Детоубийцы

Для полнаго счастья ему не нужно было семейной ласки, хот?лось жить, какъ живетъ рыба въ озер? или птица въ тростник?, которая сегодня вьетъ свое гн?здо на островк?, а завтра въ камышахъ. Отецъ р?шился его женить. Онъ не хот?лъ вид?ть, какъ запуст?етъ хижина, д?ло его рукъ, и водяной бродяга былъ теперь вынужденъ жить въ сообществ? съ себ? подобными, спать подъ соломенной крышей, платить священнику и слушаться старосты острова, – мошенника, какъ онъ выражался, который снискивалъ себ? покровительство господъ изъ города, чтобы не работать.

Образъ жены почти не сохранился въ его памяти. Она прожила рядомъ съ нимъ много л?тъ, не оставивъ въ немъ никакихъ другихъ воспоминанiй, какъ о своемъ ум?нiи чинить с?ти и той бойкости съ которой она по пятницамъ м?сила т?сто, въ печи подъ круглой б?лой крышей, походившей на африканскiй муравейникъ, которая стояла на самомъ конц? острова.

У нихъ было много, очень много д?тей… За исключенiемъ одного они вс? къ счастью умерли. Это были бл?дныя, бол?зненныя существа, порожденныя съ гнетущей мыслью о пропитанiи, родителями, сходившимися только для того, чтобы согр?ть другъ друга, дрожавшихъ отъ болотной лихорадки. Казалось, они рождались съ перемежающейея лихорадкой вм?сто крови въ жилахъ. Одни умерли отъ истощенiя, питаясь одной только рыбой, водящейся въ пр?сной вод?, другiе утонули въ каналахъ около дома. Выжилъ только одинъ, младшiй, который ц?плялся за жизнь съ безумнымъ страхомъ, не поддаваясь лихорадк? и выжимая изъ истощенной груди матери ту скудную пищу, которую ему могло дать ея в?чно больное т?ло.

Дядюшка Голубь переносилъ эти несчастья, какъ н?что логическое и неизб?жное. Надо благодарить Бога, который заботится о б?дныхъ! Просто нестерпимо вид?ть, какъ раэростаются б?дныя семейства и если бы не милость Господа, который время отъ времени убиралъ эту проклятую д?твору со св?ту, въ озер? не осталось бы пищи для вс?хъ и они пожрали бы другъ друга!..

Жена Голубя умерла, когда посл?днiй, уже пожилой, былъ отцомъ семил?тняго ребенка. Рыбакъ остался одинъ въ хижин? съ сыномъ Тони. Мальчикъ былъ не глупъ и такой же хорошiй работникъ, какъ его мать. Стряпалъ об?дъ, исправлялъ изъяны хижины и учился у сос?докъ, чтобы отецъ не чувствовалъ отсутствiя въ дом? женщины. Все онъ д?лалъ съ серьезнымъ видомъ, какъ будто страшная борьба за существованiе оставила на его лиц? неизгладимый отпечатокъ грусти. Отецъ былъ счастливъ, когда шелъ къ барк? въ сопровожденьи мальчугана, почти невидимаго подъ грудой с?тей. Онъ росъ очень быстро, становился все сильн?е и дядюшка Голубь съ гордостью смотр?лъ, съ какой ловкостью онъ вынималъ изъ воды с?ти или управлялъ баркой по озеру.

– Онъ самый настоящiй мужчина во всей Альбуфер? – говорилъ онъ друзьямъ. Т?ло его окр?пло теперь посл? бол?зней, которыми оно страдало въ д?тств?.

Женщины Пальмара также не могли нахвалитъся его добрымъ нравомъ. Никогда никакихъ безумствъ съ молодежью, собиравшейся въ трактир?, никакихъ забавъ съ н?которыми пропащими головами, которыя посл? рыбной ловли растягивались на живот? въ камышахъ, позади какой?нибудь хаты и проводили ц?лые часы съ засаленными картами въ рукахъ. Всегда серьозный и трудолюбивый, Тони никогда не давалъ отцу мал?йшаго повода быть недовольнымъ. Дядюшка Голубь, не любившiй ловить рыбу въ компанiи, такъ какъ приходилъ въ ярость при мал?йшемъ промах? и былъ готовъ побить товарища, никогда не бранилъ сына и когда въ минуты нерасположенiя сердито пыхтя хот?лъ дать ему приказанiе, мальчикъ, догадываясь, въ чемъ д?ло, уже б?жалъ исполнять его.

