Происки любви

– Хорошо, Володя, не волнуйся, я всё подготовлю в лучшем виде. А как ты на него вышел?

– Это отдельная история. Случайно получилось. Он видел твои вторые «Поиски любви», ему понравилось. В общем, потом расскажу, я сейчас тороплюсь, у меня заседание правления через пять минут.

– Ладно, я всё подготовлю. Спасибо тебе.

– Да чего там, дело-то общее. И потом, ты же знаешь, я за тебя болею. Ну, до встречи!

Гордин положил трубку и подмигнул Вове. Как, однако, всё быстро меняется в этой жизни. Собственно, в этом, видимо, и состоит её прелесть, в этих бесконечных американских горках, взлётах и падениях, в этой восхитительной непредсказуемости, заставляющей не расслабляться, быть в постоянном напряжении, всегдашней готовности к новым виткам этой странной, уходящей в неизвестность спирали под названием «судьба».

Аптекарев так Аптекарев, чего ему бояться. За материал он в общем-то спокоен. Всё, конечно, показывать не стоит, надо выбрать три-четыре более-менее смонтированные сцены, и достаточно. Всё равно инвестор ничего не поймёт. Материал надо уметь смотреть. Ещё не было дилетанта, который бы что-то понимал в материале.

К тому же, если Аптекареву понравились предыдущие «Поиски», есть опасность, что в этих он может сильно разочароваться. Здесь и романтики поменьше, и юмора, всё пожёстче. Да и снимает он сейчас совсем по-другому, достаточно необычно, преимущественно длинными планами, на сложном внутрикадровом монтаже, ну, и вообще, это принципиально новое другое кино, разве что тема несколько перекликается.

Если «Поиски любви-2» были фильмом ностальгическим, где он вместе с героем первых «Поисков любви», журналистом Воликом, вернулся в его, Волика, юность, в восьмидесятые, то новый фильм, завершающий трилогию, был задуман абсолютно современно, и герои в нём были совершенно новые. Волик, правда, по-прежнему был задействован в нём, но маячил где-то на втором плане, постольку-поскольку новый главный герой картины, студент журфака Саня, работал на практике в газете и набирался ума-разума под его, Воликовым, началом.

В определённом смысле Саня, по сути дела, и был Воликом, равно как и Санина подруга Марина подозрительно смахивала на воликовскую Алину. Был, впрочем, и ещё ряд совпадений.

Так, скажем, ближайший друг Сани, Тоша, точно так же работал в цирке, как и воликовский друг Петюня из «Поисков любви-2», причём был он ассистентом у этого самого Петюни, ставшим уже в этой картине полноценным дрессировщиком Петром Брандовским. Другое дело, что Петюня в прошлом фильме был в общем-то персонажем эпизодическим, а Тоша в новом – одним из главных, и хотя он, в отличие от Петюни, был близорук, носил очки, да и вообще отличался, связь, тем не менее, прослеживалась.

К тому же в одной из сцен «Поисков любви-2» мелькала воздушная гимнастка Тамара Басина, в общем-то проходной персонаж, но настолько полюбившийся Гордину, что в новой картине возникла Регина Ночева, которая, так же как и Тамара, была не просто гимнасткой, но к тому же ещё и бывшей женой клоуна. И Саня, к слову говоря, равно как и когда-то Волик с Тамарой, тоже знакомился с Региной за кулисами цирка, навещая работавшего там друга.

Юра Федорин, с которым Виктор снова после долгого перерыва вместе писал сценарий, активно воевал против всех этих реминисценций, совершенно не понимая и не разделяя гординского стремления к подобным парафразам. Для Гордина же эти уже использованные однажды мотивы были не просто дороги, он, напротив, считал их присутствие в новом, принципиально ином фильме необходимым для, как он выражался, «связи времён».

На самом же деле суть была не только в этом. В «Нескончаемых поисках» он пытался развить то, что только частично, некоторым осторожным намёком затрагивал в предыдущей картине, создавая на экране свой собственный, только весьма поверхностно напоминающий реальный, гординский мир, и оттого так держался за некоторых своих персонажей, этот мир изначально и постоянно населявших.

Что же касается Волика, то эта тема просто стала у них камнем преткновения, из-за которого они опять чуть не разошлись.

Федорин был категорически против его участия, справедливо считая, что никакой драматургической необходимости в присутствии Волика в новом фильме нет и это только запутывает зрителя. Они долго и устало спорили, но Гордин упёрся рогом, доказывая, что именно поэтому, дабы избежать упрёков в их сходности, оба героя и должны быть задействованы одновременно, и в конце концов Юра сдался, и любимый гординский персонаж, умышленно наделённый целым рядом свойственных самому Виктору качеств, остался и в этой картине.

Волик, равно как и исполнявший его роль актёр Николай Добрынин, не только осуществлял собой некую символическую преемственную связь между двумя фильмами, он являлся для Гордина своеобразным талисманом в нынешнем его проекте.

Глава вторая

Фильм «Нескончаемые поиски любви». Баскетболистка

Душа смиряет в теле смуты,
Бродя подобно пастуху,
А в наши лучшие минуты
Душа находится в паху.

