Прогулка за Рубикон. Часть 3

Сначала появились всадники. Они то собирались в боевой порядок, то снова рассыпались по пустыне. За ними катилась невероятная по размерам толпа орущих людей. Ближе, ближе, еще ближе.

Ной взмахнул рукой, и на толпу обрушилась туча стрел. Когда колчаны опустели, корпус пошел вперед, обращая всадников и толпу в бегство.

Ной прошелся по полю боя, срывая с лежащих тел медальоны с названиями номов, откуда они были родом, а также мешочки с зашитыми в них спасительными изречениями.

Кроме египтян, на земле лежали светлокожие сардинцы в металлических шлемах, вооруженные огромными мечами, ливийцы, с покрытыми татуировкой руками и пучками страусовых перьев на макушках, смуглые арабы с остроконечными бородками.

К Ною подошел Гор.

– Против нас ополчился не только весь Египет, но и весь мир. Может, мы в чем-то неправы.

Ной повертел в руках только что сорванный с убитого офицера амулет красного цвета в форме петли, на котором были высечены слова из «Книги Мертвых»[22 - Амулет, изготовленный из халцедона, символизирующий кровь Исиды.].

– Я постоянно убеждаюсь лишь в том, – ответил он, – что миром правит не Маат, не Исет, а Исефет[23 - Богиня, символизирующая хаос, беспорядок и зло.]. Только она реальна. Для этого офицера, который искал защиты у Исет, мы – зло. Но он и сам есть зло. Еще большее зло, чем мы. Все есть зло.

Гор окинул взглядом горы трупов.

– Меня учили, что борьба между тьмой и светом не прекращается никогда.

– Да, но это не великая битва богов, а грязная драка людей.

– Но тогда… я не понимаю, что есть свет и что есть тьма. Возможно, зло есть тень добра.

– А может – наоборот? – Ной сжал в кулаке собранные амулеты и кинул их на труп лошади. – Все решают боги. Но они не всегда знают, чего хотят. Поэтому правда и ложь постоянно меняются местами. В этот раз им взбрело в голову объявить злом не этих мародеров, которые хотели разграбить Фивы, а нас с тобой.

– Зачем?

– Может, так надо. Может, наше предназначение в чем-то другом.

Вечером посланец от Береники доставил Ною кубок, украшенный драгоценными камнями. В знак победы. Еще посланец сообщил, что, по сведениям шпионов Береники, завтра корпус Сета пополнится еще двумя тысячами воинов. Они обойдут Фивы с востока.

Таисмет чувствовала себя совершенно потерянной. Ей было тоскливо и страшно. Мир уходил из-под ног. Ей обещали все, а отняли даже ее маленький уютный мирок, где можно было предаваться мечтам.

Она сидела на берегу Нила, недалеко от причала под тростниковым навесом. Кругом были расставлены кувшины с водой и вином, корзины с сухарями, пирогами и кусками вяленого мяса. Писец отмечал в списках людей, получающих провизию.

Теистере сидела рядом, обнимая Таисмет за плечи, словно защищая от враждебного ей мира. Подошел Нефер и сел рядом с ними.

– Ты не должна опускать голову, – тихо и настойчиво повторяла Теистере, еще крепче обнимая подругу. – Я всегда буду рядом. Куда ты, туда и я!

Таисмет кивнула головой, но выражение ее лица не изменилось. Она тупо смотрела перед собой и тихо сказала:

– Кормилица всегда говорила, что придет день, когда мне надо будет взять то, что мне принадлежит по рождению, и спасти Египет. Почему боги отвернулись от нас?

Теистере повернулась к Неферу, словно заметила его только сейчас. В ее глазах промелькнула странная решимость. Неферу даже немного отстранился. Ему показалось, что он прочитал ее мысли: «Если это не удалось ей, то это сделаю я».

Пришел Нем и пригласил Таисмет идти за собой: «Тебя ждут».

Она не хотелось никуда идти. Хоть бы быстрее наступила ночь, в которую можно закутаться как в одеяло, прямо с головой, и думать только о том, что никто тебя не видит. Ее губы чуть шевелились, произнося молитву: «Я шла по пути света, ведущего вверх. Да, я проиграла, но зато один день моей жизни был совершенным. О, Исет! Твои деяния сокровенны. И я не ропщу. Есть Судьба и Высшая Справедливость. Дай теперь мне силу, чтобы я могла покинуть Египет, а если нет, то подняться к небу и стать сияющей звездой на Востоке».

«Идем», – повторил Нем.

Вход в огромную низкую хижину, похожую на конюшню, был занавешен грубым холстом, сквозь который пробивался пар только что приготовленной еды.

Таисмет на минуту задержалась перед входом, чтобы стереть с лица следы сомнений и принять гордую осанку. Теист расправила складки ее плаща и пригладила локоны парика. Последнее слово всегда оставалось за ней. Так повелось с самого их детства. Хатхорити никогда не жалела, что приняла хромоножку к себе в дом. Теист пробуждала в Таисмет неудержимое честолюбие.

Самой Теист вознесение подруги на египетский трон могло принести безбедную жизнь и престижное замужество.

Теист еще раз придирчиво оглядела Таисмет и удовлетворенно склонила голову, пропуская ее в двери хижины.

На пыльном полу казармы, покрытом кусками ковра, рядами сидели на корточках вооруженные мужчины и ели из мисок дымящуюся похлебку. Хатхорити в походной накидке хлопотала вокруг них, раздавая лепешки и лук. Те, кто уже поел, склонялись над кружками пива, как плакальщицы над саркофагом.

При появлении Таисмет все поднялись на ноги. Хатхорити приветствовала ее поклоном и тихо спросила:

– Устала?

– Я не устала и не боюсь. Боги не устают и не боятся.

Таисмет села в поданное для нее кресло, наподобие трона, отделанного бирюзой. От печали и смятения не осталось и следа.

Нем громко хлопнул в ладоши, и все, как по команде, повернули головы в его сторону.

– Переговоры с командирами фиванского корпуса и корпуса Сета закончились ничем. Мы уходим. Там, у причала, нас ждут десять кораблей и четыре баржи с оружием, запасами воды и пищи. Корабли пришли с Севера и нам удалось их захватить. Мы поднимемся вверх по реке, пока еще достаточно воды. Не теряя времени.

– А Ной и нубийский корпус? – спросил кто-то.

– Они уничтожат остатки танисского флота и пойдут караваном прямо через Нубийскую пустыню.

В казарме повисла тишина. Все присутствующие понимали, что покидают Египет навсегда.

Нем разложил на столе рисунок. Несколько мужчин склонились над ним.

– Сначала мы поплывем по Нилу на юг, а потом на восток, туда, где восходит солнце. Мы дойдем до пределов мира и создадим новое государство у подножия обиталища богов, – Нем накрыл ладонью правую часть рисунка. – Это будет государство божественной Таисмет.

Он повернулся к Таисмет, поднял руку в знак почтения и прижал ее к сердцу. Таисмет высоко вскинула голову.

Вошел Ной:

– Боги зовут нас! Мы не оглядываемся, мы идем вперед, на новую землю, повинуясь их воле, и поставим там новые храмы! Вы лучшие воины Та-Кемта, вам нет равных, вам хватит сил и смелости дойти до края земли, чтобы прославить наших богов и свою царицу!

Его речь прозвучала так сильно и уверенно, что по рядам солдат прошел одобрительный гул.

Таисмет вышла из казармы вслед за Ноем.

Теистере подошла к рисунку, разложенному на столе.

«О боги! Это же за Кушем! Эфиопиа! – прошептала она. Ее начал бить озноб. – Я даже не знаю, где это». Она села у входа и, наклонившись вперед, опустила голову между коленями.

У причала стояли корабли и баржи, сделанные из твердого дерева, с высоко задранной кормой. Крепкие мачты, похожие на перевернутую рогатку, несли широкие четырехугольные паруса, укрепленные на двух реях. В отсеках, сколоченных из досок, томились ослы, привязанные к закрепленным на палубе кольцам. Одна из барж была доверху нагружена изделиями египетских ремесленников – оружием, украшениями, зеркалами, тюками льняной ткани, все это можно было использовать для обмена.