Ягодный возраст

Вернувшись на кухню, я наконец обратила внимание, что вместо маленькой кофейной стоит внушительных размеров чайная чашка.

– Ты можешь связаться с людьми, у которых сейчас находится твой сын? – обратился он ко мне.

– Да.

– Немедленно звони им, затем представишь меня всё равно кем, но желательно очень близким человеком. Я хочу им объяснить, на каких машинах и какие люди приедут забрать Вадима. Мне бы не хотелось, чтобы они испугались.

– Машины? Испугались? Это что, военная операция?

Он, не ответив, протянул мне свой мобильный.

– Звони!

Я, больше не переспрашивая, взяла из его рук телефон и набрала нужный номер. Никто не отвечал, и душу стал заполнять липкий, тошнотворный страх. Широкая, очень горячая ладонь тяжело и успокаивающе легла на моё плечо.

– Набери ещё раз, они наверняка гуляют на улице и могут не сразу услышать. Продолжай звонить, а мне дай их точный адрес, я сообщу его своим ребятам, а то они уже минут двадцать едут «на деревню, к дедушке», – медленно произнёс Георгий.

Он вышел в коридор, взял телефонную трубку и, тихо напевая какой-то мотив, пошёл в комнату, одновременно набирая номер. Я в состоянии зомби следовала за ним, не отнимая трубку от своего уха, продолжая вслушиваться в равнодушно звучащие гудки. Георгий с интересом осматривал комнату, остановившись возле пианино, где стояли фотографии самых близких для меня людей. Моего отца, военно-морского лётчика, погибшего, когда я ещё была ребёнком. Моей матери, всю жизнь отдавшей мне и умершей, когда Вадимушке было всего четыре месяца от роду. И, конечно, фото моего смеющегося сына.

– Слушай, – вдруг обратился ко мне Георгий, – а что Вадим любит из еды, игрушек?

– Бананы, йогурт, но вообще за компанию может съесть всё, даже сухие макароны. А из игрушек – головоломки, машины, конструкторы, – ответила я.

Георгий, дозвонившись, говорил быстро и чётко, а я всё продолжала слушать гудки. Вдруг они прекратились, и я услышала Глашин голос.

– Глаша! – заорала я так, что Георгий, резко развернувшись в мою сторону, покачнулся и едва не упал. – Глашенька! Это я, Влада! Как у вас дела, как Вадим?!

– Влада, здравствуй! У нас всё замечательно, мы только что пришли с прогулки. А ты давно звонишь? Что-то случилось?

– Нет, Глашенька, у меня всё замечательно. А теперь послушай, пожалуйста: не укладывай Вадима спать после обеда и собери его вещи. За ним, через пару часов, заедут люди, мой очень хороший друг сейчас тебе всё подробно объяснит. Ни о чём не спрашивай, просто сейчас подвернулась возможность очень хорошо отдохнуть, подробности при встрече, – выдала я на одном дыхании и передала мобильник его хозяину.

Поздоровавшись и представившись, Георгий начал с того, что попросил её взять карандаш и бумагу, после чего стал быстро диктовать.

– Через два часа к вам на двух машинах марки «Форд» тёмно-синего цвета с номерами (он назвал ряд чисел) приедут пять мужчин в возрасте от тридцати до тридцати пяти лет. Непосредственно с вами будет общаться Николай Игоревич, высокий брюнет с ярко-синими глазами и небольшим шрамом на левой щеке. Он представится от моего имени, и тогда вы ему передадите Вадима. Я прошу вас больше ни с кем не разговаривать на эту тему, даже если будут говорить от имени Влады. В случае каких-либо недоразумений перезвоните мне, пожалуйста, по этому номеру (он продиктовал). Не волнуйтесь, – произнёс он после секундной паузы и продолжил: – Влада всё время будет рядом со мной, и вы можете позвонить в любое время мне или ей самой на её мобильный.

Попрощавшись, он закончил разговор.

От всего происходящего меня начало знобить. Пальцы рук стали ледяными. Я вышла на кухню и, сделав себе кофе, добавила туда коньяк.

– И мне тоже, – раздалось за моей спиной.

– Ты же за рулём.

– Сегодня уже нет, – сказал он, к чему-то прислушиваясь.

– Георгий, зачем ты послал две машины и столько людей за одним маленьким ребёнком?

– Для страховки: одна из машин может сломаться в дороге, – ответил он.

Я выпила глоток кофе. Стало немного легче.

– У тебя есть сигареты? Мои закончились, а я бы сейчас с удовольствием покурила, – обратилась я к нему. Он достал пачку и мы закурили.

