Приказано уничтожить

«Почему мы? Значит, генерал не один?» – возникла в голове вполне естественная мысль. Я многозначительно посмотрел на часы, на что генерал заметил:

– Это так, к слову. Ты никогда не опаздываешь. Знаю!

Он направился в гостиную, следом за ним вошел и я. На огромном старинном диване сидел незнакомый человек. Он встал и пошел мне навстречу. Пока незнакомец приближался, я успел внимательно и относительно подробно рассмотреть его. Определенно, мы с ним никогда и нигде не встречались. На лица у меня была феноменальная память, можно сказать, фотографическая, я мог через несколько лет вспомнить человека, которого видел единожды, пусть даже на фотографии или мельком в толпе. Его я не видел никогда. Незнакомец был выше среднего роста, широк в плечах, в нем чувствовалась крепость не только тела, но и духа, короче говоря, вся его внешность внушала доверие. Мы молча пожали руки, почувствовав, видимо, взаимную симпатию. Открытая и дружелюбная улыбка гостя не позволяла думать о нем плохо, хотя порой первое впечатление и бывает ложным, но мне не хотелось обманываться в своих предчувствиях насчет незнакомца. Впрочем, будущее показало, что шестое чувство меня не подвело.

– Ну, давайте, как старший по званию и возрасту, познакомлю вас, – весело пробасил генерал.

Он указал на меня рукой и сказал:

– Мой лучший офицер, полковник Павлов Александр Владимирович! Начальник отдела специальных операций, он же командир отряда. Послужной список длинный – от Ливана до Афганистана с короткими остановками в Латинской Америке, Анголе, Эфиопии, Вьетнаме, и прочее. Сам потом расскажет при случае!

* * *

Отряд специального назначения Главного разведывательного управления был создан секретным приказом начальника разведки для проведения активных мероприятий в особый период, под которым понимался термин «канун войны», и после начала активных боевых действий.

Основной задачей отряда являлось осуществление диверсионно-разведывательных действий в глубоком тылу вероятного противника, активное противоборство действующим в тылу наших войск диверсионным группам противника, уничтожение крупных пунктов управления войсками, ликвидация высшего командного и политического руководства противника. Боевой состав отряда насчитывал двести человек – три роты по шестьдесят бойцов в каждой.

Главные условия зачисления в спецподразделение – отменная физическая подготовка, знание иностранных языков и высокий уровень интеллектуального развития.

* * *

Начальник Управления остался доволен тем, как представил меня гостю, который при этом внимательно смотрел мне в глаза, чем тоже вызвал уважение. Я всегда относился с подозрением к людям, если они при разговоре или знакомстве смотрят в сторону, а не глядят собеседнику в глаза.

– Полковник Климов Владимир Александрович, из Комитета государственной безопасности, – представил генерал своего гостя, – доверенное лицо председателя.

Я удивленно вскинул брови, но начальник Управления ничего не ответил на мой немой вопрос, потому что несколько дней назад так же был несказанно удивлен, когда, придя рано утром в свой кабинет, снял трубку настойчиво звонившего телефона.

Глава 2. Неожиданное предложение

Время было раннее. Приемная пуста. Помощник начальника Управления еще не пришел. Телефон настойчиво и призывно гудел, требуя снять трубку. Это был аппарат прямой правительственной связи с руководством страны, называемый в обиходе «кремлёвкой». По нему можно было связаться с начальником разведки, минуя приемную: помощника и адъютанта. Зуммер генерал услышал еще в коридоре.

