Меря

– Да, – как бы спохватившись, быстро заговорил он, – там Свирь, на ней не соскучишься, а дальше шлюза Волго-Балта, это уж не фунт изюма. Сам увидишь, – сложный путь! Богат он своими участками…

Да и своей историей, – добавил он, многозначительно задумавшись, как бы ожидая моего заинтересованного вопроса.

Я не замедлил его задать: – И какая же у этого пути история?

Старпом снова неторопливо закурил, с минуту подумал, уставившись в озёрную даль и начал, как бы издалека, задумчиво: – Вот мы этим рейсом весь путь пройдём от Балтики и до Каспия, от моря и до моря. А этот путь, эта соединённая водная система существует ещё от Великого Петра…

Старпом долго рассказывал про петровские в этом деле начинания, про мариинскую водную систему, про создание Волго-Балтийского пути… Слушать его было интересно и не замечалось время, летящее на долгом озёрном пути…

– Вот так, такие были дела, дела были такие, – наконец как-то уже отвлечённо забормотал он, вглядываясь в горизонт и потом строго скомандовал: – Право руля, курс – 172, – и после короткой паузы вполголоса спокойно добавил – На Свирский маяк будем выходить…

– Да что мариинская система? Планы Петра? – продолжал он, когда судно вышло на новый курс, – ещё скандинавские викинги задолго до того освоили этот путь, с Балтики на Волгу без всяких каналов проходили на своих ладьях.

– Это как?

– А так, где ходом, где волоком от водоёма до водоёма суда на катках перетаскивали, с Невы в Ладогу, с Ладоги в Свирь, со Свири на Онегу, оттуда в Белое озеро, а там по Шексне в Волгу, а там до Булгарии и дальше до Каспия и по морю тому. Сей маршрут тогда «Путём из варяг в персы» назывался…

Старпом примолк, медленно закурил, встроил взгляд в горизонт, из которого по курсу вырастал полосатым конуском дальний Свирский маяк…

– Да что викинги? – вскоре продолжил он, – и более древние народы здесь ходили. Как-то тут, давненько уже, стояли мы в Старой Ладоге, там за Волховской губой, – махнул он вправо рукой, – случилось встретиться мне с археологами, так вот они порассказали много интересного. Например, в том районе кроме памятников известных славянских и скандинавских, как сама Старая Ладога, известны и более древние объекты истории – сопки – курганы такие погребальные. Так вот, в них обнаруживали по многу захоронений. Самые поздние захоронения – средневековые славянские, а ранние – это VI – VII века – прибалтийско-финские и ещё какие-то. То есть до славян ещё – предков наших, они сюда спускались. А эти сопки, как ни говори, по псковским да новгородским землям идут и дальше по Мологе, аж до Рыбинского водохранилища. Дьяковская, как они сказали, культура. А до прибалтов тех и более древние народы странствовали этим путём. Например, очень загадочный, как они сказали, народ бронзового века – «фатьяновцы». Где же они могли проходить такие расстояния?.. Конечно по рекам, на плотах, челнах, по свободным от зарослей берегам. Здесь и более удобный им проход и условия для жизни, – вода, рыбный да охотничий промысел для пропитания.

– Вот такие дела, – завершил эту тему старпом и круто перешёл к делам профессиональным. – Сейчас в Свирь будем заходить, – говорил он, подойдя к окну, – там нужны осторожность и внимание. Вести судно по реке на ориентир с одной стороны как бы вроде и легче, чем в большом водоёме по компасу, – легко улавливатся начало отклонения, с другой – намного трудней из-за узости судового хода и резких свалов от всевозможных течений, – вёл он необходимые наставления. Я старался им внимать, всё ещё погружённый в предыдущий его рассказ, который не даст мне быть равнодушным к истории этих мест ещё очень долгое время.

По окончании же того рейса порылся я в библиотеке, да ещё кое что узнал об истории тех земель, да и наших приволжских, того давнего времени, вспомнив, кстати, заодно и о мере и пристрастившись к знаниям о ней.

…были ли эти северные страны населены до

пришествия финских племён? В последнем

можно сомневаться.

А. С. Уваров Меряне и их быт по курганным раскопкам.

…Скифия находилась рядом. С лесными областями

Восточной Европы её соединяли многочисленные

речные пути…

П. Н. Третьяков. Финно-угры, балты и славяне на Днепре

и Волге.

Древние времена отличались значительными перемещениями народов. Племена передвигались в новые незаселённые и малозаселённые земли в поисках удобных для промыслов и земледелия мест, шли в захватнических целях, уходили от агрессивных соседей и нашествий.

Расстояния таких перемещений могли быть огромными. Те же, проживавшие на Верхней Волге в бронзовом веке, и, очень отличные от финно-угров, фатьяновцы? Откуда-то они пришли на эти земли? Для учёных до сих пор это загадка. Но по наиболее распространённой версии, пришли они с северо-запада, из Прибалтики.