Когда Тони возмужалъ, отецъ его, любитель бродячей жизни, неспособный привыкнуть къ семейному очагу, испытывалъ т? же наотроенiя, что и прежде. Что д?лать имъ однимъ въ одинокой ветхой лачуг?? Ему было непрiятно вид?ть, какъ сынъ, широкоплечiй и кр?пкiй мужчина, сгибается передъ очагомъ въ середин? хижины, раздувая огонь и приготовляя ужинъ. Часто испытывалъ онъ угрызенья сов?сти при вид? того, какъ его короткiя, обросшiя волосами руки съ жел?зными пальцами мыли кастрюли дли очищали ножомъ рыбу отъ твердой чешуи, отливавшей металлическимъ отблескомъ.

Въ зимнiя ночи они оба казались потерп?вшими кораблекрушенiе, спасшимися на одинокiй островъ. Не было слышно ни одного слова, ни одного взрыва см?ха, не было слышно женскаго голоса, который развеселилъ бы ихъ. Хижина им?ла мрачный видъ. Посредин? гор?лъ очагъ вровень съ поломъ, небольшое четырехугольное пространство, окаймленное камнями. Напротивъ – кухонный столъ съ небольшимъ количествомъ глиняной и старой фарфоровой посуды. По об? стороны каморка изъ тростника и ила, какъ и вся хата, а надъ каморками, которыя были не выше роста челов?ка, внутренность темной крыши съ слоемъ копоти, накопившейся съ годами, безъ всякаго другого дымоотвода, кром? отверстiя въ соломенной крыш?, черезъ которое со свистомъ проходилъ зимнiй юго – западный в?теръ. Съ потолка свисали непромокаемыя одежды для ночной рыбной ловли, тяжелые твердые штаны, куртки изъ грубой, желтой и блест?вшей отъ масла матерiи, сквозь рукава которыхъ была прод?та палка. Проникая сквозь отверстiе, служившее печной трубой, в?теръ шевелилъ эти странныя куклы, отражавшiя на своей грязной поверхности красный св?тъ очага. Казалось обитатели хижины пов?сились на потолк?.

Дядюшка Голубь скучалъ. Онъ любилъ поговорить. Въ трактир? онъ ругался во всю, изд?вался надъ другими рыбаками, поражалъ ихъ воспоминанiями о важныхъ лицахъ, которыхъ зналъ, а дома онъ не находилъ, что сказать. Его бес?да не вызывала ни мал?йшей реплики со стороны послушнаго и молчаливаго сына и слова его терялись среди подавляющаго благогов?йнаго безмолвiя. Въ трактир? онъ толковалъ объ этомъ со свойственной ему веселой грубостью. Сынъ – челов?къ очень хорошiй, но не похожъ на него. Всегда молчаливъ и покоренъ. По вс?мъ в?роятiямъ покойница его обманула. Однажды онъ обратился къ Тони съ властнымъ приказанiемъ древнеримскаго отца, считающаго своихъ сыновей лишенными воли и самолично распоряжающагося ихъ будущностью и жизнью. Онъ долженъ жениться. Такъ д?ло не клеится. Въ дом? не достаеть женщины. И Тони выслушалъ приказъ, какъ будто ему было сказано приготовить къ завтрашнему дню большую барку, чтобы въ Салер? взять охотника изъ Валенсiи. Хорошо. Онъ постарается какъ можно скор?е исполнить приказанiе отца.

И между т?мъ, какъ юноша искалъ себ? нев?сту на собственный рискъ и страхъ, старый рыбакъ сообщалъ о своемъ план? вс?мъ кумушкамъ Палъмара. Его Тони хочетъ жениться. Все ето имущество принадлежитъ сынку: хижина, большая барка съ новымъ парусомъ и другая, хотя и постарше, да пожалуй еще получше, дв? лодки, с?тей и не запомнить сколько, а потомъ сверхъ того пусть он? обратятъ вниманiе на характеръ и положенiе парня, работящаго, серьезнаго, безъ порочныхъ наклонностей, свободнаго отъ воинскюй повинности, такъ какъ вынулъ хорошiй жребiй. Словомъ: партiя, хотя и не блестящая, но его Тони и не голышъ, не какая?нибудь жаба изъ каналовъ. Да еще для д?вицъ изъ Пальмара!

Старикъ, презиравшiй женщинъ, плевался при вид? д?вушекъ, среди которыхъ скрывалась его будущая сноха. Н?тъ, не велика штука эти д?вушки съ озера, съ ихъ платьями, мытыми въ гнилой вод? каналовъ, съ запахомъ ила и руками, пропитанными, казалось, липкостью до самыхъ костей. Подъ выжженными солнцемъ волосами, бл?дными и р?дкими, едва обозначались ихъ худыя красноватыя лица, на которыхъ глаза гор?ли огнемъ лихорадки, никогда не проходившей благодаря употребленiю воды изъ озера. Ихъ заостренный профиль, узкое, липкое т?ло и отвратительный запахъ юбокъ – все д?лало ихъ похожими на угрей, словно однообраiзное питанiе многихъ покол?нiй наложило на нихъ отпечатокъ той рыбы, которой они питались.

