Все мы родом из детства. Первая книга романа «Вера и рыцарь ее сердца»

Мадам Де Баккер, вырастившая трёх хороших сыновей, посоветовала Валентине самой помочь Ронни освободиться от его мужского желания, которое не давало ему спать по ночам. Валентина последовала её совету, и однажды в полночь она вошла в спальню к Ронни и, встав на колени перед его кроватью, стала поглаживать его возбуждённую мужскую плоть. Вскоре мужская влага излилась, сын во сне блаженно улыбнулся, перевернулся на бок и крепко уснул.

Валентина мысленно поблагодарила всезнающую мадам Де Баккер и, довольная собой, отправилась в свою спальню, где уже видел десятый сон Альфонс.

В одну из душных летних ночей Ронни опять страдал во сне от неутолимого желания быть обласканным актрисой. …Вдруг сама Брижит Бордо протянула к нему руки и прижала к нему своей восхитительной груди. От счастья Ронни проснулся, а когда проснулся, то чуть было не свалился с койки, потому увидел маму, склонившуюся над его животом.

Весь следующий день Валентина злилась на сына и с ним не разговаривала, а тот не мог понять, что он должен делать в таких случаях, и это незнание сильно досаждало Ронни, но не настолько, чтобы грустить.

Потом и Валентина взглянула на себя со стороны, ей стало совестно за свои проделки в спальне у сына. Сначала она злилась на мадам Де Баккер, которая давала такие бесстыдные советы, но когда первая волна стыда прошла, то женщина почувствовала радость, что её усилия по спасению сына от юношеского невоздержания безнадёжно провалились. Почувствовав свободу от тайных мыслей, приводящих её в постыдный трепет, она оставила сына в покое: пусть теперь он сам спасает себя.

Родители Ронни были активными членами социалистической партии Бельгии, и каждое лето отправляли сына в лагеря, организованные для детей социалистов. Скауты всех возрастов были разбиты на отряды и носили униформу с шёлковым галстуком на шее. Галстук красного цвета с белыми шариками нелепо смотрелся на толстой шее Ронни, который не понимал смысла в бесконечных походах по дюнам с шёлковым «ошейником» на шее. Лагерная жизнь напоминала ему ту же школу, только школу летнего сезона.

В начале каждого сезона находились задиры, любители подшутить над плотно сбитой фигурой Ронни, которая при малом росте действительно казалась несуразной. Они кричали за его спиной типа: «Ой, толстая груша, не дай себя скушать!» или «Колобок, колобок, побежал наутёк». На подобные выпады ребят Ронни отвечал одним ударом под ребро обидчика, и тот тут же вспоминал его имя, а забывал своё. Были в лагерной жизни и свои хорошие моменты, ибо в совместных походах еду на всех ребят часто готовила его мама, а готовила Валентина всегда сытно и вкусно.

Альфонс и Валентина также состояли в клубе любителей природы, члены которого иногда устраивали совместные пикники с играми и ходьбой на свежем воздухе.

Как-то раз несколько семей клуба любителей природы договорились вместе съездить в Париж. Эта поездка была приурочена к пасхальным каникулам, но в последний момент что-то помешало Валентине и Альфонсу принять участие в этой поездке, и они вместо себя отправили во Францию своего тринадцатилетнего сына, под присмотром своих друзей.

В Париже женщины, любители природы, решили пройтись по магазинам и с согласия мужей разбежались кто куда, а их мужчинам ничего другого не оставалось, как податься на улицу красных фонарей, где их ждали неприличные развлечения. Только прибыв на место назначения, они вспомнили о присутствии в их компании несовершеннолетнего подростка, сына Де Гроте.

Перед тем, как зайти в дом терпимости, в витринах которого зазывали клиентов полуобнажённые красотки, мужчина попросили юношу подождать их возвращения на улице. Ждать друзей отца на улице красных фонарей было совсем нескучно, и Ронни, прислонившись к стене противоположного здания, с любопытством стал разглядывать весёлую жизнь на улице свободной любви. Прошло немного времени, как и к нему подошла одна полненькая кокетка, Ронни сразу узнал в ней проститутку.