Принято считать, что скифы, придя в Причерноморье, победили там киммерийцев и те, как-то незаметно как бы, иссякли. Но древнегреческий философ начала нашей эры Плутарх, в своё время писал, что скифы, придя в Северное Причерноморье, застали там не всех киммерийцев, а лишь малую их часть, большая же часть обитала дальше к северу.

Плутарх, как известно, не отличался оригинальными идеями, но был добросовестным переписчиком более древних знаний, – не верить ему у нас нет оснований. Значит, киммерийцами были освоены ещё и северные земли. Как далеко они туда заходили?

В различных источниках, например, в Википедии, говорится, что некоторые исследователи полагают название города Кимры произошедшим от имени киммерийцев. Такая точка зрения не лишена оснований. Я бы только уточнил, что оно произошло от имени реки Кимера, на которой был построен город. Гидроним этот впоследствии был превращён сначала в Кимерка, а затем в Кимрка (Поспелов Е. М. Географические названия мира: топонимический словарь). А уж древнее имя реки Кимера идёт, вероятно, от имени киммерийцев. Названия, как видим, более чем схожи…

Однако среди учёных находится много скептиков в вопросе подобных перемещений народов. То есть, сами-то перемещения людских масс они не отрицают, им хорошо известно, например, об эпохе великого переселения, охватившей множество древних племён, но когда дело касается конкретных народов, тут их они, в большинстве своём, считают чуть ли не извечными насельниками своих географических мест…

К чему я это всё говорю, – узнаем позже. Ну, а сейчас познакомимся с поселениями, которые, как бы, не совсем мерянские, но имеющие к мере определённое отношение.

Оговорюсь, что не совсем мерянские они условно. Таковыми мы будем считать их по причине до конца не решённого вопроса о родстве мери с дьяковцами, так как часть исследователей, как нам известно, не считает мерю прямыми предками этого населения. В противном случае такие поселения тоже можно считать мерянскими…

Итак, как мы уже знаем, такие поселения располагались в основном на Волге. И первым из них по значению несомненно является Березняковское городище.

Городище расположено на мысе коренного берега Волги, при впадение в неё речки Сонохты.

Вдающийся в русло Волги, небольшой, но довольно возвышенный этот мыс, размерами около 80 на 40 метров, соединён с волжским берегом узким перешейком.

В действующем виде (начало действия П. Н. Третьяков относил ко II – III векам, позднее дату начала сдвинули на IV – V века), городище представляло собой небольшое поселение из нескольких домов.

В какое-то время, вероятно не сразу, оно было обнесено с напольной стороны валом и рвом. На гребне вала была установлена двурядная стена из горизонтально уложенных плах в стояках, по периметру – подобная ей однорядная изгородь.

Поселение стояло до VI – VII веков, (отдельные исследователи отодвигают конечную дату дальше, аж до IХ века, что вряд ли соответствует действительности), и затем по каким-то обстоятельствам было полностью уничтожено пожаром.

Исследователями обнаружено 11 построек, из которых 6 отнесены к жилым домам. Они представляли собой прямоугольные, почти квадратные в сечении срубные строения с углублённым земляным полом и каменным очагом внутри. Площадь строений – 15—25 метров.

Отмечается как бы разделение жилища на правую мужскую и левую женскую половины.

Постройки располагались «улицей» в два ряда, параллельно берегу Волги.

По предположению П. Н. Третьякова, наиболее крупные строения носили общественный характер. Среди них самая крупная постройка – «общинный дом», площадью около 40 кв. метров, с большим очагом и нарами вдоль стен и с примыкавшей к ней небольшой постройкой – «кладовой», а также ямой, вероятно, служившей для хранения припасов.

Вторая по величине постройка с очагом, где найдено много глиняных пряслиц, два льячка и глиняная формочка для литья металла, охарактеризована как «дом для женских работ».

На поселении обнаружена также постройка с зернотёрками и пестом внутри – вероятно, место переработки и хранения зерна.

Обнаружена также кузница.

И ещё одна очень интересная постройка – так называемый «домик мёртвых» – место для захоронения кальцинированных костей и погребального инвентаря…

В 40 километрах ниже по течению, на том же правом волжском берегу известно селище Попадьинское (название по речке Попадьинке, впадающей здесь в Волгу). Это второй позднедьяковский памятник на территории ярославской группы мери.

По данным исследований П. Н. Третьякова, проводившего здесь раскопки в 1933 и в 1935 годах, культурные остатки прослеживались на площади, представляющей овал, вытянутый вдоль берега Волги, размером 50х100 метров.

Площадь, занятая самими постройками – более 1200 кв. м.

Обнаружены остатки 12 строений, выставленных так же «улицей» в два ряда вдоль берега Волги.

Е. И. Горюновой постройки определены как срубные бревенчатые, прямоугольные, с земляным, несколько углублённым, полом и с двускатной крышей, опущенной почти до земли. Большинство домов было площадью до 25 кв. метров, с одним каменным очагом и вероятно были односемейными.

Один длинный дом, площадью около 120 кв. метров, с обнаруженными пятью разновременными очагами, вероятно, был местом для коллективного проживания, или принадлежал очень большой семье. Размер жилищ составлял от 4 до 5 метров в поперечнике.