    И. Губерман

Волик, пряча усмешку, с интересом внимал непринужденно усевшемуся на край его редакционного стола Сане. Он с изначальной симпатией относился к этому светловолосому практиканту, чем-то ему неуловимо напоминавшему его самого лет этак пятнадцать тому назад.

– Короче, она встряхнула этой своей роскошной рыжей шевелюрой и пошла себе, представляете? – возбужденно рассказывал юноша.

– Представляешь, – поправил его Волик, – мы же договорились.

– Ну да, – обаятельно улыбнулся Саня, – извини, забыл. Ну так вот, она встала и пошла. Вот так.

Саня тут же вскочил и наглядно продемонстрировал Волику горделивую походку неведомой рыжей красавицы.

– А я, как мудила, так и остался сидеть. Два метра роста, понимаешь? Там, где, извини, у нее пизда, у меня нос, так что как я могу рядом идти?!

Волик не выдержал, расхохотался, живо представляя себе описываемую картину.

– Ничего смешного, – обиженно заметил Саня, усаживаясь обратно. – Чего делать, не знаю. Ни о чем думать не могу.

Волик посерьезнел, сочувственно шмыгнул носом.

– Как ее зовут? – профессионально поинтересовался он. – Откуда она?

– Вика, – оживился Саня. – Филфак, первый курс. Ну и само собой, баскетболистка. Ей сам бог велел с таким-то ростом. Короче, Волик, полный облом. Я уж не знаю, как это вышло, но развела она меня на все сто. Пропал я, короче, – с подкупающей искренностью заключил он.

Волику стало неподдельно жаль парня. Ведь и вправду не на шутку переживает, ещё не дай бог какие-нибудь глупости натворит. Он откинулся в удобном кожаном кресле, закурил.

– Знаешь что, – поразмыслив, сказал он, – я вот сейчас вспомнил, я когда-то фильм смотрел, французский. Франсуа Трюффо, по-моему. Назывался «Украденные поцелуи». Там у героя была примерно такая же проблема. И его друг ему посоветовал, ты, говорит, попробуй с ней общаться с крайне деловым видом, и всё получится. Ну, он попробовал, и всё там произошло. То есть это, конечно, с юмором было сделано, но знаешь, Саня, я думаю, тот парень, советчик, был недалёк от истины. Ты не забывай одну вещь, эта твоя Вика наверняка мучается от диких комплексов…

Внимательно слушавший его Саня недоверчиво прищурился.

– Уверяю тебя, – кивнул Волик, – ты уж мне поверь, я в этом кое-что понимаю. Думаешь, много у неё ухажеров? Она из-за своего роста небось и на улицу боится высунуться. И в баскетбол пошла, потому что это единственное место, где она себя нормально чувствует, среди своих, понимаешь? Ты, когда её там увидел, в этой столовке, она с кем сидела?

– Одна! – обрадовался Саня.

– Ну вот видишь! Я уверен, что большую часть времени она одна и проводит. Так что не тушуйся. Действуй уверенно и, как французы нам подсказывают, деловито. Успех тебе обеспечен. Она из-за одной благодарности к тебе на шею бросится. Ты же ее от комплексов избавишь!..

Саня уже давно опять стоял на ногах, с широко открытыми глазами, ловя каждое его слово.

– Знаешь что, – серьезно сказал он, – я тебе верю. Правда. Ты для меня авторитет. Спасибо.

– Не за что, – улыбнулся Волик. – Всегда, пожалуйста. Обращайтесь, если что…

Он хотел сказать еще что-то, не менее остроумное, но Сани уже и след простыл.

Волик задумчиво выпустил кольцо дыма, вздохнул и вернулся было к своему рутинному репортажу, как вдруг Саня возник снова.

– Забыл тебе рассказать, – сияя, сообщил он, – мой одноклассник Тошка пошел в цирк работать, он сейчас там ассистент дрессировщика Петра Брандовского.

– Так это ж Петюня! – поразился Волик. – Мой ближайший друг!

– То-то и оно! – рассмеялся Саня. – Я же помню, ты про него рассказывал. Тошка, когда мне сказал, я даже прибалдел. Вот уж воистину причудливо тасуется колода!…

– Да, мир тесен… – глубокомысленно начал было произносить Волик, но вновь опоздал: Саня уже опять испарился, и на сей раз окончательно.

Вика сидела в открытом уличном кафе, далеко выставив из-под столика длинные стройные ноги. Она маленькими глоточками пила эспрессо, время от времени бросая взгляд на обвивавшие левое запястье часики. Маленькая стрелка стояла на шести, большая быстро подходила к двенадцати. И как только это произошло, почти мгновенно перед ней возник Саня.

Вика лениво подняла на него свои удивлённые, обрамлённые рыжими ресницами глаза. Саня выглядел совсем иначе, чем в прошлый раз. На нем были тщательно выглаженные брюки, черный кожаный пиджак, галстук, в руке он держал дипломат, и вид при этом имел крайне озабоченный.

Вика хотела спросить его об этой разительной перемене, но не успела, Саня заговорил сам, причем быстро, энергично, не давая ей вставить ни слова. Она рассеянно слушала. Из этой речи было единственно понятно, что сейчас надо было быстро допить кофе и куда-то с ним, Саней, идти.