Шутка Немезиды

Петрович снова полез в карман:

– С моей точки зрения, здесь есть более дорогие экземпляры. Вот этот, например. Мне он напомнил опал, – он извлёк найденный ранее камешек и удивился еще раз.

– Вот это да! – выдохнули Сеня и Юля, чуть не столкнувшись лбами перед «камешком».

Яркие лучи Лигии вспыхнули и заиграли волнами в руках Петровича. Характерный металлический блеск, жёлтые бока…

– Золото, – потрясено произнесла Юля.

– Самородок! – восхищённо выдохнул Сеня.

Петрович ещё раз пошарил в кармане, для достоверности вывернул его наизнанку, но ничего, кроме старых крошек в нём больше не было.

– Ничего не понимаю… – пробормотал он, – Я же точно помню – сюда камень положил.

– Так вот он и есть! – закричал Сеня. – Теперь всё понятно! Чёрная пластина – амулет.

– Какой такой амулет? От сглаза?

– Ха, от сглаза! Это амулет преобразования камня в золото! Мечта любого алхимика.

– Сеня… То есть Сэм! Не так всё просто. Я кое-что ещё вспомнила. Это камень мага.

– Что-то ты всё вспоминаешь и вспоминаешь, а я вот нифига! Не кажется ли это чересчур подозрительным? – Сеня с вызовом посмотрел на Петровича.

– Постой, Сэм. Ты сказала – мага?

– Ну да, – обречённо поникла плечами Юля. – Только ничего не спрашивайте!

– Понятно, девичья память! – снисходительно произнёс Сеня. – Вот если бы я вспомнил, то будьте уверены – всё от начала и до конца.

– Да, жаль, что ты ничего не вспомнил, – поддела его Юля.

– Еще не вечер! – отмахнулся Сеня и принялся возбуждённо шарить руками по земле, выискивая мелкие камешки. «А этот пойдёт?» – время от времени поднимал он руку с зажатым в ней цветным камнем. Но, похоже, находка Петровича была чистой случайностью, повторить которую уже не представлялось возможным.

– Но, может быть, другие камешки превратятся в не менее ценные металлы. Серебро или платина нас бы тоже устроила, – поделилась счастливой мыслью Юля.

Для эксперимента были выбраны самые красивые находки, придирчиво отобранные из весьма приличной кучки, собранной Сеней. Потом ещё немного поспорили – нужно ли их загружать в карман оптом или по одиночке. Победил азарт, подкреплённый приличной долей жадности. Карман Петровича раздулся от засыпанных в него минералов, в другой карман был положен амулет, и компания расселась, в ожидании магических преобразований.

– Интересно, как это работает? – Сеня откинулся на подушку из травы и мечтательно заложил руки за голову. – А у меня получится?

– Понятия не имею. Всё как-то само произошло, – Петрович чувствовал себя неуютно с раздувшимся от камней карманом. – Если хочешь сам попробовать – забирай. Сдаётся, что с магией мне не совладать.

– Всё дело в воображении, в вере в чудеса, – убеждённо произнёс Сеня. – Вы человек технического склада ума. Потому для вас магия и представляется абсурдом.

– А это тогда что? – Юля повертела в руках золотой самородок.

– Это-то? – Сеня выхватил самородок и попробовал на зуб. – Это случайность! Кстати, сейчас мы это и выясним. Где наши золотые слитки?

Петрович с удовольствием освободил карман от камешков, вытряхнув их небольшой кучкой. Она переливалась разными цветами, но ни один из них даже близко не стоял с блеском драгоценного металла.

– Ага, что я говорил! Давайте мне амулет, – Сеня сгрёб чёрную пластину, выбрал несколько показавшихся ему перспективными камешков и распихал их по карманам. – Смотри, Ула, какая польза от нас с Петром – амулет, золото, сила! А как же ты?

– А я вам ещё пригожусь! Воды натаскать, костёр запалить, щи из крапивы… Не бросайте меня, дяденьки!

– Держись нас, не пропадёшь! – хохотнул Сеня и хотел приобнять Юлю за талию, но та ловко вывернулась, заставив его схватить лишь воздух.

– Потопали, Ромео и Джульетта. – Петрович неодобрительно посмотрел на эти игры. – Велик шанс выбраться из леса как раз к обеду.

Слова про обед возымели магическое действие на Сеню. Со словами «следуйте за мной», он ломанулся через чащу, а Петровичу и Юле ничего не оставалось, как поторопиться следом, надеясь, что выбранное им направление не заведет их в лесную глушь.

5. Власть

Из состояния приятной послеобеденной дремоты лейтенанта Рильке вывела настырно жужжащая над ним муха. Он нехотя приоткрыл один глаз, но хитрое насекомое затаилось, присев на аппетитные крошки, рассыпанные по мундиру. Однако стоило ему попытаться продолжить прерванный сон, как она тут же взлетела, обляпала ему нос и, натужно жужжа, стала наворачивать круги рядом с ухом.