Тони остановилъ свой выборъ на одной, на той, которая мен?е другихъ затрудняла его робость. Отпраздновали свадьбу и старикъ им?лъ въ хат? лишнее существо, съ которымъ могъ говорить и которое могъ ругать. Онъ испытывалъ даже н?которое удовлетворенiе, зам?тивъ, что его слова уже не падаютъ въ пустое пространство и что сноха отв?чаетъ протестомъ на его придирки, когда онъ не въ дух?.

Удовольствiе старика было однако нарушено одной непрiятностью. Казалось, сынъ его забываетъ семейныя традицiи. Онъ сталъ пренебрегать озеромъ, чтобы искать себ? пропитанiе въ поляхъ, и въ сентябр?, когда жали рисъ и рабочiй день оплачивался дорого, онъ покидалъ барку, становясь жнецомъ, какъ многiе другiе, возбуждавшiе негодованiе дядюшки Голубя. Подобная работа среди ила, такое жестокое обращенiе съ полями, было по его мн?нiю д?ломъ чужестранцевъ, т?хъ, что жили далеко отъ Альбуферы. Д?ти озера были свободны отъ подобнаго рабства. Не даромъ же Богъ поселилъ ихъ около воды, которая была истинной благодатью. Въ ея глубин? покоилась пища для нихъ! Глупости и срамъ работать ц?лый день по самый поясъ въ грязи, съ ногами, искусанными пьявками, и спиной, сожженной солнцемъ, чтобы сжать н?сколько колосьевъ, къ тому же не имъ принадлежащихъ. Ужели его сынъ хочетъ стать мужикомъ? И, ставя этотъ вопросъ, старикъ вкладывалъ въ него весь ужасъ, безпред?льную странность неслыханнаго поступка, какъ будто р?чь шла о томъ, что въ одинъ прекрасный день высохнетъ вся Альбуфера.

Въ первый разъ въ жизни Тони осм?лился противор?чить отцу. Весь остальной годъ онъ будетъ ловить рыбу, какъ всегда. Но теперъ онъ женатъ, хозяйство требуетъ все большаго вниманiя и было бы неблагоразумно отказываться оть высокой заработной платы въ дни жатвы. Ему платили больше ч?мъ другимъ, въ виду его силы и прилежанiя. Надо приспособляться къ временамъ. Съ каждымъ годомъ с?ютъ все больше риса по берегамъ озера, старыя болота засыпаются землей, б?дняки богат?ютъ и онъ не такъ глупъ, чтобы лишиться своей части въ новой жизни! Рыбакъ ворчалъ на эти уклоненiя отъ старыхъ домашнихъ обычаевъ. Благоразумiе и серьезность сына вызывали въ немъ чувство уваженiя, но разговаривая съ другами рыбаками добраго стараго времени на берегу канала, опершись на весло, онъ изливалъ свое неудовольствiе! Они хотятъ перед?лать Альбуферу! Еще н?сколыво л?тъ и никто ее не узнаетъ. По направленiю къ Суек? воздвигаютъ какiя?то жел?зныя неуклюжiя сооруженiя, какiе?то дома съ большими печами – вонъ видите, какой дымъ! Старыя спокойныя и симпатичныя норiи съ ихъ изъ?денными червями деревянными колесами и черными бадьями уступаютъ м?сто адскимъ машинамъ, которыя будутъ двигать воду съ шумомъ тысячи демоновъ. Будетъ чудомъ, если вся рыба, раздосадованная подобными новшествами, не уйдетъ въ море! Хотятъ все озеро вспахать, все больше и больше земли бросаютъ въ него. Мало осталось ему жить, но онъ еще увидитъ, какъ за недостаткомъ м?ста посл?днiй угоръ исчезнетъ въ море, направляясь къ устью Перелльо. А Тони весь отдался этому разбойничьему д?лу! Онъ, старикъ, увидитъ, какъ его сынъ, изъ рода Голубей, превратится въ мужика. И старикъ см?ялся, точно представлялъ себ? неосуществимое д?ло!