«Значит, кто-то не хочет, чтобы в моей приемной знали о звонке, и этот кто-то не президент страны и не премьер! Чего бы им звонить в такую рань?» – подумал генерал, взглянув на большие старинные напольные часы. Они показывали без четверти семь утра. Звонивший, должно быть, знал, что начальник Управления приходит на службу раньше своих помощников. Обычно к руководству или другому высокому начальству на совещания, для доклада или на заседание его вызывали нарочным, реже звонили из администрации президента, но не лично президент, а, как правило, его помощник. Генерал тяжело вздохнул, садясь в кресло. За долгие годы службы в разведке ему пришлось работать со многими руководителями государства, но нынешние начальника Управления удивляли, а некоторые раздражали многословностью, поверхностными суждениями о важных проблемах и легкомысленным отношением к серьезным государственным делам. А как думать по-другому, если все разведданные, аналитические справки и прочие важные секретные документы, готовящиеся в его ведомстве силами и трудами многих десятков и сотен сотрудников, абсолютно не интересовали руководство страны? Пришли молодые и амбициозные политики, новое мышление которых требовало и новых подходов к вопросам, и новых советников.

– Слушаю, Корабелов!

– Доброе утро, товарищ генерал! Простите за столь ранний звонок. Вас беспокоит полковник Климов из Комитета государственной безопасности, помощник председателя. Я по вопросу, который надо срочно обсудить лично с вами! – прозвучало в ответ неожиданное предложение, больше похожее на просьбу.

– Здравия желаю, товарищ полковник! К сожалению, не имею чести знать вас лично, и фамилия мне ваша что-то незнакома! Но тем не менее чем обязан? Что это за срочное дело ко мне у вашего руководства? – спросил генерал.

С чего бы такое интригующее предложение о встрече? Конкурирующая фирма никогда раньше не проявляла к нему интереса, и вдруг важное дело. Но, если оно не требует отлагательства, почему же председатель не лично позвонил ему, а через помощника? Не все так просто! Значит, произошло нечто весьма важное, какое-то срочное событие заставило их поступить так, иначе для чего ни с того ни с сего представителю Комитета понадобилось с ним встречаться? Вполне вероятно, что председатель сам пока засвечиваться не желает, вот поэтому и приказал помощнику прозондировать почву. Генерал не сомневался, что сейчас полковник из Комитета наверняка попросит о личной встрече. За много лет службы в разведке генерал Корабелов научился понимать людей.

– Я бы хотел с вами встретиться по конфиденциальному вопросу.

– Хорошо, полковник! Приезжайте. Я сейчас дам команду дежурному по Управлению, чтобы вас встретили внизу и проводили ко мне в кабинет, минуя помощника. Вы когда хотите подъехать? Прямо сейчас? Хорошо! Не забудьте тогда взять служебное удостоверение, предъявите его на входе.

– Товарищ генерал-полковник, а возможен ли другой вариант?

– Да?! – удивленно протянул начальник разведки. – Это какой же?

– Давайте встретимся на нейтральной территории? Ну, скажем, где-нибудь в городе. Мне очень не хотелось бы, чтобы о нашей встрече узнали посторонние люди, даже если это будут ваши сотрудники.

Начальник Управления, услышав столь необычную просьбу, хмыкнул, такого поворота он не ожидал.

«Действительно, наверное, произошло что-то уж очень экстраординарное, если у помощника председателя КГБ возникла такая необычная, даже странная просьба», – подумал генерал Корабелов. А вслух сказал:

– Ну что ж, хорошо, давайте встретимся послезавтра. В воскресенье. Утром, часов в восемь, на площади Суворова, в парке. Если что-то изменится в планах, сбросите информацию мне на пейджер или позвоните по мобильному телефону, я сейчас вам продиктую номера. Да, машина у меня будет не служебная «Волга», у зятя возьму. Она у него…

– Товарищ генерал-полковник, я знаю ваши телефоны и номер машины зятя начальника военной разведки тоже.

В телефонной трубке раздались короткие частые гудки. Генералу показалось, что собеседник излишне быстро прервал разговор.

– Видимо, действительно помощник председателя не хочет афишировать предстоящей встречи со мной. Очень интересно!

