Прогулка за Рубикон. Часть 3

– Расскажи, что ты знаешь о ней.

Вив стала рассказывать о своей поездке в Орбаган, об интервью Халида Бубекра, о том, как он, Анна Тремайн и Карл Велберг бежали от партизан Тито. За месяц до этого сама Вив была свидетелем перехваченных сербами денег, которыми Бубекр расплатился за египетские древности. Но откуда эти древности взялись, ей узнать не удалось. Бубекр лишь вскользь сказал, что Карл и Анна раскопали в Йемене египетское захоронение, а это более чем странно. Но если египетская принцесса стала царицей Савской, то все может быть.

– Перед тем как приехать сюда, я навела справки о Капитане, – продолжала Вив. – Он получил лейтенанта под Тобруком, отражая атаку немецких танков на высоту с труднопроизносимым арабским названием. Солдаты рассказывали, что он до последней секунды отдавал разумные приказы, сохранял спокойствие и даже юмор. Это и понятно, его предки всегда отличались чувством собственного достоинства. Он знает свою родословную со времен битвы при Гастингсе. Кто-то из его предков командовал лучниками. Когда ты чуть было не обвинил его в воровстве, в нем пробудилось негодование двадцати поколений. – Вив сложила фотографии и положила обратно между страниц книги. – По одной из версий, Анна была агентом Абвера и настраивала арабов против англичан. По другой – вела собственную игру против немцев. У нее был диплом специалиста по тропической медицине. Она блестяще знала арабский язык и запомнилась безуспешной попыткой снять с местных женщин чадру.

– Ты уже писала о ней?

– Нет. Пока я мало что знаю. Она сбежала от мужа и оказалась в Адене. В то время это была английская колония. Наш бравый Капитан встретил ее на набережной Уолтон Бей. Они поженились и стали жить на маяке. Получается, что на тот момент у Анны было два мужа. Потом Капитан отправился на войну в Северную Африку. Он был моложе Анны на пять лет, – Вив сняла с полки большой журнал в зеленом кожаном переплете и положила на письменный стол: – Я вчера весь день работала в этой библиотеке. Так вот, Анна никак не могла усидеть на месте. Постоянно ездила в Европу. Даже во время войны. А здесь вела бурную светскую жизнь. Путь между маяком и Аденом занимал три часа. Когда она проносилась по пустыне с задравшимися юбками и развивающейся вуалью, местные бедуины приходили поглазеть на нее толпами и в восторге стреляли вверх из ружей. Они называли ее красавицей Майна. Что еще? Она организовала сбор металлолома с затонувших кораблей, из которого потом делали кровати для военного госпиталя в Адене.

Вив открыла снятый с полки ветхий переплет. Но внезапно опять потух свет.

На лестнице послышались шаги. В библиотеку со свечкой в руке и сонно щурясь ввалился взлохмаченный Капитан.

– Какого черта! – обиженно пробубнил он. – Куда вы подевались. С этим светом тут всегда проблемы. Оборудование ни к черту.

Увидев на столе книгу с фотографиями Анны, Капитан изменился в лице.

– Добрались и до нее, черти, – он резко пнул кресло, прегородив нам дорогу к столу. – Сам виноват! Разрешил этой ведьме чувствовать себя в моей библиотеке как дома. Да, Анна была пугающе красива. И очень похожа на тебя, Вивиан. Только глаза у нее были серые. – Капитан улыбнулся своим воспоминаниям.  – Вероятно, тебе уже много раз говорили, как красивы твои глаза. Анна выглядела так, как на портрете, что висит у меня в спальне. Завтра покажу. Ее рисовал довольно знаменитый французский художник, который, вероятно, был ее любовником. А на тех фотографиях, – Капитан похлопал по книге, – она на пике своей красоты.

По лбу капитана пролегли глубокие морщины.

– Как печально, – рассеянно сказала Вив. – Ее мысли были не здесь.

Я разглядывал сквозь пустой стакан зеленоватую полутьму кабинета. Опять зажегся свет. Но в кабинете оставалось темно, наверно, я машинально выключил настольную лампу. Пробивавшаяся из-под двери полоса света была похожа на последний луч заходящего солнца.

Капитан плеснул себе виски и со стаканом в руке зашлепал обратно. Свет, конечно же, опять потух.

– Что тебе еще удалось раскопать, – спросил я у Вив, когда за Капитаном закрылась дверь.