Время шло и сноха подарила ему внука, Тонета. Д?душка часто по вечерамъ носилъ его на рукахъ до берега канала, сунувъ трубку въ уголъ беззубаго рта, чтобы дымъ не тревожилъ ребенка! Ну ужъ и красавецъ – малышъ! Худая, некрасивая нев?стка была какъ вс? женщины семьи, какъ и его покойная жена. Он? рожали д?тей совершенно не похожихъ на родителей. Лаская младенца, д?дъ думалъ о будущемъ. Показывая его товарищамъ д?тства, ряды которыхъ все р?д?ли, онъ пророчествовалъ:

– Вотъ кто пойдетъ въ нашъ родъ! У него не будетъ иного дома, кром? барки. Еще прежде, ч?мъ у него прор?жутся вс? зубы, онъ будетъ управлятъ весломъ!

Однако еще не прор?зались у ребенка зубы, какъ произошло событiе, которое д?душка Голубь считалъ самымъ невозможнымъ на св?т?. Въ трактир? ему сказали, что Тони заарендовалъ около Салера какiя?то рисовыя поля, принадлежащiя одной дам? изъ Валенсiи и когда онъ къ ночи поднялъ объ этомъ разговоръ, онъ былъ ошеломленъ, такъ какъ сынъ не скрывалъ своего преступленiя.

Когда это было видно, что у кого?нибудь изъ ихъ рода былъ хозяинъ? Семья ихъ всегда была свободна, какъ свободными должны быть вс? божьи д?ти, уважающiя себя хоть немного и снискивающiя себ? пропитанiе, охотясь или занимаясь рыбной ловлей. Ихъ господами былъ король или тотъ воинъ изъ Францiи, который былъ главнымъ капитаномъ въ Валенсiи. Эти господа, жившiе далеко, не шли въ счетъ и ихъ можно было терп?ть въ виду ихъ величiя. Но чтобы его сынъ сд?лался арендаторомъ какой?то франтихи изъ города, чтобы онъ отдавалъ ей часть своей работы звонкой монетой! Глупости! Надо пойти поговорить съ сеньорой и уничтожить договоръ! Ихъ родъ никому не сл?жилъ и не будетъ служить, пока въ озер? есть еще ч?мъ питаться, хотя бы то были лягушки…

Удивленiе старйка еще возросло, когда онъ натолкнулся на неожиданное упорство Тони. Тони достаточчно обдумалъ планъ и не раскаивается въ немъ. Онъ думалъ о жен?, о маленькомъ сын?, котораго держалъ на рукахъ, и чувствовалъ приливъ честолюбивыхъ замысловъ. Что они такое? Нищiе озера, жившiе, какъ дикари, въ хат?, питаясь только рыбой и уб?гая, какъ преступники, передъ сторожами, когда убивали птицу, чтобы пополнить котелокъ ч?мъ?нибудь посущественн?е. Нахл?бники охотниковъ, ?дящiе мясо только тогда, когда чужестранцы позволяютъ имъ воспользоваться ихъ провизiей. И эта нищета переходитъ отъ отца къ сыну, какъ будто они пригвождены къ илу Альбуферы! У нихъ н?тъ другихъ желанiй и ведутъ они ту же жизнь, какъ жабы въ каналахъ, которыя счастливы, когда встр?тятъ въ вод? нас?комыхъ.

Н?тъ, онъ не хочетъ подчиняться! Онъ желаетъ вырвать семью изъ ея жалкаго состоянiя. Онъ желаетъ работать не только для того, чтобы ?сть, но и для того, чтобы копить. Обработка рисовыхъ полей, д?ло выгодное, работы не много, а прибыль большая. Это настоящая божья благодать! Ничто не даетъ такого дохода! Въ iюн? с?ютъ, а въ сентебр? собира

ютъ жатву. Нужно немножко унавозить землю, естъ коекакая другая работа, всего три м?сяца. Собирается жатва, вода на озер?, подъ влiянiемъ зимнихъ дождей, наводняетъ поля, и жди сл?дующаго года!.. Прибыль прячется, а остальные м?сяцы можно открыто ловить рыбу или тайкомъ охотиться, для поддержанiя семьи. Чего еще можно желать! Д?дъ былъ б?днякомъ и посл? ц?лой собачьей жизни ему удалось только построить хату, гд? они живутъ среди копоти и дыма! Отцу, котораго онъ такъ уважаетъ, не удалось ничего скопить подъ старость. Пусть предоставятъ ему работать, какъ онъ хочетъ, и его сынъ, его маленькiй Тонетъ, будетъ богачомъ, будетъ обрабатывать поля, границъ которыхъ не видно, и можетъ быть на м?ст? хижины со временемъ подымется лучшiй домъ во всемъ Пальмар?. Отецъ не правъ, негодуя на потомство, за то, что оно хочетъ обрабатывать землю. Лучше быть мужикомъ, ч?мъ бродить по озеру, часто испытывая голодъ и рискуя получить пулю изъ ружья стражника Деесы.

