Нирвана чувств. Рубиновые сумерки

Я [19:03]: Можно еще одну фуру интриг, мне слишком мало?!

Эшли прочитала и ничего не ответила, оставив меня наедине с догадками, правда, ненадолго. Пришло сообщение от Джаспера.

Джас ? [19:15]: Вообще не удивлен.Пусть они сами разбираются. Лучше расскажи, что там у тебя?

Как и предсказывал Мэттью, никакой бурной реакции от фронтмена не последовало. Ну и я решила не пытаться вытянуть ее клещами из Джаспера, а то мои беспокойства и просьбы вмешаться будут восприняты, как выброс ядовитой агрессии после неудачного общения с великим комбинатором Эшли Бернс.

Я [19:16]: Заблокировала Оливера, технически это сделал Мэтт, но я была не против)

Джас ? [19:17]: Так-так, и давно вы с Мэттью настолько близки, что он уже твоих бывших блокирует?;)

Я [19:17]: Ревнуешь?

Конечно же, я точно знала ответ на этот вопрос, но от подкола удержаться не смогла.

Джас ? [19:18]: Да, с кем я буду пересматривать этим летом «Очень странные дела», а наши планы на просмотр «Ведьмака»? Оооо, нет! :(

Очевидно, друг иронизировал. Ни на что не променяю наши сериальные запои с Рыжим. Одни его комментарии чего стоят…

Я [19:20]: Даже не знаю, потому что после завтрашнего таинства все остальные просто меркнут! Прости, Джаси ?

Джас ? [19:21]: Какими жидкостями или энергиями вы собрались обмениваться, малыши?

Прочитав сообщение друга, я немного поморщилась.

Я [19:22]: Фу-у, Джаспер! Фу-у! У нас завтра лабораторная со вскрытием поросят!

Джас ? [19:24]: То есть свиней вскрывать это не фу-у? ахахах XD Вам выдадут ритуальные чаши, чтобы вы их наполнили кровью молодых свиней и выпили по очереди с Мэттом. Свадебный ритуал получается!

Ох уж этот Коулман со своей безграничной фантазийной ересью. Но она, не скрою, забавляла и вызывала непроизвольную улыбку, отвлекая от интриг Эшли.

Я [19:25]: Читаю учебник, в принципе, тут так и написано, но более научно

Джас ? [19:26]: Удачного вам бракосочетания! Не забудьте проставиться, малыши! С вас пять пицц и ящик пива!

Я [19:27]: Договор

Джас ? [19:28]: И да, не опоздайте завтра на репетицию, как в прошлый раз

Отложив телефон в сторону, я продолжила внимательно изучать омерзительные картинки, подперев голову левой рукой. Самой безобидной из них казалась схема строения костей, только ее и запомнила.

В надежде на помощь более заинтересованного напарника (Мэттью) я закрыла толстую книгу с надписью «Анатомия животных». Вот бы нам завтра, как Тесею[34 - Известный герой древнегреческой мифологии, чье имя и судьба стали символом отваги, решимости и сложности выбора.], удалось сразить кроммионскую свинью и избавить людей от страданий. Правда, наш поросеночек навряд ли кого-то обижал в своей беззаботной короткой жизни, и лишили ее совсем не мы. Однако вид крови и умерщвленного животного точно вызовут у меня приступ тошноты. Это ли не истязание?

От моих размышлений меня отвлекли стук в дверь и возглас отца, призывающий спуститься на ужин. Я нехотя встала со стула и поплелась вниз. Там меня ожидали напыщенно-серьезные родители и Виктория, увлеченная пролистыванием ленты.

Ужин прошел под звяканье приборов и громкие хрумканья, заполнившие всю столовую. Никто не решался завести разговор. Виктория не отрывалась от телефона, папа потерянно метался глазами по всем членам семьи, а мама, потупив взгляд, c непоколебимым спокойствием элегантно накручивала спагетти на вилку. Иногда я ужасно расстраивалась, что природа решила на мне отдохнуть и лишить наследственной грации. Наверное, папины мечты о сыночке в этом плане реализовались. В отличие от Виктории, убеждавшей меня каждый год, что изящество движений придет с возрастом, я не так сильно заботилась о моем внешнем виде. А может, мне так казалось в детстве. Ведь пока мои мысли заполняли выдуманные исследования сталактитовых пещер с Томом Сойером и битвы с пиратами в Неверленде, Виктория уже заканчивала старшую школу и не водила дружбы с парнями, а исключительно встречалась с ними. Да и сестра не состояла в рок-группе.

Из комфортной повседневной одежды меня вытягивали разве что праздники, выступления и свидания. Правда, последние год как закончились, поэтому они не в счет. Должна заметить, что нехватка выраженной женственности в моей манере одеваться не сказывалась на полном отсутствии стиля. Сочетать цвета мне иногда неплохо удавалось, и образами ребят в соответствии с Карли занималась в основном я.

– Как прошла сегодня математика? – кинул мне отец.

– Средне, – еле ворочая языком и ковыряясь в почти пустой тарелке, ответила я.

Вдруг мама резко встала и с наигранной улыбкой воскликнула:

– Провинившиеся вчера моют посуду сегодня!

– Отстой, – возмутилась про себя я.

Пришлось вставать и собирать грязную посуду.

Сложив стопкой несколько тарелок, я отправилась к заветной раковине на кухню. За мной проследовала мама, закрывая за нами дверь. Неужели сейчас снова полетят стрелы претензий в мой адрес? О нет! Лучшая защита – это нападение, поэтому я решила начать диалог первой.

– Мам, ты… – я не успела до конца выпустить фразу, как меня перебил женский голос сзади.

