Поезд-призрак. Фантастика

Миша прислушался, в вагоне по-прежнему было тихо, даже слышалось тиканье часов в коридоре.

– Что можно ожидать от немца? Он может просто не поверить тому, что узнал. Как на его месте поступил бы и Михаил, если бы кто-то сказал ему, что в обозримом будущем СССР исчезнет с лица Земли. Для Ганса самое простое в этой ситуации – избавиться от человека с чуждой идеологией – носителя неприятной информации. В отличии от гостя, хозяева поезда явно вооружены, и убить чужака, для них не будет проблемой. Но, тогда, куда деть труп? С другой стороны, Вигман сам видел надписи. Не мог же Михаил их заранее выложить? К тому же Ганс учёный с мировым именем, образованный человек, изучающий, в том числе, и паранормальные явления. Как исследователю, ему захочется узнать больше, понять, как всё произошло, и есть ли смысл заниматься этим дальше, коль скоро всё станет известно и без его трудов.

От мрачных дум голова стала тяжёлой. Гулкими ударами в висках пульсировала кровь.

– Всё должно решиться сегодня. Или Вигман придёт поговорить один на один, или они придут вдвоём, а может и втроём? И это станет концом! Надо что-то делать, нельзя становиться жертвенным бараном на мусульманском празднике.

Освободив от корзины дверь, Михаил прислушался и осторожно выглянул в коридор. Там никого не было. Стараясь не шуметь, пройдя по коридору, вышел в тамбур.

– В двери купе замков нет, но они могли закрыть переход во второй вагон, – предположил Михаил и нажал на ручку двери. Дверь оказалась открытой, – странно, – подумал он, – пойду к паровозу посмотрю, что там за агрегат.

Он прошёл через весь вагон и вышел в противоположный тамбур. На этот раз, на двери перехода к паровозу, не оказалось даже ручки, сама дверь была плотно закрыта. Через пустой тендер просматривалась кабина паровозной бригады, и там действительно никого не было. Локомотив двигался самостоятельно и бесшумно. На насыпи, блестящими нитками рельсов впереди состава, просматривался однопутный участок дороги.

Часть тендера вместо угля, была занята каким-то сооружением, похожим на громоздкий шкаф, из него, как разноцветные змейки выходили разнокалиберные провода и исчезали внизу.

Неожиданно из-за поворота появился тепловоз, с включенным светом, ведущий за собой товарный состав. Изгибаясь на повороте, он нёсся навстречу – столкновение было неизбежно, составы разделяло не более сотни метров!

Инстинктивно Михаил бросился к боковой двери, но она была заперта. С ужасом он смотрел на приближающийся тепловоз, за стёклами кабины был виден спокойно сидящий машинист. Громадная зелёная масса тепловоза нависла над паровозом, закрыв всё. Миша зажмурил глаза и вцепился в металлические прутья защищающие окно. Но удара не последовало, составы пронеслись один, сквозь другой, и вновь стало светло. Он осторожно открыл глаза, по сторонам, как и раньше, мелькали кусты и деревья, под горой несла свои бурные воды какая-то речушка. В побелевшей от напряжения руке, Миша держал нечаянно отломанный металлический прут.

Постояв немного и отдышавшись, не спеша вернулся в купе, в вагоне было по-прежнему тихо. Приобретённым прутом, уперев его в ручку и дверной косяк, он заблокировал дверь.

Неожиданно Михаил ощутил невероятную усталость от пережитого, лёг поверх одеяла и мгновенно уснул.

Дорога в никуда

Проснулся, как от толчка и тут же зазвонил телефон. С трудом оторвав голову от подушки, сел и посмотрел в окно. Вероятно, спал совсем недолго, речушка под горой по-прежнему несла свои воды по отмелям и перекатам, бликами отражая послеобеденное солнце.

Телефон вновь наполнил купе нетерпеливым звоном. Вспомнив события за обеденным столом, Михаил вполне серьёзно подумал:

– Не удивлюсь, если сейчас услышу незнакомый голос глухонемого индуса. В этом поезде всё возможно! Едут же в нём по советской земле фашисты, которые ещё и не знают, что, возможно, будут убиты тридцать пять лет назад, советскими солдатами, которые тоже давно уже покоятся в братских могилах на подступах к Берлину. Жуть какая-то, так и с ума можно сойти!

Голос Вигмана в трубке сухо сказал:

– Пройдите в штабной вагон!

– Ну, вот и всё! – пронеслось в мозгу. – Пулю в лоб, в мешок и в тамбур! Как-то несправедливо всё это, – мёртвые убьют живого! Только жертвенного барана из меня вряд ли получится, если выстрелит не сразу, я ему башку этой железякой точно размозжу.

Спрятав в рукав металлический прут, отправился в соседний вагон, с опаской открывая двери в тамбур и вагон. Никого, не встретив, прошёл в салон, Вигман ждал его возле стола курсопрокладчика, он был бледен и растерян. Мельком взглянув на Михаила, вновь повернулся к карте и торопливо пробубнил, как будто ни к кому не обращаясь:

– Давайте на время оставим вчерашние разногласия. Сейчас нам обоим угрожает вполне реальная опасность. Ранее я считал ненужным доводить до вас некоторые моменты нашего проекта. Но обстоятельства заставляют меня это сделать. Дело в том, что наш поезд пятый в серии проводимых испытаний, и не все из них, к сожалению, закончились благополучно. Второй и четвёртый составы, исчезли бесследно, и мы до сих пор не знали, что с ними произошло, где, по какой причине и когда?

