Раб фараона

– Господин, – сказал писец. – Позволь мне оставить службу и удалиться в Фивы.

– И с чего это тебя потянуло на покой? Ты еще молод, Нехези.

– Я писец и могу посвятить жизнь составлению папирусов. Ибо писцы это те, у кого на устах истина. Человек угасает и тело становится прахом. Но папирусы останутся и останутся записанные великие деяния.

– Фараон Эхнатон показал, как уничтожать память с каменных стел. А теперь жрецы, используя его опыт, стирают его самого из памяти страны Кемет. Так с чего это тебя потянуло на покой?

– Интриги двора утомили меня, господин.

– И моя внучка так озадачила тебя.

– Господин уже знает?

– Да. Я много плачу за сведения и потому они стекаются ко мне быстро. И я сам могу предположить, чего Анхесенамон хотела от тебя. Она приказала тебе служить ей. Разве нет?

– Да, господин. Ничто не скроется от тебя.

– Нехези, я уже слишком долго живу при дворе фараона. И потому победа в борьбе останется за мной. Ни Тутанхамон, ни Анхесенамон, ни жрецы, ни Хоремхеб не могут переиграть меня. Я должен получить корону Египта!

– Я это знаю, господин.

– Значит, моя внучка желает сражаться со мной? Она вообразила себя умной?

– Что ответит, мой господин, на мою просьбу об отстранении от дел?

– Ты останешься служить мне, Нехези. А что до Псуинеса, то можешь встретиться с ним. Пусть он тебе скажет, чего хочет!

– Он потребует предать тебя.

– И что с того?

– Но что мне ответить ему? Согласиться для виду?

– Зачем? Я не так слаб, чтобы вести с Анхесенамон такую игру. Скажи ему все, что нужно сказать, Нехези.

– Как прикажет, мой господин.

– Ты должен помнить о том, кому ты служишь, Нехези. От этого зависит сохранность твоей головы. И пусть мысли об оставлении службы не посещают тебя более.

Это была уже прямая угроза со стороны Эйе.

***

После того как Нехези удалился Эйе уединился в личных покоях и стал размышлять о сложившейся ситуации.

Анхесенамон стала вербовать его слуг! Неужели она так уверенна в своих силах? Это жрецы Ра сумели её убедить в силе и могуществе. Они стали слагать легенду и божественном происхождении Анхесенамон. Но он знал, что она только слабая и впечатлительная женщина…

***

Мемфис

Дом Нехези

1337 год до новой эры

Четырнадцатый год правления фараона Тутанхамона

Дом Нехези, пожалованный ему господином Эйе, был небольшой, но устроен весьма уютно. Рядом с домом был сад и водоем, выложенный гранитными плитами. Обслуживали это жилище писца три раба и две молодые рабыни. Ведь теперь Нехези был женат, и не мог больше обходиться без прислуги.

Сегодня он пришёл поздно. Жена уже не ждала его, да и не хотел он сегодня видеть Мерани и объясняться с ней. Слишком тревожно было у него на душе.

Нехези отправился в библиотеку. Он собрал её сам, по примеру своего дяди Бата. У того в Фивах было множество интересных папирусов. У Нехези все гораздо скромнее. Его рукописные свитки касались в основном истории и философии страны Кемет.

Раб-финикиянин смотрел за его папирусами. Ныне он встретил писца в комнате библиотеки.

– Госпожа отправилась спать. Служанки умастили её тело маслами.

– Я это знаю.

– Господин снова проведет ночь в библиотеке?

– Да. Я жду посетителя. А ты можешь идти спать.

– Эх, – вздохнул старый раб. – Вот она суета мира. Я учился, чтобы стать жрецом, а стал рабом. Вот он венец жизни!

– Неужели тебе столь плохо в моем доме, друг мой?

– В Мемфисе плохо, господин! Вот в Фивах у твоего дяди хорошо! В Ахетатоне в твоем доме было неплохо.

– Но Ахетатон заброшен по велению фараона и жрецов Амона-Ра. И этот дом, пока все что у меня есть в столице.

– Тебе не стоит жить в такой бедности, господин. Ты выдержал экзамен в школе твоего дяди Бата. Я слышал, что выдержал.

Нехези помнил, как Бата готовил его к этому экзамену. Ведь молодой человек, только сдав его, мог выбрать себе наставника из числа известных ученых жрецов, или учителей. И затем, через несколько лет, он сдал и второй экзамен, и получил право быть писцом.

А если ты писец, то у тебя есть право занимать одну из должностей в иерархии Египта. И тогда он сдал оба экзамена. И дядюшка Бата отвез его в строящийся Ахетатон.

– Господин! Я вижу, что к тебе пришел какой-то человек. Ты ждешь его?

– Да. Я кое-кого жду. Проводи этого человека сюда!

– Будет исполнено.

– А затем иди спать, друг мой.

Вскоре в библиотеку вошел секретарь царицы Анхесенамон Псуинес. Он вел себя бесцеремонно и без приглашения сел в кресло напротив Нехези.

– Итак, почтенный писец, я прибыл от имени великой госпожи! – высокомерно заявил Псуинес.