– Вероника, давай ты все-таки подробнее расскажешь про причину своего вчерашнего отсутствия в школе? – мама была осторожна, что полностью не соответствовало ее вчерашней непреклонной строгости.

Я не знала, как правильно реагировать на ее беспокойство, или что это? После слов мамы перед глазами снова встала та фотография, и сразу же перехотелось погружаться в оценку действий Сэма и мешать свои слезы с моечным средством для посуды, делясь переживаниями.

– Мам, знаешь, сейчас не лучшее время, главное ты уже знаешь, – мрачно ответила я, медленно намыливая тарелку.

– Но, дочь, – она осеклась, чем я и воспользовалась, чтобы остановить разговор.

– Вчера мне нужно было выговориться, сегодня поняла, что лучше не копаться в этом и не травмировать лишний раз себя, – ответила я, слегка перефразировав предположения Джаспера.

Бесспорно, хотелось услышать слова поддержки мамы, которые так требовались мне вчера. Однако бесед с Джаспером и Викторией хватило, чтобы перепрыгнуть стадию торга. Надеюсь, что и возникшую пустоту я смогу восполнить. Да и когда тут скучать: надо идти готовиться к естественным наукам.

– Хм, и когда ты успела так повзрослеть? – задумалась мама. – Слушай, у твоего Коулмана все нормально? – обеспокоилась она, я непонимающе на нее посмотрела. – Твой отец ездил на Нассау за запчастями в воскресенье, видел там его и светлого парня, видимо, сынка Клеппа, – мама сделала паузу, дожидаясь ответа и усмехаясь про себя моему лицу, напряженному от мозговой деятельности. Я судорожно перебирала варианты правдоподобной лжи. Казалось, что вот-вот и скрип шестеренок в моей голове услышат даже на соседней улице. Ребята, что вы могли делать на самой злачной улице нашего города? Хотелось бы знать ответ на этот вопрос. Думай, Никки, думай быстрее! Может, они тоже забирали запчасти? Или Джаспер нашел раритетный винил и ездил с Уиллом к продавцу?

– Не знаю, возможно, к продавцу винила, – тут я запнулась от неправильного забора воздуха, проглотив последнее слово, и мама, конечно же, успела додумать концовку предложения. На ее лице появилось возмущение. – Мам, продавцу винила, ви-ни-ла, пластинки виниловые! – успокоила я родительницу, и ее нахмуренные брови приняли обычное положение.

– Аккуратнее, по краю ходите со своей «грязной музыкой», а то с твоими друзьями мигом превратишься из Вероники в самого настоящего Никки, – возвращаясь в гостиную, заметила мама как бы между прочим.

С какими такими моими друзьями? У тех, у кого одни сплошные секреты? Признаться, мозг рисковал вот-вот взорваться от перегрузки. Мысли путались и сбивались в челночном беге от одной теории к другой.

Что вы делаете в восемь утра в меркурианскую среду? Мы вот собрались с одноклассниками препарировать поросят.

В холодном свете люминесцентных ламп пастельно-голубые стены, серая доска с разводами от маркеров для письма, окна, закрытые белыми горизонтальными жалюзи, словно ставнями, и блеск металлических предметов в лотках на мраморных одиноких островках напоминали атмосферу операционной. В кабинете естественных наук веяло таким же хладнокровием и непробиваемым равнодушием. По позвоночнику пронеслось морозное дыхание, оставляя липкие мурашки то ли от волнения, то ли от недосыпа. Ночь я провела в черной компании кошмара. Морфей мне приготовил испытание, приклеив Джасперу, Сэму и Уиллу вместо голов окровавленные свиные рыла. Разумеется, я его бесславно провалила и проснулась в слезах от преследующей меня троицы. Они пытались что-то сказать, но леденящий душу поросячий визг не давал разобрать ни слова. Я бежала в темноту, и, лишь на секунду обернувшись, снова оказывалась от преследователей на расстоянии вытянутой руки.

– Никки, ты чего тут замерла? – на мое плечо мягко легла ладонь Мэттью, ее тепло, проникающее через ткань зеленой толстовки, заставило мандраж немного утихнуть.

– Ща повеселимся, изумрудик! – прошептал мне на ухо друг и подтолкнул меня в сторону лаборантского места.

Мы заняли один из мраморных островков «счастья» и принялись рассматривать приборы в ожидании раздачи подопытных. Меня снова начало немного потряхивать.

– А где здесь пила? – Мэттью с любопытством маленького ребенка изучал содержимое лотка. Бегло пробежавшись по лицу Ангела, попыталась найти новые ссадины на лице друга, но вместо них обнаружила старый рубец на припухлой губе и тщательно замазанный синяк. Видимо, сегодня миссис Морено взяла дело в свои руки.

Я решила не мешать Ангелу и оглядывалась по сторонам на других учеников. Миссис Вальдес выехала с конца класса с тележкой, накрытой белоснежной тканью, и, словно стюардесса, доставала замороженных маленьких свинюшек, забывая дежурную фразу «мясо или рыба?». Дошла очередь и до нас. Я закрыла глаза, чтобы не видеть подопытного, и захотелось во что-нибудь вцепиться. Незаметно для учительницы ухватилась за первое попавшееся – ногу Мэтта. Тот вздрогнул, но ничего не сказал. Я приоткрыла глаза и наблюдала, как Ангел от нетерпения чуть ли не выхватил у миссис Вальдес трупик поросенка, завернутый в специальный пакет. Она покосилась на него, Мэтт ответил ей учтивой улыбкой. Учительница прошла дальше, я разжала хватку и быстро выпалила, стараясь не смотреть на стол: