Мэри

Мэри не могла ничего ответить, а лишь постаралась улыбнуться еще шире, но тут же скривилась от головной боли. Плюс ко всему, ее знобило.

– Бедняга, – женщина подсела с котом на руках поближе и коснулась тыльной стороной ладони ее лба. Рука женщины была твердой, но, в то же время, по-матерински мягкой. – У тебя жар уже несколько часов. Я все ждала, когда ты проснешься, но не решалась тебя будить.

Мэри открыла было рот, чтобы поблагодарить эту женщину, но та лишь махнула рукой.

– Тише… тише. Береги силы. Сейчас я дам тебе горячего бульона, и ты снова поспишь.

Она осторожно переложила кота со своих колен к Мэри на кровать и, скидывая с фартука кошачьи волоски, отлучилась за бульоном. Кот мурлыча улегся возле ног Мэри, свернувшись клубочком. В носу щекотал приятный аромат бульона, и в животе у Мэри заурчало. Приподняв тяжелую голову, она огляделась. По всей комнате горели свечи, стоявшие в подсвечниках. Электричества в доме не было, как ни странно. Сам домик был полностью сложен из бревен. Трудно представить, сколько на это могло уйти времени и сил. При теплом отблеске свечей, обстановка выглядела мягкой и уютной. Не такой конечно, как у бабушки с дедушкой, но все же.

Но где Томик?

Женщина закончила работать половником и вернулась к Мэри, держа в руках деревянный поднос и сдувая пар, который клубился над тарелкой с бульоном. Незнакомка была пухленькой, миловидной, с ямочками на щеках. Волосы ее были убраны назад в пучок, а на лице играла улыбка, словно у любящей матери, что несет своему ребенку праздничный торт на день рождения. Поставив бульон на табурет рядом с кроватью, спасительница поправила за шеей Мэри подушки, чтобы ей было удобнее есть, и Мэри уловила аромат, исходивший от женщины. Пахло свежевыпеченным хлебом и жареной картошкой с мясом. У Мэри аж слюнки потекли от этих вкусных запахов.

Но пока только бульон.

Чуть приподнявшись, девочка обратила внимание, что из-под теплого одеяла, натянутого до подбородка, торчала вязаная кофточка, которой у Мэри не было. Видимо, женщина как могла позаботилась о ней: переодела и уложила на софу, укутав одеялом. Еще и бульон приготовила специально для нее.

– А ну-ка, – подув на ложку, она осторожно протянула ее Мэри, подстраховывая ладонью под ложкой, чтобы бульон не заляпал одеяло или нечаянно не обжог девочке подбородок. – А-ам! Вот умница.

Какое это было блаженство. Горячий, наваристый бульон влился в горло, стекая в пустой желудок, наполняя его теплотой и сытостью. Угадывались нотки картофеля и моркови. Мэри облизнула губы и улыбнулась.

– И ещеее… – это летела вторая ложка с вкусным бульоном, а за ней третья и так до тех пор, пока на дне тарелки не показался рисунок со смешными синими слонами. – Ну, теперь ты наконец довольна, как эти слоники.

Она продемонстрировала Мэри пустую тарелку и, увидев рисунок, Мэри издала легкий смешок. За ним последовал кашель.

– Ну, на сегодня, пожалуй, хватит, – женщина встала, убрала тарелку с ложкой обратно на поднос, и погладила спящего кота за ухом. – Охраняйте ее, мистер Черч. – Она подмигнула Мэри и, уходя, подметила: – По поводу рук и ног старайся не беспокоится: все не так плохо, как могло быть. Я училась в мед институте, так что с подобным уже сталкивалась. Я осторожно их вытерла насухо и наложила сухие повязки. Не тревожься и выздоравливай. Спокойной ночи.

Где Томик?

11

Мэри проснулась посреди ночи и резко выгнулась через кровать. Ее рвало. Как только желудок начал успокаиваться, ее стошнило еще раз. И еще. Черч бешено соскочил с кровати и его глаза заблестели в темноте.

– О… Господи… – Мэри отплевалась и откинулась на подушки, которые стали влажными от пота. Ей стало чуть лучше. Видимо, то ли от долгого голодания, то ли от болезни организм Мэри не выдержал и вытолкнул весь бульон обратно.

Под вой ветра за окном, она снова уснула.

Во второй раз она проснулась от боли в кистях и ступнях. Мэри открыла глаза и тут же зажмурилась от боли. Господи, как же больно!

Скинув с себя одеяло, она уставилась на бинты, что были намотаны на ее руки и ноги. Ей показалось, что они были в каких-то темных пятнах, но в темноте было трудно разобрать, что это такое. Схватившись зубами за торчащий край бинта на правой руке, она начала медленно и осторожно распускать его. Первый слой. Второй. Третий. Казалось, их было бесконечное количество. Наконец, весь бинт спал на кровать, и она увидела, что осталось от ее руки. Глаза Мэри расширились от ужаса. Рот скривился от отвращения и застыл в беззвучном крике.

Вместо кисти у Мэри был почерневший, сочившийся густой кровью обрубок.

Вскрикнув, Мэри вскочила и замотала головой, прогоняя остатки ночного кошмара. Черный кот тоже проснулся и повернул свою голову в сторону Мэри, вопросительно уставившись на нее. Вытащив из-под одеяла руки, она попыталась пошевелить пальцами и сперва скривилась, затем облегченно улыбнулась от боли. Пошевелила пальцами на ногах.

– Все на месте, – ее хриплый голос в тишине напугал не только ее – кот недовольно встал, возмущенно выгнул спину, как бы говоря всем своим видом: «Вот же понаедут, потом кричат во сне, блюют и только спать мешают, тьфу», затем потянулся, спрыгнул с кровати и потопал в неизвестном направлении. Чуть позже, где-то в глубине комнаты послышалось царапанье. Мистер Черч, раз уж его все равно разбудили, видимо нашел себе занятие и теперь пытается достать мышь в полу.

Мэри легла обратно и тут же провалилась в сон. Кошмары ее больше не беспокоили.

12

– Кто это у нас встал? – послышался бодрый голос. Имени своей спасительницы Мэри до сих пор не знала.

Утренний солнечный свет пробивался сквозь окна, которые снаружи на треть были завалены снегом. Ночью шел снегопад. Хозяйка дома уже растопила печь и сейчас она разливала кипяток по кружкам. Сладкий аромат чая наполнил комнату. Мэри предпочла бы поесть, но и чай сойдет. Вдруг ее опять вырвет.

– Добр… – Мэри прочистила горло. – Доброе утро.

Женщина подошла к ней и, дуя на кружки, осторожно села рядом. Мэри стыдливо перегнулась через кровать и, увидев чистый вымытый пол, виновато взглянула на незнакомку.

– Не беспокойся, – женщина только мотнула головой и поставила кружки на табурет, рядом с кроватью. В нос тут же ударил запах еловых веток и каких-то ягод, кажется смородины с малиной. – Мой муж всегда говорил, что готовлю я так себе.

Мэри она нравилась все больше. Скучно нам точно не будет, – подумала она.

– Это все температура, – пояснила женщина. – Лоб твой был, словно кипяток. Я думала что обожгусь. Ночью тебя знобило, ты что-то говорила нечленораздельное, и я даже начала побаиваться, вдруг то были бесы какие, – она плюнула три раза через плечо и постучала по тому же табурету, где остывал чай. У Мэри уже слюнки потекли – так сильно она хотела отхлебнуть этого напитка, но попросить все стеснялась. – Но все, слава богу, утряслось. Как ты себя чувствуешь?

– Уже намного лучше, спасибо, – со слабой улыбкой ответила Мэри. На самом деле, чувствовала она себя все еще паршиво: температура не спадала. – И извините за…

– Да хватит тебе, – та со смешком лишь отмахнулась. – Главное, что ты идешь на поправку. Скоро будет готов настоящий суп, с мясом! Ты от него быстро встанешь на ноги. – Она весело хохотнула. – Как тебя зовут-то?

– Марина. Но все зовут меня Мэри.

– Очень приятно, Мэри, – та склонила голову в знак приветствия. – А меня можешь звать тетей Зоей. Руку я бы тебе пожала, но тогда она у тебя точно не заживет, хе-хе.

– С ними же все будет в порядке? – умоляюще спросила Мэри. – И с ногами?

– Можешь не переживать, – о ногу Зои потерся кот, и она кряхтя, подхватила его на руки. Мэри увидела, что тот был не совсем черным. Скорее темно-серым, с серебристым отливом на свету. Глаза цвета огня. Очень красивый. – Неделька и с ними все будет в порядке.

Неделька… как это долго.

Мэри осторожно пошевелила пальцами рук, и, почувствовав резкий укол боли, прогнала накатывающую волну воспоминаний о минувшем кошмарном сне.

– Как же мне повезло, что я вас встретила, вы не представляете. Я думала, что уже никого не найду в этой глуши.

– Ой, – Зоя схватилась за сердце. – Я так испугалась, когда вернулась в дом, а тут ты лежишь, бездыханная. Я-то днем ушла, вместе с санями – они у нас на заднем дворике стоят, и пошла проверять заячьи петли, вдруг кто попался. Ага, значит. Нашла четырех ушастых, кинула в сани их, и дай, думаю, остальные проверю, раз уж везенье такое свалилось, да и не заметила, как стемнело. Бегом домой обратно, пыхчу как паровоз. Вижу – следы какие-то к дому ведут. Встала. Муж мой, думаю, носа из дома не высунет, а следы своей обувки-то я знаю. Ой, аж сердце тогда прихватило. В гости никто к нам отродясь не заявлялся.

Отворяю я, значит, дверь и осторожно так заглядываю. И гляжу – лежит кто-то, не дышит как будто. Я подхожу осторожно, что за девчонка думаю, молодая такая, да как ты тут оказалась? Губы синие, на ногах не пойми что – это я потом поняла, что это одежка твоя была, когда снег с них сошел уже. На руках варежки тоже какие-то странные. – Зоя так увлеклась своим рассказом, что не заметила, как Мэри распирало от смеха. – Чего эт ты? Чего ты заливаешься, дуреха?