Дядюшка Голубь, побл?дн?вшiй отъ б?шенства, слушая доводы сына, пристально гляд?лъ на весло, лежавшее вдоль ст?ны, и руки его невольно, тянулись къ нему, чтобы однимъ ударомъ разможжитъ сыну черепъ. Въ былое время онъ поступилъ бы такъ, считая себя на это вправ? посл? такого покушенiя на его власть патрiарха – отца.

Но онъ посмотр?лъ на сноху съ младенцемъ на рукахъ, и, казалось, оба эти существа увеличивали значенiе сына, поднимая его до его собственнаго уровня. Сынъ тоже былъ отцомъ, челов?комъ равноправнымъ. Въ первый разъ отдалъ онъ себ? отчетъ въ томъ, что Тони уже не былъ т?мъ малъчикомъ, который стряпалъ когда?то ужинъ, пугливо склоняя голову передъ однимъ его взоромъ. И дрожа отъ гн?ва при мысли, что не можетъ уже побить его, какъ въ былые годы, когда онъ совершалъ въ барк? какой?нибудь промахъ, онъ ворча излилъ свой гн?въ. Ну хорошо! Каждый пусть будетъ при своемъ. Одинъ пусть ловитъ рыбу, другой ковыряетъ поле. Жить они будутъ вм?сг?, разъ иначе нельзя. Его годы не позволяютъ ему спать посреди озера, подъ старость онъ страдаетъ ревматизмомъ. Но они будуть жить отд?льно, словно незнакомы другъ съ другомъ. О если бы воскресъ родоначальникъ, перевозившiй Сюше, и увид?лъ бы позоръ семьи!

Первый годъ былъ для старика сплошнымъ мученiемъ. Входя ночью въ хату, онъ натыкался на землед?льческiя орудiя, стоявшiя рядомъ съ приспособленiями для рыбной ловли. Однажды онъ спотыкнулся о плугъ, притащенный сыномъ съ поля, чтобы его починить вечеркомъ, и онъ произвелъ на него впечатл?нiе чудовишнаго дракона, растянувшагося посреди хаты. Вс? эти стальные пгедметы возбуждали въ немъ холодъ и б?шенство. Стоило ему увид?ть, какъ въ н?сколькихъ шагахъ отъ его с?тей лежитъ серпъ, чтобы ему сразу показалось, будто кривая металлическая полоска сама зашагаетъ и перер?жетъ его снасти, и онъ бранилъ нев?стку за небрежность, приказывая унести подальше, какъ можно подальше эти орудiя… мужика. Всюду предметы, напоминавшiе ему землед?льческiя работы! И это въ хат? рода Голубей, гд? никогда не видно было другой стали, кром? кривыхъ ножей для очистки рыбы. Онъ готовъ лопнуть отъ б?шенства!

Во время пос?ва, когда земля была суха и принимала плугъ, Тони приходилъ домой, обливаясь потомъ, посл? того, какъ ц?лый день подгонялъ наемныхъ лошадей. Отецъ его ходилъ вокрутъ да около него, принюхиваясь къ нему съ чувствомъ злорадства, и б?жалъ въ трактиръ, гд? дремали за чаркой товарищи; добраго стараго времени. Кабальеросъ, удивительная; новость! Отъ его сьша пахнетъ лошадьми! Ха, ха! На остров? Пальмар? – лошади! По истин? мiръ на изнанку!

Если не считать подобныхъ излiняiй, дядюшка Голубь держалъ себя холодно и замкнуто въ семь? сына. Онъ возвращался въ хату ночью, съ сверткомъ с?тей, въ которыхъ находились пойманные угри и, толкнувъ ее ногой, приказывалъ нев?стк? дать ему м?сто у очага. Онъ самъ готовилъ себ? ужинъ. Иногда онъ свертывалъ угрей кольцомъ, проткнувъ ихъ деревяшкой, и поджаривалъ терп?ливо со вс?хъ сторонъ, какъ на вертел?. Иногда же онъ отыскивалъ въ барк? свой старый неоднократно исправленный котелъ и варилъ огромнаго линя, или же мастерилъ луковую похлебку, изъ лука и угрей, какъ будто готовилъ ?ду для половины деревни.

Маленькiй худой старикъ отличался той же прожорливостью, какъ и вс? старики Альбуферы. Какъ сл?дуетъ, онъ ?лъ только на ночь, вернувшись домой; ус?вшись на полу въ углу, поставивъ котелъ между кол?нами, онъ проводилъ ц?лые часы, не говоря ни слова, работая об?ими челюстями старой козы, поглощая такое огромное количество пищи, которое, каэалось, не ум?стится въ челов?ческомъ желудк?.