– Что, скучаешь, крепыш? – обратилась она к подростку и улыбнулась ему ярко накрашенным ртом.

От волнения Ронни не услышал вопроса, потому что не мог отвести глаз от женской груди, которая оказалась прямо перед носом. Такой прелестной женской груди и так близко он ещё не видел.

– Хочешь потрогать? Не бойся, малыш, грудь женщины любит ласку, а я не кусаюсь! – рассмеялась девушка.

Ронни не мог ничего с собой поделать, его тянуло последовать примеру взрослых мужчин, но было как-то боязно.

– Ну что, мой мальчик, мелочь на конфеты накопил? – спросила девушка, похлопывая его по карману штанов.

Ронни быстро вытащил все деньги, полученные от родителей на развлечения. Девушка охотно взяла мелочь, пересчитала её и проворно засунула монетки в потайной карман панталон. Потом она повела стеснительного подростка за собой.

В чужом доме, в маленькой комнатке с широченной кроватью случилось то, о чём Ронни так часто мечтал в своих снах. Но это произошло до обидного быстро: девушка прижала его к себе, потом Ронни задохнулся от сиюминутного приступа чувственного восторга, и лёгкость, наступившая в теле, почему-то сменилась разочарованием в душе. Он ожидал чего-то большего от этого «запретного плода», который назывался – доступные женщины.

Деньги, впрочем, были потрачены, и обиженных не было, а вечером папины друзья повели Ронни в ночное варьете на площади Пигаль. В середине представления над публикой стала парить большая птичья клетка, в которой сидела голая женщина в перьях, но теперь Ронни не хотел прижать её к своей груди.

По приезде домой он почувствовал себя значительно взрослым и самостоятельным мужчиной.

– Де Гроте, за минувший год ты не сделал ни одного домашнего задания! – в голосе директора звучало огорчение.

Директор учительствовал уже долгие годы. Он видел, что в мальчике погибает талант исследователя, но был бессилен что-либо изменить в его судьбе. Понимая, что ребёнок не может видеть своего падения, пока не упадёт, директор навестил семью мальчика. Валентина напоила важного гостя крепким кофе, но не сразу поняла, зачем он пришёл. В конце беседы она сообщила директору, что её сын, Ронан Мария Альфонс Де Гроте, является единственным наследником фамильного процветающего предприятия мужа, поэтому ему не обязательно быть учёным, а надо быть богатым и здоровым. На прощание она посоветовала директору оставить её сына в покое, потому что по народной мудрости книжки читать – лишь тоску нагонять.

Пришло время, и директор школы с сожалением сообщил Де Гроте младшему, что его школьные знания недостаточны для перехода в следующий класс.

Ронни совсем не расстроился решением директора и отправился домой, мечтая о свободе и играх на воле. Однако Валентина думала по-другому.

В первый день каникул ни свет, ни заря она разбудила сына и отправила его искать работу на сосисочной фабрике. После завтрака Ронни сел на велосипед и поехал на завод, который был в двадцати километрах от дома. Завод показался ему гигантским полигоном. В отделе кадров прежде всего спросили дату его рождения.

– 21 сентября 1944 года, – ответил мальчик.

– Когда тебе исполнится полных четырнадцать лет, тогда и приходи.

Счастливый, Ронни вернулся домой. Всё лето он трудился в саду, потом помогал отцу, иногда подрабатывал, ремонтируя велосипеды друзей и детские коляски подруг мамы, а иногда разъезжал по посёлку на автомобильном киоске «Мороженое» вместо его соседки, у которой были гости, причём он каждый раз зарабатывал больше, чем сама продавщица мороженого.

