ЛЕОНИДЫ

По их словам, ни у него, ни у неё не было кого-то третьего, чьё незримое присутствие могло бы объяснить судьбу их отношений. Но ему продолжало казаться, что чья-то тень или тень отношений с кем-то с первого дня влияют на траекторию их планеты. Тень того, кто забрал её первую любовь.

Несколько раз за это время она по его просьбе рассказывала про того, первого. Но, как правило, в очень негативном контексте и не желая углубляться в болезненную для себя тему. А один раз он даже видел его во сне в виде расплывчатой фигуры за окном её дома. Но кроме имени ничего не знал про него.

И вот однажды, в очередной прилив их отношений, когда нехотя, уступая лишь его настойчивому напору, она рассказала чуть больше про человека, ставшего поистине тёмным демоном, витавшим над их чувствами, он мысленно снял шляпу перед гениальностью и непредсказуемостью Великого Огранщика судеб людских.

Глава 18. Абитура

Ещё на восемнадцать лет раньше того дня, когда они познакомились.

Он приехал поступать в престижный институт из своего родного города. Промышленного и вполне культурного центра. Но по сравнению с Москвой и Ленинградом всё-таки провинциального.

В первый же день его определили в общежитие, полагавшееся всем иногородним поступающим, гордо называвшим себя абитурой или абитуриентами. И уверенным, что именно так на латыни именуются будущие студиозусы.

Оказалось же, и это выяснилось на первой лекции подготовительных курсов, что абитуриент, напротив, означает не поступающий, а окончивший, завершивший что-либо. И они, только что переступившие выпускной порог школы, могли именовать себя этим гордым именем независимо от того, поступали они в престижный столичный ВУЗ или шли работать на ближайший к дому завод. Впрочем, эта деталь не имеет никакого значения, кроме того, что познакомились они на абитуре.

Первыми его знакомыми собратьями по подготовительным курсам в институт стали, естественно, те, с кем его определили в одну комнату для проживания. Довольно взрослый, уже отслуживший в армии, парень по имени Лёша, поступающий уже третий или четвёртый раз.

Долговязый, с огромным носом на фоне худющего лица, Глеб, приехавший из маленького городка под Воронежем. И ещё пара человек, имена которых сейчас уже трудно вспомнить.

А вот следующими знакомыми оказалась компания ребят-одноклассников из математической школы небольшого городка азиатской республики, тогда ещё входящей в состав СССР. Две девочки, Катя и Ира, и юморной парнишка Денис.

Как правило, родителями у большинства абитуриентов, проживавших в общежитии, были люди образованные, сами когда-то прошедшие обучение в хороших институтах, часто вдали от отчего дома, а потому снабдившие дерзающих чад маленькими хитростями, облегчающими самостоятельное проживание.

Одной из таких хитростей было объединение бюджетов двух комнат, одной – мальчиковой, другой – девчачей, с тем, чтобы скидываться на совместное столование, оставляя за парнями таскание покупок из магазина, а за девчонками – готовку на кухне.

Они так и сделали, расширив ежедневное общение на подготовительных курсах ещё и на время завтраков, обедов и ужинов за одним столом. Так что общались они в этой компании практически постоянно.

Денис потом несколько откололся от них и присоединялся лишь напоказ в дни приезда чьих-либо родителей, поочередно инспектирующих по заданию родни состояние своих чад, грызущих вдали от дома гранит науки.

Кстати, один из таких приездов чуть было не поставил точку в ещё не начавшейся учебно-научной карьере сразу для нескольких бывших школьников, включая его самого.

Будучи совсем ещё детьми, они не могли отказать себе в удовольствии пощекотать самолюбие почти взрослыми играми. Как правило, дальше поцелуев в пролётах запасной лестницы это для большинства никуда не шло. Но желание казаться самим себе взрослее, чем есть, вызвало к жизни ещё один эмоциональный аттракцион. Часть мальчиков из общей обеденной компании иногда оставались на ночь в комнате у девочек. А девочки, чьи кровати временно занимали юноши с едва пробивающейся щетиной, шли ночевать в комнату к мальчикам, располагаясь на освободившихся площадях.

Неизвестно, как эти ночи проходили в исполнении других ребят, но подростковому либидо в его компании тогда было достаточно самого факта такого соседства и длинных разговоров на пикантно-невинные темы первой любви, с выключенным светом и спрятавшись под стеснительно натянутыми до бровей одеялами. Каждый на своей отдельной кровати.

И вот, заснув как-то в такой компании, причём в качестве мужчин-делегатов в женской комнате, они были разбужены, мягко говоря, недоуменными возгласами папы одной из спящих на соседних кроватях девочки Кати. Запирать дверь в комнату им не приходило в голову, так как, видит Бог, скрывать-то особо было нечего. А кто-то из слабых духом вполне мог посреди ночи пойти на попятную и ретироваться досматривать сны на родную, отведённую комендантом кровать. Папа же приехал сюрпризом, ночным поездом, и с утра пораньше пришёл навестить свою дочь по адресу общежития.

