Индийская мышеловка

– Нет, Сема, я готовлю на костре. Наверное, это из-за него приходят бизоны.

Сема присматривается к моему домику. Он в курсе, что во всей деревне не сыскать такого вида на утренние облака и на ночную долину, какой открывается с моей лужайки. Во всем штате Тамил-Наду не сыскать такого вида! Я думаю, что и во всей Индии не сыскать.

Мне повезло, раньше этот домик не сдавали, это личный домик улыбчивого тамила! Он вырос в нем. Тут повсюду висят фотографии тамила, по пять штук на каждой стене. Фотографии с мамой, папой, сестрой… Многие на фоне Тадж-Махала. У улыбчивого тамила, кажется, пять или шесть домиков и лавка. Словом, он не из бедных. Интересно, из какой он касты?

А Сема все спрашивает, когда я собираюсь уезжать. Он мечтает об этом домике, вожделеет его. Он, похоже, надолго здесь.

– Сема, в этом домике полно насекомых. Оно тебе надо? Ты прививки делал?

И так далее. Оказалось, что прививки он делал. И матрасы можно поменять. У него вот в матрасе никаких насекомых нет.

– Ну и молодец, Сема, молодец! Но домик я тебе не уступлю… Не надо мне твоей травы. Что? Целый пакет? Хм… нет, все равно нет, не уступлю, извини.

А Сема посмеется, посмеется и опять за свое.

Вот так, кроме Семы, Маркуса и улыбчивого тамила, ко мне никто не заходит. Но я этому только рад. Перед тем как продолжить свое путешествие, я решил немного отдохнуть от людей. Понимаете, о чем я? Нет? Индийцы – они утомляют почти так же сильно, как и мои любезнейшие соотечественники… А может, и еще сильнее.

* * *

Вчера ночью ко мне завалились три индийских туриста из Мумбаи. Они искали Маркуса. Туристы хотели купить у него травы. Забавно, не правда ли? Индийцы покупают траву у норвежца. Куда мир катится?! Совершенно неизвестно куда…

В полпервого ночи укуренные индийские студенты начали барабанить в дверь. «Бум-бум-буру-бум-бум» – я уж подумал, что бизоны поумнели и решили меня проучить (чтобы не бросал сковородку с остатками еды на улице).

Ну я открыл… и показал туристам, где живет Маркус. Так они потом – вместе с Маркусом – всю ночь ржали у него на крыльце и жгли двухметровый костер. Почему двухметровый? А я из окна видел, что костер был по плечо Маркусу. А Маркус – два пятнадцать…

Ха! Они даже бизонов не заметили. А ведь бизонья тропа пролегает как раз между моим домом и домом Маркуса. Они и вчера приходили. У них глаза светятся зеленым, когда направляешь фонарь в их сторону. В первый раз было очень страшно.

* * *

– Ты ко мне вчера не заходил, пока меня не было? – спросил Маркус.

– Не-а… А что?

– У меня трава пропала. Целый мешок! Представляешь себе?!

– Ага… Ты думаешь, это я украл?

– Да нет, ты что, я так не думаю, – пошел он на попятный.

– А как бы я, по-твоему, вошел? Через окно? Там ведь решетка.

– Нет, нет, я просто дверь не запираю. Замок заедает.

– Хм… И что же мы теперь будем делать без травы? – осведомился я.

– У меня еще один пакет остался. Я хотел продать, но… Ладно, ничего страшного.

– Ладно… Может, индийские туристы украли? Как думаешь? – спросил я.

– Скорее всего… Но они уже уехали к себе в Мумбаи. Я надеялся, что это ты одолжил. А если они взяли, то теперь точно не вернут.

– Да, – кивнул я.

В сентябре, когда он сюда только приехал, у него была целая сумка травы, грибы, плитка опиума размером с большую шоколадку… Он уже почти всё распродал.

– Крысы, – прошипел Маркус.

– Да, им нельзя было доверять.

– Я думал, что научился отличать подлецов от порядочных.

– О, это непросто. Ты это, наверное, про покачивание головой?

– И про это тоже. Много примет, очень много, легко запутаться.

– А, ну да, ну да…

Ну не знаю, что там насчет остальных примет, а вот покачивание головой – примета самая верная! Вот что я вам, дорогие мои, любезнейшие мои друзья, скажу по поводу этих покачиваний головой, по поводу покачивания из стороны в сторону, от одного плеча к другому. Это всего лишь знак согласия, как у нас кивок; и это, как любит говорить Маркус, язык тела. Так делают те, кто еще не испорчен туристическим долларом. А вот всякие там помогалы – гадкие несносные клопы – давно уже сообразили, что далеко не все туристы понимают, что означает это покачивание. И помогалы бросили это дело, больше они своей башкой не качают! Им это совершенно ни к чему, они же нацелены на результат! В Индии ты первым делом сталкиваешься с этими клопами, и из-за них можно ничего больше не увидеть. Они просто заслоняют собой все остальное, и тебе кажется, что здесь сплошной культ лжи и подлости. А ведь это не совсем так…

Вот! Вот поэтому я и застрял здесь, в деревушке X, где индийцы не такие, как в других городах и штатах. Здесь им на тебя просто-напросто наплевать и начхать, они тебя не трогают по пустякам. Они имеют с тебя четыреста рупий в сутки – и ни рупией меньше. И никаких несносных клопов! (Ну разве что в матрасах…) Все по-честному! Все должно быть по-честному!

Местные просто взяли и сговорились, и никто в этой деревне не торгуется. Четыреста рупий, и хоть ты тресни! В Гоа, к примеру, я снимал комнату за двести рупий. Комната была в два раза больше, чем весь этот дом. Ну, впрочем, я не за этим здесь. Главное – по утрам ты над облаками. Каждое утро – душевное очищение и легкость в груди. На целых две минуты! На дольше удержать это ощущение не получается. Но я не устану пытаться!

А Маркус продолжает:

– Ну, давай покурим.

– Ну давай.

И мы курим…

Индийская трава вставляет как надо. Аж в ушах зазвенело! Улегся на лужайке, смотрю на небо… А гончая куда-то пропала. Теперь до ужина ее не ждите. У нее свои дела! У нее самые хитрые глаза на планете Земля. С этакой немыслимой чертовщинкой.

– Почему в Гоа столько русских? – спросил вдруг Маркус.

– Потому что для русских это дешево, – ответил я почти сразу.

– Ну да, Индия ведь. Индия – для всех дешево.

Я хотел ему объяснить, что туда дешевые пакетные туры и так далее, но из-за травы не смог. По-русски – смог бы, а по-английски – не получилось… У меня, понятное дело, в эти месяцы прогресс с языком, но не настолько и не под травой.

– А как люди в Норвегии живут? – спросил я от нечего делать.

– Очень скучно. Монотонно, – чуть погодя ответил Маркус.

– Как здесь?

– Нет, нет, не как здесь… Здесь ты монотонно наслаждаешься жизнью, а там монотонно гниешь на работе! Работа… работа… работа… материальные блага… – он изобразил тошноту с помощью высунутого языка и двух пальцев.