От внезапного резкого звонка в дверь я поперхнулась дымом и мучительно закашлялась так, что слёзы выступили на глазах.

– Не волнуйся, это свои, – сказал Георгий, с удовольствием (как мне показалось) стукнув по моей спине. – Открой им дверь, только всё же сначала спроси: «Кто там?» – И добавил: – Не вздумай смотреть в глазок.

– Почему? – удивилась я, прокашлявшись и направляясь к двери.

– Глазок – отличная мишень, – удовлетворил он моё любопытство.

Мои ноги сразу стали ватными: и зачем я спросила? С моим опытом выживания в течение этих двух дней могла бы и сама догадаться…

Переполненная такими жизнеутверждающими мыслями, я наконец открыла мою многострадальную дверь. В коридор одновременно ввалились несколько неправдоподобно здоровых парней, одетых в кожаные куртки преимущественно чёрного цвета и джинсы. Моя квартира, и без того по габаритам не являясь филиалом Эрмитажа, казалось, уменьшилась до размеров спичечного коробка.

Невысокий человек лет сорока – сорока пяти, темноволосый, с седыми висками и пронзительным взглядом, одетый в классический плащ (напомнивший мне шпионский стиль из художественных фильмов), вынырнул из-за спин шкафообразных бойскаутов. Галантно поздоровавшись со мной, он представился начальником отдела безопасности Ворониным Петром Сергеевичем. Я растерянно кивнула и жестом руки пригласила его на кухню (очень, знаете ли, уютное местечко, где можно решать практически все основные жизненные проблемы).

Пока начальство держало совет на кухне, я предложила охранникам пройти в комнату, на что получила вежливый и категорический отказ. Они стояли, столпившись у входной двери, сложив руки за спиной и широко расставив ноги. Такое количество людей такого качества, находящихся в узком коридоре, весьма затрудняло передвижение по квартире. Я постаралась деликатно объяснить, что они занимают слишком много места в коридоре и если всё же пройдут в комнату, то будет удобно не только им. В ответ вновь получила очень вежливое извинение и пожелание выйти на лестничную площадку. Я не возражала и их непосредственные начальники, судя по всему, тоже.

Через несколько минут «военный совет» был окончен. Они вдвоём вышли из кухни.

– Ты всё собрала? – спросил Георгий.

– Да, – сказала я и показала на две сумки. В одной были мои вещи, а в другой истошно орущий кот.

Воронин, подхватив обе сумки, направился к выходу, за ним Георгий, замыкала шествие я. В последний момент метнувшись в комнату, я всё же забрала из вазы букет гвоздик. Поставив квартиру на сигнализацию и закрыв дверь на все действующие замки, положила ключи в сумочку. «Группа товарищей» всё это время стояла на площадке в полном молчании: говорить они всё равно бы не смогли, так как при всём желании не могли бы перекричать моего кота, который от души «веселился», сидя в наглухо закрытой сумке.

Двинулись по лестнице мы в следующем порядке: охранник, за ним охранник с моими сумками, Воронин, Георгий, я с цветами и снова охранник.

Выйдя на улицу, я увидела, что рядом с уже знакомым джипом стоят ещё две внушительных размеров иномарки тёмного цвета. На этот раз Георгий, взяв меня за руку, повёл к машине, похожей на «Мерседес» (в иномарках я не сильна).

Воронин сел за руль, а рядом с ним один из охранников. Георгий и я разместились сзади. Утонув в кожаном сиденье, я тут же прикрыла глаза: очень не хотелось демонстрировать нуворишам свой «щенячий» восторг по поводу ослепительной роскоши салона автомобиля.

Когда мы тронулись, впереди ехал джип, а за нами «Форд». Я наконец перевела дыхание и открыла глаза. Спокойно, даже с некоторым равнодушием осмотрела салон машины.

– Очень красиво, уютно и комфортно, – сказала я без всякой экзальтации.

Георгий согласно кивнул головой.

– Скажи мне, пожалуйста, учитывая наличие всех этих машин, что тебя подвигло на поездку в автобусе, да ещё в час пик? – обратилась я к нему.

– Пагубная привычка курить, – спокойно ответил он.

– ?

– Иногда, когда у меня неважное настроение, я люблю гонять на машине по ночному городу. Для меня это больше чем наркотик. Под утро у меня закончились сигареты. Случайно оказавшись в вашем «весёлом» районе, я остановился на несколько минут у магазинчика «24 часа». За эти несколько минут я приобрёл сигареты и потерял машину, телефон и документы. Ну а продолжение этой эпопеи ты знаешь, – закончил он.

– А что стало с машиной? – поинтересовалась я.