Конфуз был так силён, что на какое-то время заглушил страх перед возможными последствиями такого прокола. А опасаться и в самом деле было чего. Ровно в те времена, и довольно регулярно, на стендах объявлений в аудиториях института или прямо при входе в общежитие появлялись типовые приказы, в которых менялись только фамилии и имена.

«За аморальное поведение, не совместимое со званием абитуриента нашего института, отчислить с подготовительных курсов без права дальнейшей сдачи вступительных экзаменов такого-то и такого-то».

Несколько дней они ходили, как резиденты с проваленной явкой, пока не стало понятно, что папа оказался достаточно мудр и решил шума не поднимать. Тем более что в числе застуканных была и его собственная дочь.

Им повезло не только с катиным папой. Они все тогда смогли поступить и ещё много лет учёбы в институте дружили. Ходили в театр и кино. Гуляли по Невскому. Валяли дурака, подражая героям только что дошедших до советского зрителя видеофильмов про мастеров кунг-фу.

Во время одной такой дурашливой драки он немного промахнулся и на глазах у всей честной кампании угодил ногой по голове добродушного Дениса. Не собирался бить по-настоящему, просто дурачился, но удар тому всё-таки прилетел. Было очень неловко, и он долго извинялся.

Глава 19. Грани

Девочка Ира из той самой компании на вступительном экзамене по русскому языку и литературе, нелепо смотрящемуся на их физико-математическом направлении, но, тем не менее, обязательному к сдаче при поступлении, по невероятной случайности была посажена ассистентами, миксующими рассадку абитуриентов, рядом с ним. И зная про его фатальную безграмотность, успела проверить не только своё, но и его сочинение. В итоге она получила четверку. А ему, благодаря её стараниям, поставили единственную пятерку на всём факультетском потоке. Он смог не только поступить, но и выбрать для учёбы кафедру по специальности, о которой мечтал.

Девочка Катя училась с ним в одной группе, и он был тамадой на её свадьбе. Где её папа, несмотря на прошедшие годы, узнал в нём героя той давней ночной подростковой истории, разулыбался и даже вспомнил его имя.

Взрослый, многократно поступавший парень Лёшка затем часто составлял ему компанию в студенческих капустниках и поездках в стройотряд.

Долговязый, с большим носом на худющем лице, Глеб через несколько лет, ближе к выпускному курсу, познакомил его со своим младшим братом Андреем, и ещё через пару лет они создали совместный бизнес, в котором были партнёрами почти двадцать лет.

А Денис, добродушный и юморной одноклассник Иры и Кати, которому он нечаянно заехал ногой по голове, играя в героев фильмов про кунг-фу, как случайно выяснится почти через двадцать лет, окажется тем самым человеком, кому досталась её первая любовь.

В том разговоре она всё-таки назвала и его имя, и фамилию, и город из которого он приехал, и институт в котором учился. Всё совпало. Но капля сомнения, что такое совпадение возможно, оставалась. Пока на глаза не попалась старая фотография тех лет. Одна из очень немногих, сохранившихся в его архиве с институтских времён. И вот, разглядывая лица запечатлённых на ней молодых ребят, он вздрогнул, узнав в человеке рядом с собой этого парня. Он? Или всё-таки не он?

Она долго не отвечала, получив на свой телефон эту фотографию, где им с тем парнем лет по семнадцать-восемнадцать. И, наконец, написала: «Я вас узнала. Тебя и Дениса». Это был он!

Они не виделись с Денисом ни разу после окончания института. Но до сих пор он пытается понять, как совместить то, что рассказывала про него она, и то, что он сам мог представить себе, зная этого человека лично.

А ещё он думал, что заехал ему тогда ногой по голове неслучайно. Просто потребовалось целых двадцать лет, что бы узнать, за что именно Денис получил от него авансом.

Глава 20. Пауза

Таким же летом, примерно в эти же дни, но десять лет назад, у них была просто ещё одна встреча. И лишь спустя пару лет они поняли, что она оказалась последней в той волне отношений, что нашла в себе силы накатить на ставший пологим берег их судеб. Океан их любви смиренно отступал, оголяя прибрежные рифы.

«…Что такое слова? Просто —
Звук.
В клочья рвётся душа, сердца
Стук.
Мы не в силах отворить
Дверь.
Я прошу лишь об одном,
Верь!
Верить сложно, но сложней —
Понять,
И почти не стало сил —
Ждать!
Слишком грустно для меня
Вновь,
Наблюдать, как умирает
Любовь.
С каждым разом всё терпимей
Боль,
С каждой встречей всё формальней
Роль.
Не приносит облегченье
Ночь.
От бессонницы бегу
Прочь.
А возможно, я не тот
Человек.
Может, встретимся опять через
Век?»