Онъ ?лъ то, что принадлежало ему, то, что добывалъ днемъ, не заботясь о томъ, что ?ли его д?ти, никогда не предлагая имъ часть своей пищи. Пусть каждый существуетъ своимъ трудомъ! Глаза его блест?ли злораднымъ блескомъ, когда вид?ли на стол? семьи, какъ единственную пищу, кастрюлю съ рисомъ, тогда какъ онъ обгладывалъ кости какой?нибудь птицы, подстр?ленной въ тростникахъ, когда сторожа были далеко.

Тони не противод?йствовалъ отцу. Нечего было также думать подчинить его себ?. Взаимное отчуждеiнiе продолжалось. Маленькiй Тонетъ былъ единственнымъ связующимъ звеномъ между ними. Часто внукъ подходилъ къ дядюшк? Голубю, привлеченный прiятнымъ залахомъ его котла.

– На, б?днякъ, на теб?! – говорилъ д?дъ съ н?жнымъ состраданiемъ, точно вид?лъ его въ самой ужасной нищет?.

И онъ угощалъ его ножкой лысухи, жирной и невкусной, и улыбался при вид? того, какъ малышъ пожиралъ ее.

Когда онъ устраивалъ съ старыми прiятелями пирушку въ трактир?, то бралъ съ собой внука, ни слова не говоря родителямъ. Иногда устраивалея и настоящiй праздникъ. Съ утра, почувствовавъ страсть къ приключенiямъ, дядюшка Голубь отправлялся съ такимъ же старымъ, какъ онъ, товарищемъ въ л?сную чащу Деесы. Долго ждутъ они, лежа на живот? въ кусгарник?, сл?дя за стражами, не подозр?вающими о ихъ присутствiи… Какъ только покажутся кролики, прыгая вокругъ кустовъ – пали! пара въ м?шк? и б?ги скор?е къ барк? и см?йся потомъ на середин? озера надъ б?гающими по берегу стражниками, тщетно разыскивающими браконьеровъ. Такiя см?лыя вылазки д?лали дядюшку Голубя снова молодымъ. Стоило только послушать его ночью въ трактир?, когда онъ готовилъ добычу охоты, какъ онъ хвастался своими подвигами передъ прiятелями, которые платили за вино. Ни одинъ парень не отважится сд?лать это! И когда благорааумные говорили ему о закон? и карахъ, рыбакъ гордо выпрямлялъ свой станъ, согнувшiйся подъ тяжестью л?тъ и постоянной работы весломъ. Сторожа – это просто бродяги, исполеяющiе свою службу, потому что не хотятъ работать, а сеньоры, арендовавшiе м?сто для охоты, не бол?е какъ разбойники, желающiе все им?ть для оебя. Альбуфера принадлежитъ ему и вс?мъ рыбакамъ! Если бы они родились во дворц?, они были бы королями. Разъ Богь вел?лъ имъ родиться зд?сь, то конечно ради чего?нибудь. Все прочее ложь, придуманная людьми!

И покончивъ съ ужиномъ, когда въ кружкахъ уже почти не оставалось вина, дядюшка Голубь гляд?лъ на заснувшаго на его кол?няхъ внучка и показывалъ его прiятелямъ. Этотъ малецъ станетъ настоящимъ сыномъ Альбуферы! Д?дъ самъ его воспитаетъ, чтобы онъ не пошелъ по ложному пути отца. Мальчикъ научится обращаться съ ружьемъ съ изумительной ловкостью, будетъ знать дно озера, какъ угорь, и когда умретъ д?дъ, вс? прi?зжающiе сюда охотники встр?тятъ барку друтого Голубя, только бол?е молодого, какимъ онъ былъ самъ, когда королева с?ла въ его лодку, см?ясь надъ его выходками и шутками.

За исключенiемъ этихъ моментовъ н?жности рыбакъ продолжать питать къ сыну скрытую непрiязнь. Онъ и вид?ть не хот?лъ презр?нную землю, которую обрабатывалъ сынъ, но онъ не забывалъ о ней и см?ялся съ дьявольской радостью, узнавая, что д?ла сына идутъ плохо. Въ первый годъ какъ разъ, когда рисъ колосился, земля его пропиталась селитрой и почти весь урожай погибъ. Дядюшка Голубь съ удовольствiемъ разсказывалъ вс?мъ объ этомъ несчастьи. Однако зам?тивъ, что семья сына охвачена печалью и находится въ ст?сненномъ положенiи всл?дствiи безполезныхъ затратъ, онъ ощутилъ къ нему бол?е мягкое чувство и даже нарушилъ свое безмолвiе, чтобы помочь сов?томъ. Ужели онъ и теперь не уб?дился, что онъ житель воды, а не мужикъ? Пусть онъ оставитъ поля окрестнымъ людямъ, изстари занимавшимся т?мъ, что истощали ихъ. Онъ – сынъ рыбаковъ и обязанъ вернуться къ с?тямъ!

Тони въ отв?тъ ворчалъ не въ дух?, заявляя о своемъ нам?ренiи продолжать д?ло и старикъ снова погрузился въ свою безмолвную ненависть. Ахъ, упрямецъ! И онъ желалъ, чтобы на землю сына обрушились всяческiя невзгоды, какъ единственное средство сломать его гордое упрямство. Дома онъ ни о чемъ не разспрашивалъ, но когда его лодка встр?чалась на озер? съ большими баркасами, шедшими изъ Салера, онъ осв?домлялся о ход? жатвы и испытывалъ н?которое чувство удовлетворенiя, когда ему объявляли, что годъ будетъ плохой. Его упрямый сынъ умретъ голодной смертью! Чтобы им?ть кусокъ хл?ба, онъ долженъ будетъ на кол?няхъ просить ключъ отъ стараго садка, съ разрушеннымъ соломеннымъ нав?сомъ, который у нихъ быдъ около Пальмара!

Бури конца л?та наполняли его радостью. Онъ желалъ, чтобы разверзлись вс? небесныя хляби, чтобы изъ береговъ выступила р?чка, впадавшая въ Альбуферу, питая ее; чтобы воды озера ринулись на поля, какъ это иногда бывало, затопляя созр?вшiя для жатвы колосья. Мужики помрутъ съ голода, тогда какъ у него будетъ достаточный уловъ, и онъ получитъ удовольствiе увид?ть, какъ сынъ будеть кусать себ? локти и молить о помощи.

Къ счастью для Тони, злобныя пожеланiя старика не исполнились. Подошли хорошiе года. Въ хат? царило н?которое благосостоянiе, ?ды было вдоволь и храбрый труженикъ уже мечталъ, какъ о неосуществимомъ счастьи, о возможности въ одинъ прекрасный день обрабатывать свою собственную землю, о томъ, что онъ не долженъ будетъ разъ въ году отправляться въ городъ, чтобы отдать почти весь продуктъ урожая.

Въ жизни семьи случилось одно событiе. Тонетъ выросталъ, а мать его грустила. Мальчуганъ уже отправлялся съ д?душкой на озеро; когда онъ станетъ побольше, онъ будетъ сопровождать отца въ поле и б?дная женщина останется въ хат? одна.

Она думала о своемъ будущемъ и грядущее одиночество наполняло ее страхомъ. О если бы у нея были еще д?ти! Съ наибольшимъ жаромъ просила она у неба дочки. А дочь не являлась, не могла явиться, какъ утверждалъ д?душка Голубь. Виной была сама сноха. Д?ло женское! Во время родовъ ей плохо помогали сос?дки изъ Пальмара. Поэтому она всегда была больной и бл?дной, цв?та бумаги, была не въ сидахъ долго безъ боли стоять на ногахъ, а иногда съ трудомъ волочила; ноги, со стонами, которые подавляла со слезами на глазахъ, чтобы не встревожить своихъ.

Тони страстно желалъ исполнить желанiе жены. Онъ ничего не им?лъ противъ того, чтобы им?ть д?вочку въ дом?. Она была бы въ помощь больной. И вотъ они по?хали вдвоемъ въ городъ и привезли оттуда шестил?тнюю д?вочку, робкаго, дикаго и некрасиваго зв?рка, котораго взяли изъ воспитательнаго дома. Звали ее Висантетой… Однако, чтобы она не забыла о своемъ происхожденiи, ее называли со свойственной нев?жественному люду безсознательной жестокостью Подкидышемъ.

Рыбакъ возмущенно ворчалъ. Еще лишнiй ротъ! Маленькiй Тонетъ, наоборотъ – ему было десять л?тъ – встр?тилъ маленькую д?вочку очень радостно, такъ какъ могъ мучить ее своими капризами и придирками единственнаго избалованнаго сына.

Изъ вс?хъ обитателей хаты къ Подкидышу относилась ласково только больная женщина, съ каждымъ днемъ все бол?е слаб?вшая и страдавшая. Несчастная искусственно создавала себ? иллюзiю, будто у нея есть дочь и по вечерамъ, усаживая ее въ дверяхъ хаты, съ лицомъ, обращеннымъ къ солнцу, расчесывала ея рыжiя косички, обильно смазанныя масломъ.