В воскресенье без четверти восемь утра генерал Корабелов подъехал в назначенное место. Начальник Управления, естественно, надел штатскую одежду. Ну не мог же он ранним утром гулять в центре города в форме генерал-полковника, не вызывая при этом ненужного любопытства у посторонних прохожих, и не только у них.

Оставив машину на стоянке около театра, начальник Управления пошел в парк. Генерал предполагал, что полковник из Комитета догадается найти его именно здесь, ведь не у памятника же великому полководцу им встречаться. Корабелов, не торопясь, шагал по аллее. На скамейках сидели бабушки с внуками, детишки постарше стайками бегали по газонам за мячом, здесь же, примостившись на лавочках, старички играли в домино, собрав вокруг себя зевак и болельщиков, ожидавших очереди. По аллеям изредка кто-то проходил. Генерал прогулялся несколько раз по дорожкам парка, он специально приехал чуть раньше назначенного времени.

«Ничего подозрительного не наблюдается, все тихо и спокойно», – по старой профессиональной привычке отметил Корабелов. Когда он решил уже присесть на свободную скамейку, сзади неожиданно раздался приятный баритон:

– Здравия желаю, Иван Федорович! Я – полковник Климов.

Генерал обернулся и внимательно посмотрел на полковника, который подошел тихо и незаметно. «Тоже, поди, приехал пораньше, чтобы оглядеться?» – с одобрением подумал Корабелов. Начальник Управления всегда доверял внутреннему чутью и первому впечатлению. Эти два чувства никогда не обманывали генерала относительно будущего отношения к человеку. Вот и сейчас полковник из Комитета ему понравился с первого взгляда, что случалось крайне редко. Высокий, стройный мужчина, открытый взгляд, сильное рукопожатие. Генерал, сам будучи физически сильным человеком, не уважал, когда мужчина, а тем паче офицер, подавал кисть лодочкой и при этом осторожно, вяло, как бы даже почтительно пожимал начальству руку. Это верный признак слабости духа и характера. Генерал не переносил приветствия типа «добрый день» или «привет» и прочее, считал, что человеку при встрече всегда надо желать здоровья, а потому и говорить следует или «здравствуйте», или, лучше всего, «здравия желаю», как это принято в армии.

– И вам здоровья желаю, полковник! – ответил Иван Федорович на приветствие полковника.

Они недолго помолчали.

– Зовут-то вас как? – спросил добродушно генерал.

Это говорило о хорошем расположении начальника разведки, понял Климов. Перед звонком он постарался узнать самым подробным образом о генерале все, что только было в его силах и возможностях, а возможности у помощника председателя КГБ СССР были весьма и весьма большими.

– Владимиром меня родители назвали, товарищ генерал-полковник, – ответил Климов.

– А батьку как? – вновь спросил Корабелов.

– Отца моего Александром нарекли!

– Прекрасно! Стало быть, ты у нас Владимиром Александровичем зовешься, – перешел генерал сразу на «ты». – Ну а мое имя тебе известно. Ты прости, что я с тобой так фамильярно. Официально-то обращаться друг к другу не стоит, тем более что мы в цивильном платье и в парке, а не в кабинете, правильно я говорю?

Генерал чуть подвинулся, как бы приглашая полковника присесть рядом.

– Ну, о чем ты, Владимир Александрович, хотел поговорить со мной? Перейдем к делу, не люблю я этих тягомотин всяких! Давай сразу по существу вопроса, договорились?

– Как скажете, Иван Федорович! В вашем Управлении, я уверен, имеются данные на новую разработку психотропного оружия, которому американцы дали рабочее название «ген деструктивного поведения»? Все работы, как нам стало известно, проходят под прикрытием и контролем ЦРУ.

* * *

Центральное разведывательное управление (ЦРУ) США было создано в соответствии с законом «О национальной безопасности» от 18 сентября 1947 года. Главной задачей ЦРУ с момента создания являлось ведение подрывной деятельности против СССР и стран социалистического лагеря после окончания Второй мировой войны.