Нирвана чувств. Рубиновые сумерки

У Мэтта от брошенной фразы подруги приоткрылся рот.

– Серьезно? Оливер – все? – не веря сказанному, сам себя переспросил друг. – Да это лучшая новость за сегодня!

– Эм-м-м, – не разделив радости Ангела, я попыталась привлечь внимание.

– Это грустно, конечно, – лицо Мэтта вернулось в обычное состояние, и друг попытался оправдать свой восторг, – Но он меня люто раздражает своим мудацким поведением!

– Почему вы все его называете мудаком? – я подозрительно уставилась на Мэттью.

– А, – почесывая белокурый затылок, начал он, – это Джас как-то раз так его назвал, ну мы с Эш и подхватили!

Мэтт виновато улыбнулся.

– Знаешь, что я тебе скажу? Залог прекрасной карьеры музыканта, – Мэтт сделал короткую паузу и продолжил, тыча себя в грудь указательным пальцем, – разбитое сердце, Никки! Carpe diem, дорогуша, твори!

Эшли улыбнулась мне. От ее улыбки и незаурядных слов поддержки Мэттью стало как-то спокойнее.

– Хах, – усмехнулась я, – по твоим заветам провела вечер в компании с Ариэттой!

Мэтт повернулся к Эшли и шепотом спросил у нее, как будто я не услышу его шипение:

– Кто это?

У нашего Ангела очень плохая память на имена, и я решила не мучать друга, опередив Эшли.

– Виолончель, Мэтт!

Друг в ответ одарил меня одобрительным взглядом.

– Да, ребят, не скучно живете, у одного дома социальная драма с элементами боевика, у другой – симфонический концерт, а у меня всего лишь ДНК и РНК, – заметила Эшли.

Мы рассмеялись, правда, у меня вышло невесело, а скорее досадно.

Пока Мэттью многозначительно смотрел куда-то сквозь меня, я изучала проделанную им работу по маскировке гематомы. Ангел плохо размазал тональный крем, и тот чуть скатался около глаза.

– Не шевелись, – приказала я Мэтту, и тот замер; зато появился игривый блеск в его светло-зеленых глазах.

Эшли притихла, скрывшись за спиной ангела: видимо, опять занялась своими интернетными делами.

– Да уж, – аккуратно, слегка прихлопывая подушечкой пальца, я растирала тональное средство на лице Мэттью; он же недовольно морщил нос от неприятных ощущений в области ушиба, – тебе бы курс мэйк-апа пройти, Мэтт, глядишь, и на концерты не пришлось бы тебя разукрашивать…

– Ну так, это же не синяки от засосов замазывать, – уголки его губ воспрянули и задержались в лукавой улыбке.

Маска херувима спала, и наружу выпрыгнул маленький дьяволенок Мэттью. Именно этого сорванца друг выпускает погулять, когда запевает песни AC/DC. Видели когда-нибудь ангелочка, вопящего «Highway to Hell»? Нет? А я наблюдаю это перевоплощение каждую репетицию.

– Я там особо и не старался, – хмыкнул Мэтт и продолжил самодовольно ухмыляться.

Тут он дернулся, и мой палец, притаптывающий тональный крем, скользнул на верхнюю губу около ссадины. Мэтт лизнул краешком языка мой палец, и я его резко отдернула, смерив друга возмущенным взглядом.

– Соскучилась по поцелуям, Никки?

В ответ я закатила глаза, мол, ты меня сейчас бесишь, Морено.

На этом его шалости не закончились. Мэттью резко сдернул резинку с моей головы, и неровный пучок вмиг распустился, спадая каштановыми волнистыми прядями мне на спину и плечи.

– Так мне больше нравится! – наклонив голову набок, заключил Мэттью.

Я смущенно постучала кулаком рядом с правой ключицей друга и, прокашлявшись, изрекла:

– Верните мне, пожалуйста, первого, он мне больше нравился!

Я недовольно посмотрела на Мэттью, попутно собирая распущенные волосы в хвост.

– А что ты так смотришь? От флирта еще никто не умирал, – воскликнул Мэтт, коснувшись указательным пальцем кончика моего носа, и пропел, – Ни-кик-и-и, ты теперь свободная, как ве-е-те-е-р!

Я всеми силами пыталась сдержать улыбку, но у меня не получилось. Он повернулся ко мне боком и, вытянув руки в стороны, начал изображать парящего в небе воздушного змея. Эшли, оторвавшаяся от смартфона, мило улыбалась телодвижениям друга.

– Улетим, подхваченные западным ветерком[28 - Авторский перевод песни Red Hot Chili Peppers – The Zephyr Song.], – Мэттью запел одну из моих любимых песен, заходя на очередной воображаемый маневр, —

Сейчас я хочу этого больше всего,
И в эту прекрасную погоду,
Мы отыщем свободное место.
Ле—е—е—ти, Мо—ой ве—ете—р…

Пропетые строчки вызывали умиление и приятное тепло в груди. Поражало, как у Мэтта хватало моральных сил после вчерашней вопиющей истории на то, чтобы вложить в исполненный припев столько тепла и веры в ласковый ветерок, дарующий счастье и свободу. Я, наверное, никогда не перестану восхищаться его способностям – находить в себе силы на поддержку других, хоть порой и нестандартную.

Тут Ангелок своими расправленными крыльями захватил нас с Эшли в объятия, продолжая ласкать слух пением бесценных строчек. Подруга сомкнула круг, положив мне руку на плечо. Виктория, как всегда, права – у меня самые замечательные друзья!

– Водоворот эмоций без конца бушует,
И целый мир пройдет сквозь меня.
Западный ветер нас подхватит,
Мы будем вечно в этом месте жить. —

Мэттью, Эшли и я слились в хор, но, к сожалению, наше трио прервал звонок на следующий урок.

Мы смолкли, но никто не спешил вырваться из круга. Повисшую паузу нарушил Мэттью.

– Знаете, как я вас люблю, девчонки? – задал вопрос Мэтт, прикрыв мечтательно глаза и растянув в улыбке губы.

Ангелок решил не дожидаться ответа и принялся вырисовывать носом знак бесконечность, попутно задевая белокурыми завитками наши с Эшли лица. Через несколько секунд его ресницы широко распахнулись, одарив игривым блеском хризолитов. Мы с подругой, тронутые признанием Мэтта, синхронно чмокнули его в обе щеки и рассмеялись.

– Никки! – опомнился друг, вскакивая со скамьи. – У нас же сейчас миссис Кларк!

Поддавшись панике Мэттью, я тоже резко встала с места. Тогда Ангел, не дожидаясь моей ответной реплики, схватил меня под локоть и потащил в сторону входа.

Особо не сопротивляясь, я обернулась и помахала заливающейся смехом Эшли.

Глава 7. Укус любви