– Документы, фотографии. Маяк был построен еще в начале девятнадцатого века. С того времени сменилось более двух десятков смотрителей, все английские офицеры и все немного creasy, – она замолчала, потом тряхнула головой и вернулась к теме. – Один из офицеров до войны занялся археологическими раскопками и раскопал останки древнего финикийского корабля. Корабль находился метрах в пятидесяти от берега, и ему, видимо, помогло то, что материал для маяка – песок и камни – когда-то брали прямо с того места. Он копнул лопатой – раз, другой – и нашел старинное дерево. В судовом журнале есть описание этой истории, – она протянула мне снятый с полки журнал.

Я взял журнал, исписанный аккуратным почерком и переклеенный старыми низкокачественными фотографиями: на одной из них бравый английский моряк, в шортах, гетрах, тяжелых ботинках и неизменном пробковом шлеме на голове, стоял возле веревочного контура, изображающего корабль.

Вив пила чай, а я быстро перелистал папку. На нескольких страницах описывался размер корабля, состояние его деревянных частей и много других мелких подробностей. Самое интересное было дальше. До войны на маяк забрел какой-то американский археолог, разыскивающий столицу древнего Катабана – Тимну. Покопавшись на берегу и наткнувшись на останки корабля, он стал уверять, что корабль перевозил золото и драгоценные камни из легендарной страны Офир для храма царя Соломона. Но не довез. Археолог, конечно же, стал искать груз корабля. Но вокруг не было ровным счетом ничего, несколько глиняных черепков и кусок непонятно каким образом сохранившегося пенькового каната. Пройдя все этапы душевных переживаний и великую печаль, он тронулся умом и попал в сумасшедший дом, в тот, куда Анна через три года завезла железные кровати. Когда его подлечили и отпустили на маяк, он целыми днями выковыривал лишайник из щелей находящихся здесь поблизости древних стен, считая, что добывает вещественные доказательства.

– Но это еще не вся история, – услышал я голос Вив. – В начале 1944 года к маяку пробилась немецкая подводная лодка и высадила десант. Капитана на маяке не было, он геройствовал в Африке. Была только Анна Тремайн. Она сообщила по радио о нападении и даже успела выстрелить из пулемета. Но ее быстро связали и бросили в подвал маяка. Там она нацарапала на стене, что с ней произошло. В Адене тогда почти не было войск, англичане перебросили в Африку последние резервы. Небольшая группа английских коммандос добралась до маяка только через пять часов. На подходе к маяку они попали в песчаную бурю, и все следы немецкого пребывания замело. Куда делась Анна – неизвестно. Через год, вернувшись на маяк по ранению, наш Капитан стал жену искать, но не нашел. Он нашел на берегу другое – два острых шипа. Это был сплав, содержащий золото. Капитан думает, что это то самое финикийское золото с потерпевших крушение кораблей. Возможно, подводная лодка приплыла именно за ним. Но откуда немцы о нем узнали? Сейчас эти шипы находятся в музее Адена, вместе с останками финикийского корабля.

– Что было дальше с подводной лодкой?

– Какую-то немецкую подлодку обнаружили возле берегов Намибии и потопили. Команда высадилась на берег Скелетов и сдалась в плен. О золоте нет ни слова. Возможно, это не та подлодка. Не знаю.

Я молчал, думая, как мне быть. Часть моей истории приобретала некую связанность. Но самое удивительное было то, что мы с Вив занимались одним и тем же делом, но с разных концов. Правда, я не видел в этом ничего мистического. Маяк представлял собой классическую фокальную точку, где должны были сойтись все, кого задела египетская история и дело Анны Тремайн.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросила Вив.

Я выдержал театральную паузу, причем в этот раз не в переносном, а в прямом смысле. Мне было что ей сказать. Но хотелось произвести эффект. Первым делом я показал ей фотографии, найденные в заброшенном доме Карла. Одна, на которой был сам Карл, Анна и третий, похожий на араба. А потом еще две, на которых Анна вся в древнеегипетском золоте и серебре.

– Откуда это у тебя? – Вив буквально вырвала фотографии у меня из рук.

– Нашел в одном заброшенном доме.

Вив приблизила фотографии к свечам.

– Этот третий – Халид Бубекр, о котором рассказывал Капитан и интервью с которым я заполучила в Луссе. Здесь он совсем молодой.

– Эти фотографии сделаны в Луссе, в начале 1945 года.

– Откуда они у тебя? – снова спросила Вив.

– Тогда слушай, – выпалил я.

Эти два слова прозвучали как-то уж очень нервно.

Вив поставила чашку на журнальный столик и пристально на меня посмотрела.

– Чувствую, ты действительно что-то знаешь. Рассказывай!

– В 1944 году на это побережье с подводной лодки действительно был высажен немецкий десант. В его составе был тот самый Карл Велберг – археолог из Латвии, тот, который на фотографии. Он предложил Абверу свои услуги и знание Аравии. – От нетерпения меня даже немного потряхивало, я буквально заставил себя не спешить. – Как оказалось, Анна его ждала. Ее сопротивление немецкому десанту было сплошной инсценировкой. За несколько лет до этого они вместе раскопали древнее захоронение недалеко от Саны. Это оказалось египетское захоронение. Набранные там древности были у них украдены арабом-проводником. Все, кроме статуи египетской принцессы, креста «анх» и букета иерихонских роз. Об этом я тебе уже рассказывал. Карл вернулся в Латвию, а Анна Тремайн отправилась в Аден. Когда археолог расшифровал часть древнеегипетских текстов, переснятых со стен захоронения, он смог определить, где египтяне высадились на берег Аравии. Это здесь, у маяка. Поэтому Анна, получив от археолога письмо, вышла замуж за Капитана, чтобы поселиться на маяке. Финикийское золото существовало. Судя по всему, именно Анна Тремайн его и нашла.

Я чувствовал, что говорю сбивчиво. Но в запасе у меня были письма Карла.

– Итак… Золото погрузили на подлодку. Археолог, Анна, и еще двое отправилась с караваном на север, в Сану. Им, видимо, была поставлена задача встретиться с Имамом и перетянуть его на сторону немцев. Арабы помогли каравану пройти через Тихаму до Саны, хотя это было непросто. Я где-то читал, что еще во время Первой мировой войны все Аравийское побережье Красного моря было блокировано английскими кораблями, поскольку шла война с Турцией. Англичане от скуки практиковались в стрельбе из орудий главного калибра по глинобитным домикам бедных рыбаков. И арабы это запомнили. Одним словом, они кое-как добрались. В городке Манаха, который по дороге в Сану, они разыскали араба-проводника и забрали у него все, что тот украл, а его самого застрелили. Это те самые египетские древности, о которых ты говорила.

Потом они встретились с Имамом. Переговоры состоялись. Имам что-то пообещал немцам, но ничего не сделал. Это была полностью заслуга Анны.

Выйдя из Саны, они караванным путем прошли прямиком через Хиджас в Газу. Оттуда греческое судно переправило их на берег Далмации. Что там было дальше, я не знаю, но об этом знаешь ты.

После войны Карл вместе с Анной поселился в уютном местечке на юге Германии. У них были деньги, но не так много. Если бы они продали свои археологические находки, то стали бы миллионерами. Видимо, они взяли с собой немного, сколько смогли унести. О судьбе остальных находок ты знаешь. Где-то в конце 1940-х Анна сбежала. Куда – неизвестно. Археолог умер в середине 50-х.

У Вив расширились глаза.

– Скажи, что ты все это придумал.

– Нет, письма Карла у меня с собой. Его дом и могилу я сам видел, специально ездил для этого в Германию. То, что мы встретились здесь, – не случайно. Капитан с его воспоминаниями был нужен и мне, и тебе. Остальное – проделки провидения.

– Ты можешь прочитать мне письма?

– Конечно. Они написаны по-латышски, но я могу перевести.

– Давай. После того что ты сказал, я уже не смогу уснуть. Это сенсация.

Я сходил за письмами и при свете свечей начал читать. Мой монотонный голос даже в меня самого вселил суеверный страх. Это был не мой голос, это был голос оттуда.

Когда я закончил читать, мы некоторое время сидели молча, глядя на затухающий камин. Вив откинула назад волосы и сжала ладонями виски.

– Выходит, что благодаря тебе мое расследование почти закончено. Теперь я знаю, где была и что делала Анна с 37-го года до конца 40-х годов. Мне стало понятно, что ею двигало. Подражание Гертруде Белл. Жажда приключений, склонность к риску, равнодушие к общественному мнению. И деньги. Неизвестно только, чем все закончилось. Ее следы найдены в Южной Америке. В 50-х годах она пыталась найти там убежище. Опять вышла замуж. Чего-то она боялась. Или же это была тяга к странствиям. Неважно. Она действительно похожа на Мата Хари. Даже не верится, – Вив поцеловала меня в щеку. – Теперь я смогу что-то написать. Если ты, конечно, позволишь мне использовать письма. Да? Спасибо.

Вив надо было все обдумать, но что-то ее сильно беспокоило.