой из гоголевского «Вия». В таком виде мой план реализовать невозможно. И я всерьёз занялась собой.

После импровизированного душа, часа полтора ушло на питательные маски и макияж. Волосы были уложены с особой тщательностью. Из гардероба были извлечены строгий, в английском стиле, твидовый брючный костюм, тройка («презент» за умеренную цену от бывшей одноклассницы, вышедшей замуж за швейцарца и теперь живущей в Берне). Белая блузка из тончайшего шёлка, чёрные кожаные, достаточно элегантные туфли на невысоком каблуке и в том же стиле сумочка на длинном ремешке. Выбранный стиль соответствовал погоде, моему настроению и разговору, который обязательно должен был состояться только при личной встрече, а кроме того, ничего более приличного у меня просто больше не было. Так что можно считать, что с погодой мне повезло.

Стоя у окна и глядя на пустынную, утром выходного дня, улицу, я в сотый раз прокрутила в голове начало разговора, а дальше надеялась только на собственное вдохновение, обусловленное жаждой жизни.

Взяв телефонную трубку, набрала нужный номер. С каждым гудком уверенность в собственных силах уменьшалась в геометрической прогрессии. В тот момент, когда я уже готова была нажать на сброс, он ответил.

– Алло, здравствуйте, Владислава Владиславовна! Я вас слушаю.

– Здравствуйте, Георгий Владимирович! Если вы не очень заняты, не могли бы мы сегодня встретиться? – произнесла я совершенно чужим официальным тоном. Многообещающий, интригующий голос «женщины-вамп», так хорошо отрепетированный во время уборки, не получился, и это был провал.

– Разрешите поинтересоваться, что так кардинально изменило ваши планы относительно меня? Вчера вы были категорически против, а сегодня сами просите о встрече, – в его голосе явно слышалась лёгкая ирония.

– Я не прошу, а предлагаю, и это две очень большие разницы, – отрезала я. От стыда кровь ударила мне в голову.

– Владислава Владиславовна, я принимаю ваше предложение, – произнёс он, абсолютно проигнорировав мой выпад. – Где и когда?

– Через час, – сказала я и назвала адрес дома, стоящего почти рядом с моим.

– Хорошо, ровно в десять ноль-ноль я буду вас ждать в указанном месте, – почти официально ответил он. – До свидания.