Вирус

– Твоим мечтам не суждено сбыться.

Её лицо наполовину закрыто респираторной маской, причёска сдавлена голубым клоунским колпаком.

– Мы идём веселиться! – говорит мама.

Из кармана она достаёт связку ключей и пытается открыть дверь, ведущую в другой коридор – усеянный множеством комнат, – мы заперты в больничном лабиринте, где умирают в изоляции туберкулёзные больные. Мама останавливается у каждой двери и заглядывает в запотевшие окна. Она говорит:

– Весь земной шар живёт надеждой на лучшее. Но лучшее – не случится. Будущее не наступит.

Проходит ещё какое-то время, и она говорит:

– Будущее – это конфетка, которую съели, пока ты спал.

Растаявшая шоколадная конфетка, которая досталась кому-то другому.

Двери палат пронумерованы двузначными числами, ввинченные в стену таблички излучают ядовитое предупреждение:

«Изолятор! Вход запрещён!»

Мама говорит:

– Есть такие люди, которым таблетки уже не помогают. Они-то нам и нужны.

Мама рассказывает мне про умение признавать отсутствие перспективы, она говорит, что я должен научиться трезво оценивать события и не реагировать на негатив. Моя мать рассказывает мне про лекарственно-устойчивый туберкулёз – когда бактерии перестают реагировать на медикаменты.

Мама говорит:

– Чтобы найти туберкулёз, нужно сделать снимок. Нужно сказать «сыыыр!» в рентген-аппарат.

Мама говорит, что если на снимке обнаруживаются белые пятна, значит – пиши пропало.

– А если врачи находят в лёгких небольшие отверстия, тогда уж точно – всем твоим надеждам конец.

Возле одной из палат мы останавливаемся. Мама дирижирует связкой ключей, пока один из них не проваливается в отверстие, треск стоит на весь коридор. Мама открывает дверь и заталкивает меня внутрь.

В палате, как только я туда попадаю, раздаётся лающий кашель, громкий, как крик, как будто посреди ночи я ворвался на чужую ферму, чтобы ограбить, убить и изнасиловать её обитателей. Кашель вокруг – многооктавный, переходящий в болезненный плач, аномальный, с примесью крови.

Пациенты прикованы к железным балкам – их руки привязаны к кроватям резиновыми жгутами, во время кашля они выгибают спины, закатывают глаза, мочатся в постель. Я дёргаю ручку двери, но она заперта. Моя мать снаружи кричит:

– Чего бы ты ни добился, расставляя свои долбанные приоритеты, когда ты умрёшь, мир даже не вздрогнет!!!

Скрюченные позвонки пациентов царапают стены, лимфатические узлы распухают и душат их шеи, ноги пациентов гниют под одеялом, пропитанном потом. Тела людей, которые кашляют мне в лицо, – худые, испаряющиеся, обезмышценные. Большинство этих пациентов уже мертво, хотя они продолжают кашлять.

В воздухе витают бархатные прожилки туберкулёза. В лицо мне попадают маслянистые сгустки – я начинаю реветь, мне всего шесть, и сопротивляться бесполезно.

Одна из пациенток смотрит мне прямо в глаза и говорит шерстяным шёпотом:

– Развяжи меня!

Её морщинистая шея обвешана брыльями, ошмётками прозрачной кожи, при каждом приступе кашля они скачут и развеваются, как тряпичный флаг.

Пациентка отрывает голову от подушки и говорит:

– Из-за туберкулёза у меня начался нижний парапарез, мои мышцы в районе живота не связаны с нервной системой, я не могу управлять ими.

– Развяжи меня, – говорит пациентка.

Я вжимаюсь в угол. Забиваюсь под раковину. И тогда пациентка плюёт мне в лицо.

Спустя несколько часов мама открывает дверь, она тащит меня – заплёванного туберкулёзной кровью – по коридору, на ней по-прежнему респираторная маска, руки облачены в резиновые перчатки, мама волочит меня по полу, она приказывает мне встать, коридор окутывает эластичное «Дырявый членоплюй» – так мама даёт понять, что недовольна моим поведением, уборщица прижимается к стене, когда мы проходим мимо.

Мама кричит:

– Свинорылый мухомор!

Она говорит:

– Не думай, что я хочу тебя убить.

ГЛАВА 11

– Один мой пациент набрал в ванну ледяную воду из-под крана, – говорит Виктор. – В супермаркете он купил десять пакетов льда.

Виктор говорит:

– Он умер.

В клетку слона Виктор бросает таблетку анальгина. Слово «умер» он произносит так тихо, что невозможно услышать. Воздух вокруг нас захламлён треском фотокамер, встроенных в мобильные телефоны. Группа школьников снимает драку двух бегемотов. Мы в зоопарке.

Виктор говорит:

– Если вирус начнёт атаковать твой организм, не вздумай заниматься самолечением. Сразу выпей таблетку.

Виктор спрашивает:

– Понял?

В клетку слона Виктор бросает капсулу лидокоина, она падает на землю и разбивается. К ней подбирается морщинистый хобот и всасывает лужицу вместе с осколками стекла.

– Во время атаки вируса температура тела может подняться до сорока четырёх градусов. Тебе может показаться, что ледяной душ спасёт тебя, но это не так. Если почувствуешь озноб и головокружение, принимай таблетку.

Слушая Виктора, я понимаю, что смерть не так страшна, когда к ней привыкаешь.

Каждый раз, когда мы встречаемся, Виктор говорит:

– Извини, я тебя не узнал.

В этот момент мне на телефон приходит сообщение от Шанталь. Она пишет: «Купи завтра People».