Однажды юноша увидел, как его богатый сосед выкорчёвывает старый дуб на лужайке перед своим домом. Дуб был хоть древний, но ещё в силе, перед ним пожилая пара казалась парой жалких лилипутов. Ронни подъехал на велосипеде прямо к их забору.

– Давайте, я вам помогу, – обратился он к соседу, обходившему дуб с топором в руке уже в который раз.

– Тебе, юноша, не справиться, а эта задача нам с женой не по плечу, – с тоской в голосе ответил сосед, а его жена с надеждой посмотрела на подростка.

– Уверяю вас, что справлюсь с этой задачей за полчаса.

– Сынок, если справишься, мы хорошо заплатим.

Ронни ловко перепрыгнул через соседский забор, привычно взял в руки лопату и быстро подкопал под деревом яму. Вскоре лопата сменилась на топор, которым паренёк подрубил оголившиеся толстые корни, потом юноша влез на самую верхушку дуба и стал раскачиваться как на качелях. Крона дерева склонялась всё ниже и ниже в противоположную сторону от ямы, но его корни из последних сил цеплялись за почву.

В какой-то момент юноша ловко спрыгнул на землю, а дуб прощально заскрипел и рухнул поверженным на зелёный газон.

– Молодец, сынок!

– Меня дед этому научил, ещё в детстве! – с гордостью сказал Ронни, принимая от соседей заработанную мелочь.

Первого сентября Ронни не пошёл в школу. Все дети его возраста сели за школьные парты, а он в первый день занятий купил на заработанные им деньги старый мотоцикл господина Де Баккер, хотя этот мотоцикл не заводился, но это никого не огорчало.

21 сентября Ронни исполнилось 14 лет, и он отправился на сосисочную фабрику на своём, видавшем виды, велосипеде.

Часть 4

Глава 1

Осень нежилась в оранжевом золоте деревьев и кустарников, а ленивый ветер, пригревшись на солнышке, не спешил сдувать с них эту лиственную красоту. В такую погоду ездить на велосипеде только в удовольствие, но какое может быть удовольствие, если велосипедная езда диктовалась необходимостью. Уже почти год Ронни ездил этим путём 20 километров на работу и те же двадцать километров обратно. Природа активно подстраивалась под времена года, а у него в жизни ничего не менялось. Труд сосисочника в тёмном, влажном и холодном цеху совершенно не соответствовал его юношеским мечтаниям.

На фабрике Ронни не ставили оценки, не выгоняли раньше времени домой, как это было в школьные годы, и никого не интересовало, хочет ли он работать в цеху на побегушках и крутить сосиски, которые рабочим мясного цеха полагалось пробовать. Ронни старался быть всем нужным, чтобы не чувствовать себя забытым между кипящими котлами, висячими шлангами и гигантскими мясорубками.

Видя усердие четырнадцатилетнего паренька, рабочие охотно заваливали его всевозможными поручениями. Каждому в цехе хотелось поучаствовать в трудовом крещении новичка, а как тут обойтись без весёлой присказки?

– Эй, Ронни, подай ведро воды, только смотри сам в ведро не угоди! Ха-ха!

– А ну-ка, дружок, наточи ножи поострей! Как свинину нарежем, так твой чуб со лба и срежем!

– Эй, малыш, здесь вытри, а там подотри и в штаны не наложи! Хи-хи!

Когда мальчик со всех ног бежал, чтобы выполнить очередное поручение и в спешке спотыкался о шланги, которые змеились на цементном полу, то его предупреждали: «Алло, Ронни, сынок, шею-то не сломай, а то больно будет!»

К прибауткам Ронни был приучен дедами с детства и сам любил пошутить, а за добродушие и старательность рабочие в цеху признали его приёмным сыном, но родным сыном он так и не стал. Главным для всех тружеников сосисочного цеха оставались всё-таки работа и персональный заработок.

В последнее время старый велосипед часто ломался, поэтому на работу юноша всегда торопился, а домой катил не спеша, жалея своего двухколёсного друга, который уже отсчитывал свои последние километры.