Д?вочка походила на живую послушную собачку, разылекавшую обитателей хаты своей б?готней. Молча покорялась она утомительной работ? и вс?мъ злымъ прихотямъ Тонета. Напрягая изо вс?хъ силъ свои рученки, тащила она отъ канала къ дому кувшинъ, наполненный водой Деесы, такой же большой, какъ она сама. То и д?ло б?гала она по деревушк?, исполняя порученiя новой матери, а за столомъ ?ла, опустивъ глаза, не осм?ливаясь сунуть ложку въ миску, пока та до половины не была опустошена. Д?душка Голубь, всегда молчаливый, гляд?вшiй такъ сурово, внушалъ ей большой страхъ. Такъ какъ ночью об? каморки были заняты, одна – супругами, другая Тонетомъ и д?душкой, то она спала у очага, посредин? хаты, на ил?, который просачивался сквозь паруса, служившiе ей постелью, укрываясь с?тями отъ порывовъ в?тра, врывавшагося черезъ печную трубу и щели разъ?денной крысами двери.

Единственнымъ хорошимъ для нея временемъ были вечера. Все м?стечко погружалось въ тишину, мужчины были или на лагун? или на поляхъ. Она садилась съ матерью у дверей хаты чинить паруса или вязать с?ти, и он? разговаривали съ сос?дками въ великомъ безмолвiи безлюдной, неправильной улицы, поросшей травой, въ которой копошились куры и крякали утки, подставляя солнцу свои влажныя б?лыя крылья.

Тонетъ не пос?щалъ больше школу, сырое маленькое пом?щенiе, за которое платило городское управленiе, гд? мальчики и д?вочки въ пропитанномъ тяжелымъ запахомъ воздух? проводили ц?лый день, читая по складамъ или расп?вая молитвы.

Онъ былъ уже настоящимъ мужчиной, какъ говорилъ его д?дъ, щупавшiй мускулы его рукъ и ударявшiй его въ грудь. Въ его годы Голубь уже самъ прокармливалъ себя рыбной ловлей и стр?лялъ по вс?мъ видамъ птицъ, существовавшимъ въ Альбуфер?.

Мальчикъ съ удовольствiемъ сопровождалъ д?да во время его экспедицiй по вод? и суш?. Научился д?йствовать весломъ, скользилъ, быстро какъ молнiя, въ одной изъ маленысихъ лодокъ дядюшки Голубя и когда прi?зжали охотники изъ Валенсiи, онъ устраивался на носу барки или помогалъ д?ду устанавливать парусъ, выпрыгивая на берегъ въ критическiя минуты, чтобы схватить веревку и потащить барку.

Потомъ прiучался къ охот?. Научился д?йствовать сравнительно легко ружьемъ д?да, настоящей пищалью, которую можно было отличить по одному грохоту отъ вс?хъ ружей, им?вшихся въ Альбуфер?. Дядюшка Голубь клалъ сильные заряды и первые выстр?лы заставили мальчика такъ покачнуться, что онъ чуть не упалъ на дно барки. Постепенно онъ приручилъ стараго зв?ря и м?тко билъ лысухъ къ великому удовольствiю д?да.

Вотъ какъ надо воспитьтать д?тей! По его мн?нiю, Тонетъ долженъ ?сть только то, что убьетъ изъ ружья или выловитъ изъ озера! Во время этого суроваго воспитанiя дядюшка Голубь подм?тилъ въ своемъ ученик? признаки какой?то разслабленности. Онъ любилъ стр?лять и ловить рыбу. Но ему не нравилось вставать до зари, ц?лый день д?йствовать, вытянувъ руки, весломъ, и тащить, какъ лошадь, за веревку барку. Рыбакъ понялъ въ чемъ д?ло: то, что его внукъ ненавид?лъ инстинктивной ненавистью, что возмущало все его существо, былъ – трудъ. Тщетно говорилъ д?дъ о большой ловл?, которая предстоить завтра въ томъ или другомъ м?ст? Альбуферы. Стоило только рыбаку отвлечься и внукъ нсчезалъ. Онъ предпочиталъ б?гать по Деес? съ сос?дними мальчиками, растягиваться подъ сосной и ц?лыми часами слушать чириканiе воробьевъ на в?твистыхъ верхушкахъ или гляд?ть, какъ порхаютъ надъ л?сными цв?тами б?лыя бабочки или бронзовые шмели. Д?дъ наставлялъ его безъ прока. Потомъ р?шилъ побить, но Тонетъ, какъ маленькiй дикiй зв?рокъ, уб?жалъ и сталъ подбирать камни, чтобы защищаться. Старикъ примирился и какъ прежде отправлялся на озеро одинъ.