Ганс циркулем-измерителем определял на карте расстояния до каких-то точек, записывал данные в чёрную тетрадь, смешно морща нос, удерживая сползающие очки.

Стараясь не встречаться с Михаилом взглядом, Вигман рассказал:

– Как вы уже знаете, радиосвязь с Берлином у меня пропала уже давно, – немец быстро обошёл стол, сделал очередной замер и продолжил. – Но только что я получил радиограмму из Японии, в ней сообщается, что в германское посольство в Токио, добрался, один, из десяти участников четвёртой экспедиции, пропавшей в конце прошлого года.

И вот, что он рассказал: – до какого-то времени путешествие шло удачно, но на подъезде к станции Тында, начались странности, состав, без всякой причины, вдруг остановился, через окна, снаружи вокруг вагона можно было наблюдать яркое свечение и мираж. От ручек окон и дверей било электрическим током, в своём купе, в душевой, погиб инженер путеец.

Его помощник, буквально растворился, в переходе из вагона в вагон, это видели ещё два сотрудника. В довершении всего, курсопрокладчик перестал работать – вычерчивая лишь прямую линию. В Тынде, вместо того, чтобы повернуть на север, в сторону Якутска, как это делали предыдущие экспедиции, состав продолжал идти прямо, набирая скорость. Многие сотрудники почувствовали головокружение и тошноту, как бывает в самолёте, попавшем в воздушные ямы. Аппаратура выдавала совершенно противоположные временные значения, измеряемые столетиями. Люди оказались в мышеловке, несмотря на отсутствие магнитного поля воспрещающего выход, покинуть вагоны было невозможно. Общение с соседними вагонами осуществлялось лишь по телефону.

Почти сутки члены экспедиции находились в подавленном состоянии, ожидая неминуемой гибели. Спасшийся инженер-путеец ехал в последнем – третьем вагоне, там было установлено оборудование специалистов железнодорожников. Инженер участвовал в первой экспедиции и имел схему её движения. Как он утверждал, тогда они ехали, через Нерюнгри – Алдан – Якутск —Оймякон – Магадан и далее на северо-восток к Беринговому проливу.

Как считали другие специалисты, в этот раз маршрут может пройти: – от Комсомольска-на Амуре по берегу реки Амур, до населённого пункта Софийск, затем на Де-Кастри, Лазаревск, далее вдоль побережья Татарского пролива на Николаевск-на Амуре, Магадан и Берингов пролив.

Сбой в работе оборудования поезда объясняли тем, что в этом районе проводилось множество изыскательских работ по прокладке железных дорог и строительству различных объектов инфраструктуры. Многие, из которых, так и не были достроены.

Кто-то вспомнил, что во время учёбы в Дрезденском техническом университете, на одной из лекции по тоннелям, преподаватель рассказывал студентам, что в 1929- 30 годах в советском Приморье проводили подобные изыскания с целью строительства тоннеля под Татарским проливом на остров Сахалин. И на мысе Лазарева якобы даже велись работы по его прокладке. Но так и не были закончены.

По словам инженера, ближе к полудню, вновь заработал курсопрокладчик, это немного успокоило членов экспедиции. Но переходить из вагона в вагон по-прежнему никто не решался.

Наконец прибыли в Комсомольск-на Амуре, миновав по мосту Амур, перешли на железнодорожную ветку Селихино – Чёрный мыс, и продолжили движение на северо-восток. Что совпадало с предполагаемым маршрутом: – Селихино, Де-Кастри, Лазаревск, Магадан и далее на Берингов пролив. Вынужденные пленники облегчённо вздохнули.

От посёлка Де-Кастри вдоль побережья Татарского пролива без приключений достигли посёлка и мыса Лазарева. Неожиданно поезд стал набирать ход, в среднем вагоне оглушительно завыл генератор локации. Его жуткий вой был слышен во всех вагонах.

По старой железнодорожной насыпи, воздвигнутой на намытом песчаном мысу, коротенький состав, как разъярённый зверь, бросился к водам пролива. Электрические разряды огненными хвостами тянулись за несущимися вагонами, стоял невообразимый грохот, как будто сотни молний одновременно обрушились с неба.

На повороте стал, виден выбрасывающий клубы чёрного дыма паровоз, несущийся к виднеющемуся впереди мрачному зеву, уходящего под воду, тоннеля.

Обезумевшие люди бросились в хвостовой тамбур, в надежде выскочить из этого смертельного клубка огня, электрических разрядов и сумасшедшего грохота.

Но впереди раздался мощный взрыв! Казалось, содрогнулся весь берег и прибрежные сопки. Последнее, что увидел чудом выживший пассажир, был разодранный взрывом вагон, исчезающий в пасти тоннеля. И, выброшенный оттуда через мгновение, сноп оранжево-белого огня и чёрного дыма.

Спасшегося путейца нашли и выходили местные жители. