Элиев мост

Элиев мост
Виталий Мамай

Виталий Заиченко (Виталий Мамай) родился в 1971году в Кременчуге (Украина). С 1998 года живет в Израиле. Журналист, переводчик, автор двух сборников стихов. В этот поэтический сборник вошли произведения 2014—2017 годов, а также несколько более ранних текстов.

Из итальянского этюдника. Элиев мост

Если в чем-то этот кудрявый и был мастак,

то в искусстве увековечить себя. В мостах,

храмах, портиках; бани и мавзолея

не стыдясь, не чураясь и не жалея…

Ни слова, ни деяния Клио столь бережно не хранит,

как отесанный мрамор, порфир, травертин, гранит.

Как же надо с тщеславием породниться!

Мост во имя его к его же ведет гробнице,

и без счета статуй в любом конце известного Риму мира,

от низовий Нила до Нима или Измира.

Славословия сгинут со временем, хоть миллионоусты,

но не тронут века пентелийского камня бюсты…

Лето в городе. Тело моста достигает температуры плоти

у живых, цвет воды в реке скорее подходит воде в болоте,

вековые пинии ветви к немым небесам воздели,

оттеняя массивность и пасмурность цитадели,

солнце грузно зависло над башнею, над стеной…

Император, солнце… Не так ли звал его Антиной,

отсылая вождей из покоев, писцов, ученых…

Ах, смазлив, как же был он смазлив, гречонок!

И делить с ним ложе – совсем не признак дурного тона,

все равно как чертить купола, увлеченно читать Платона,

ведь Гераклу, и Зевсу, и Аполлону века простили

прегрешения и причуды похуже педерастии…

Лето в городе. Выси чисты, кристальны

над деревьями, крышами, над крестами.

Здесь всегда так было, от Тинторетто до Тинто Брасса —

безразличны страсти и возраст, и пол, и раса,

страсть сметает все на своем пути,

ни обломков, ни памяти не найти,

если кто-то о ней не заботился так же рьяно,

в духе Публия Элия Адриана.

Из итальянского этюдника. Виа деи Фори Империали

Думал ли ты, Бенито, глядя на то, как чеканят шаг

роты молодцеватых савойцев твоих по Фори,

о сорок третьем, морозах, гангренах, окопных вшах,

о ломбардийцах, полегших в каких-нибудь винницких камышах…

Знать бы, как все же переключается свет в историческом светофоре —

сколько экспериментов заканчивалось бы на мышах…

Свойство империи – сильная, яркая, жаркая, но одна

жизнь. Эпоха завоеваний, побед, открытий.

Сила империи, впрочем, однажды исчерпывается до дна,

нижняя часть айсберга даже историографам не видна,

бодрый завоеватель становится жертвой вчерашней прыти…

И от империи остается больше архитектурная сторона.

Вот ведь и ты, Бенито, был нетерпим, своеволен, груб,

выбрался из низов как-то тихо, наскоро и внезапно,