Рильке подождал, пока назойливое насекомое успокоится у него на щеке и быстрым ударом закатил себе звонкую оплеуху. Голова отозвалась неприятным гулом, но противного жужжания уже было не слышно. Правда было непонятно что послужило тому причиной – то ли меткий удар, то ли заглушающее всё гудение головы.

Неожиданно его внимание привлёк взрыв хохота, заставив переключиться на сгрудившихся в кучку полицейских, увлечённо наблюдающих за чем-то интересным. «За игрой в кости, – сообразил Рильке, – На большее ума вряд ли хватит». Тут он покривил душой, потому что эта игра была популярна во всех слоях как полиции, так и армии в силу своей простоты и неприхотливости к инвентарю, который можно было изготовить прямо на месте из подручных материалов. Он и сам не раз азартно резался в кости, но только в соответствующей его чину компании.

Рильке приложил руку ко лбу и посмотрел на миновавшее зенит светило. Бронзовый диск Лигии сместился и снова стал допекать развалившегося в тени лейтенанта. «Зато этим болванам всё нипочём, – брезгливо подумал он, вздрогнув от нового взрыва веселья. – Не иначе у кого-то бухло реквизировали, вот теперь и радуются жизни.»

Радоваться в действительности было нечему. Рильке уже целую декаду бессменно пребывал на этом посту вместе с осточертевшим ему нарядом из капрала и пяти оболтусов, грозно именуемых полицией славного города Нилум. Конечно, это была не вся полиция, но из нарядов – самая несчастливая. Несчастье принёс сам Рильке, проиграв в кости своему приятелю это дежурство. «Он меня подставил! – уже который раз пытался убедить сам себя лейтенант. – Слишком подозрительно блестели его глаза и дрожали руки во время последнего броска. Стал бы он так переживать, если бы не боялся быть пойманным на мухлеже?»

Злость поражения, подогреваемая жаркими лучами Лигии, никак не могла покинуть Рильке, и он отыгрывался на крестьянах и торгашах, пытавшихся миновать его пост. Естественно только на тех, кто был ему по зубам. Попробуй прицепиться к торговому обозу телег эдак на двадцать! Сам ещё должен останешься. Если вообще останешься… Живой. А то спишут всё на волока и поминай, как звали.

«Кстати о волоке… Давненько никто их не видел в наших краях. И вот – опять! – Рильке поднялся, кряхтя и поддерживая рукой затёкшую от лежания на земле спину. – Пара крестьян заявила, что видела зверя. Брешут поди. Еще и защиты просят, наивные. Пришлось объяснить, что я здесь ради службы поставлен, а не ради каких-то брехливых голодранцев.»

Действительно, пост, на котором осел наряд лейтенанта, находился на распутье дорог, ведущим к двум богатым городам – Нилуму и Вилье, и основан по высочайшему велению «самого», даровавшего право городам тут дежурить по очереди и обирать путников и обозы, не забывая при этом делиться с казной, отдавая ей мзду в виде налогов. Сегодня был как раз последний день города Нилума и Рильке с тоской отсчитывал каждый час невыносимо тягучего времени, оставшегося до конца дежурства.

– Лейтенант! Давайте к нам, тут весело! – судя по фамильярному тону капрала, он был уже изрядно поддавши.

Рильке раскрыл рот, чтобы как следует отчитать зазнавшегося подчинённого, да так и замер, облизывая подсохшие губы.

Трое путников, появившиеся в пределах его зрения, поначалу не показались ему какими-то подозрительными. Но намётанный на наживу глаз обмануть было трудно. Сработал не разум, а рефлексы, разбудившие подсознание, а то, в свою очередь, парализовало мышцы и включило соображаловку.

– Будь я проклят, кого-то они мне напоминают, – пробормотал Рильке, наморщив лоб. – Не помню кого, но они определённо мне не нравятся.

– Не нравятся они мне, – дальним эхом повторил Сеня, дожёвывая второе яблоко. – Может стоило послушать того крестьянина и пройти лесом?

– И сколько ты собираешься по лесам ходить? – усмехнулась Юля.

– Пойми, Сэм, – поддержал ее Петрович, – Встреча с властями для нас первое и самое важное испытание. И лучше, если оно пройдёт здесь, подальше от городских стен и гарнизонов. Тут мы, в крайнем случае, убежим, а в городе, как пить дать, в тюрьме окажемся.

«Уверенно идут, – размышлял Рильке, – Я бы даже сказал – нагло. Может быть это комиссия фискалов – проверяют правильную ли долю отдаю в казну? На всякий случай ухо надо держать востро.»

Рильке не торопясь приблизился к распалившимся азартной игрой и ничего не замечающим полицейским. Прицелился и отвесил мощного пинка ближайшей к нему заднице.

– Капрал!!! – заорал он так, что с ближайших деревьев вспорхнули испуганные птицы. – Кто будет службу нести, а?! Почему я тут один за вас отдуваюсь? Отвечать!