Катарсис. Наследие

– Тогда заткнись и знай свое место, женщина! – Жалея ударила Синьку ладонью по лицу, оставив красные следы пальцев на лице девушки. – Приди в себя! Тут нет твоего возлюбленного. Тут есть – Каратель! В окружении Тьмы. И он уничтожит всех, кто ему помешает. Ты этого боишься? Да? А ты не думала, что если бы он не изменился, не стал тем, кем должен, то мы все давно бы погибли? Не думала? Вижу, что нет. Он уже потерял близкого человека – Стрелка. Не лишай его еще и любви! Как знать, может быть, только твоя любовь и остановит его у края бездны, когда придет время.

– Спасибо, Мать, – Синька ткнулась в вырез платья Жалеи, опять разрыдалась.

– Ей, сопливое воинство! – крикнул с седла свежеиспеченный Достойный, Корень. – Вы собрались дождаться Неприкасаемых? Тогда зачем держите нас? Жить надоело?

– Коря, отвали! – крикнула ему Синька, но встала и взяла поводья своей лошадки, повернулась к Жалее: – Я услышала тебя, Матерь Жалея, я постараюсь.

Корень, слышавший почти все, остальное – домысливший, усмехнулся. Ни секунды он не верил, что его сестра перестанет быть той, кем она являлась, что послушается весьма мудрых слов Матери Милосердия. Ну-ну! Будут им и еще искры от столкновений характеров Синьки и Птицы.

«Хлеб горелый, не прибил бы Лисицу в сердцах! – покачал головой Корень. – Парень-то, оказывается, резкий! Уважаю! Так меня он нае…!»

И Корень рассмеялся в голос.

* * *

Место искали недолго. Или, субъективно, долго – целый день. Егеря-ловкачи исправно, оценивающе осматривались вокруг, пытаясь найти место, подходящее под нехитрые инструкции командира. А чего тут не понять? Корень спросил, как искать нужное место. А на это Белый ему ответил:

– Очень просто. Вон, видишь пригорок. Представь на нем наши повозки полукругом и стена щитов у них. А тебе надо этот пригорок атаковать. Как?

– Ничего, годится.

– А надо найти место, на которое даже лезть не хотелось бы. От страха. От безнадеги. Вот и все.

Вот теперь все и высматривали место, которое не хотелось бы штурмовать. Три места Белый уже отверг. Одно место легко обходилось, со второго нельзя было уйти. И выгодная позиция превращалась в западню. Третье место было отвергнуто без объяснения причин.

Но к вечеру вышли к пригорку, с двух сторон зажатому топкими болотами. Дорога перемахивала по насыпи через запруженный овраг, далее по насыпи шла до пригорка, карабкалась на вершину, а оттуда уже скатывалась дальше.

– Корень, пошли ловкачей найти край топи, – велел командир, осмотрев место. – Если ее не удастся обойти – это то, что мы искали. Да и вечер уже. Привал устраиваем на вершине. Тем более, что мы не первые такие умные.

Вокруг были следы постоянных стойбищ. Кострища были выложены камнем, камнями же были выложены невысокие стены, хоть немного, но прикрывающие от ночных ветров. И даже стояла выдолбленная из куска скалы ванна – поилка для скотины. Караван за их спиной втягивался на эту насыпь, зримо показывая, как пойдет враг, потеряв главное свое преимущество – численное превосходство.

– Магам – отдыхать. Остальным – осматриваться! – махнул рукой Белый, смотря на север.

Столб пыли на горизонте был виден. Преследователи были уже близко.

Белый поспешил вниз. Пригорок был довольно крут, уставшие кони без помощи людей не затянут повозки на вершину. Но и обороняться будет легче. Задавить их массой Змеи не смогут – кругом вязкая топь. Теряется и их преимущество в коннице, которой Белого могли раскатать еще вчера. Но конница плетется вместе с пешими колоннами. Или они боятся Белого после падения Ужгорода, или решили дать боевую выучку этим Неприкасаемым.

Из повозок выстраивали стену, поднимая борта, как щиты, закатывая колеса в подрытые ямки и стопоря их. В повозках устанавливали все четыре осадных стреломета, снятых с башен Ужгорода. Белый чувствовал, что понадобятся. И запретил их, тяжелых, выбросить, когда на обочину летели операционные столы Сестер Боли.

Было у них много и ручных самострелов. Намного больше, чем стрелков, умеющих из них стрелять. А умеющих попадать стрелами в цель – еще меньше. Именно поэтому Белый организовал невиданное – стрелковые расчеты. За каждым стрелком закрепил по нескольку подростков и женщин, как ополченцев, так и Безликих. И стрелки стали учить их взводить и заряжать самострелы. А самых лучших стрелков, самых метких, поставили на стрелометы. На них стрелок также должен был только наводить орудие и стрелять. Крутить ворот, накладывать метровые стрелы должен был расчет.

Пока устанавливали повозки, пока крепили стрелометы, стемнело. Пристрелять не успели. Расчеты занялись бесконечными взведениями и зарядками самострелов. При этом на них кричал стрелок, другие воины стучали с наружной стороны щитов обухами топоров и древками секир, толкали, пинали, быстро доведя до слез не только женщин, но и подростков.

– А как вы хотели? – кричал Зуб. – В бою все это и будет! Крики, раны, огонь, смерть. А вы должны зарядить и подать! Зарядить и подать! Иначе – сожрут.

И в данной ситуации «сожрут» – очень даже буквально.

Остальные в это время копали утрамбованную, черствую корку Пустошей. Копали неглубокие, но – рвы, снося землю в мешках, в узлах, да и просто – в подолах, к повозкам, засыпая их по самое дно, полностью похоронив в земле колеса повозок, образуя невысокую, но – стену.

Копали небольшие, по ширине лопаты, неглубокие – на глубину лопаты – ямки. Но часто, много и беспорядочно. Конечно, если смотреть под ноги, ничего в них опасного не было. А плотный строй? А конная лава?

Конечно, Комок все это сделал бы лучше, быстрее, но Сила магов дороже золота. И каждый понимал, что они и живы до сих пор только потому, что с ними маги Красной Звезды.

Ловкачи доложили, что восточного края топи не нашли, а с запада топь пропадает в зарослях измененных скверной растений. И из зарослей на них уже бросались мелкие измененные Твари.

– Твари – это хорошо, – кивнул Белый. – Значит, Бродяг нет. А если они мелкие – не полезут. А были бы рядом крупные Твари – мелочь уже разбежалась бы. Корень, едрить тебя, ты что, в этой топи купался?

– Упал я, – пробасил Корень, ножом счищая белесую от соли грязь. – Сапог в топи оставил, вырвал ногу, а сапог как корова языком слизала. Потому и плюхнулся.

Никто не засмеялся. Топь – опасная вещь.

– Посветлу, выведай мне конный путь через скверные заросли в обход топи.

– Отсюда – туда? Или – наоборот?

– Отсюда – им в тыл. Хотелось бы и наоборот, но там – как выйдет. Всем, кто умеет верхом, с полуночи коней подготовить и отдыхать. Ты понял?

– Что тут непонятного? Обычный удар в затылок. Сделаю. У нас и бабы умеют верхом. Их – как?

– Тоже берем. Но ставим в самый зад строя. Добивать. Да-да, ее – тоже, – добавил Белый, видя вопрос в глазах Корня.

– Я ей саблю Стрелка отдам.

– А сам?

– Конному копьем удобнее. И топор у меня есть на длинном черенке. Пойду я, командир. Ты бы отдохнул.