Вкус смерти

– Уходи! Убирайся! Исчезни с глаз моих! Уходи! Слышишь?

Женщина поджала губы, повернулась ко мне плечом и пошла…

Тиль прочитал глубокое удивление на моем лице:

– Получилось?

– Кажется, да, – я рухнул в кресло.

Это было поразительно. Стоило прогнать смерть, и она ушла. Просто ушла, просочившись сквозь закрытую дверь. Уму непостижимо!

Мужчина надеялся услышать ответ: означает ли это, что он не умрет? Я говорил, что никогда не видел ничего подобного, а потому не знаю.

Мы все еще регулярно встречались. Рядом с Дмитрием Анатольевичем никого не было. Близилась роковая дата. Я гадал: случится или нет?

И вот настал тот день, который Тиль не должен был пережить. Вечером на него напали прямо у его дома. Двое с ножами пытались его убить. Он получил удары в живот, в грудь и в спину. Убийцы были уверены, что у них все получилось.

Но Дмитрий не умер. Он попал в реанимацию в критическом состоянии. Потом две недели оставался в коме. Врачи говорили, что шансов мало. А я был уверен, что все обошлось. Рядом с ним уже не маячила смерть. Раны заживали. Мужчина вернулся в сознание и сразу попросил, чтобы меня привели к нему. Я пришел. Весь трепетал от волнения. Думал, что, наконец, узнал зачем мне этот дар!

– Я иногда сомневался: вдруг ты обманщик, – хрипел Дмитрий Анатольевич. – Теперь понял, что не врал… Мне сказали, что я не должен был выжить. Ты меня спас.

Я держал его слабую холодную руку, а он все говорил:

– Я скоро уеду с семьей подальше отсюда. Поехали со мной? Обеспечу тебе достойную жизнь.

– Спасибо, но я никуда не поеду, – сразу ответил я.

Мужчина не стал уговаривать. И сказал с сожалением:

– Тогда давай прощаться. Никогда тебя не забуду. И вознагражу достойно.

После того чудесного спасения я почувствовал в себе безграничную силу. Считал, что это божественный дар – гнать смерть от людей. И мне хотелось делать это – выдворять мрачных чудовищ, избавлять чужие дома от горя.

Шли годы, я спас многих, но не искал славы, делал это без спроса. Люди пугались… да еще бы – встретить человека, что размахивает руками и кричит: «Уйди! Сгинь!». Меня считали сумасшедшим. Зато оставались живы, пусть и не избегали катастроф, несчастных случаев и ранений. Каждая спасенная жизнь была чудом.

Стариков я спасал редко, но хотел сделать исключение для своего отца, когда рядом с ним появился бледный молодой человек в черном костюме.

Я сказал:

– Папа, твою смерть можно прогнать. Теперь я это умею!

А он слегка улыбнулся и ответил:

– Не надо, сынок. Меня там ждет твоя мама… А потом мы будем ждать тебя.

Отец умер сорок дней спустя. Теперь мне понятно, что он выбрал правильный путь. Порой я задумывался: а когда придут за мной? Ведь мне уже тоже далеко не двадцать. И какой выбор сделаю я? Пойду по стопам папы или буду убегать до последнего?

Я так и жил с этой тщеславной гордостью, продолжая свое правое дело. Пока за мной не приехали грозные люди на черном автомобиле с тонированными стеклами. Меня встретили у подъезда. Один взял меня под руку, другой открыл передо мной дверь машины.

Мне никто ничего не объяснял. Просто сказали:

– Садитесь.

Я не спорил. Сел и смотрел в окно, пока ехал. Путь был долгий. Не меньше двух часов промучился в тревоге, ожидая самого худшего. Меня увезли далеко от города. И доставили к небольшому кирпичному зданию, где висела табличка с надписью «Крематорий». Велели идти внутрь.

Я терялся в догадках, что все это значит. За дверью тянулся плохо освещенный коридор. Всюду стояли венки из живых цветов. В самом конце мне открылся зал с массивной промышленной печью. На подставке лежал открытый гроб.

Мне на встречу вышел сгорбленный, до крайней степени истощенный старик. Он опирался на костыль. В нем едва теплилась жизнь. Я невольно поискал глазами: где же мрачная фигура в темной одежде, но рядом с ним не было смерти.

Старик поднял лицо, показал слепые глаза и тихо спросил, едва шевеля языком:

– Помнишь меня?

– Нет, не помню, – ответил я с дрожью в голосе.

Бедняга трясущимися пальцами расстегнул две пуговицы белой рубашки. Это стоило ему больших усилий. Вся его худая грудь была в шрамах.

– А теперь? – спросил он.

– Это вы!

Я бы никогда его не узнал. Дмитрий Анатольевич. Тот высокий и статный мужчина. В кого он превратился за эти сорок лет, что мы не виделись! Почему он до сих пор жив?

– Я должен был умереть еще тогда, – сказал старик. – Ты прогнал мою смерть. Теперь я не могу уйти на тот свет. И только мучался все это время. Пытался…

Я посмотрел на пустой гроб и спросил:

– Зачем я здесь?

– Исполнишь мою просьбу, – ответил Тиль повелительным тоном. – Тебе дадут документы. Поставишь подпись. Этот крематорий оформлен на тебя.

– Зачем? – мои мысли рассыпались.

– А многих ты за эти года успел лишить смерти, как меня? – тощий старик застучал костылем по полу, подходя к гробу.

Я заметил глубокий круглый шрам на его виске и подумал, что это от пули. Неужели бедняга и это пережил?

– Смерть – это дар! – Дмитрий бросил костыль, нащупал гроб и стал пытаться туда залезть. – Исправь все, что наделал.

– Как? – не понимал я.

– А вот так… Подсади меня сюда и отправь в печь.

– Нет!

– Делай! Исправляй, что натворил!

– Это вы меня попросили!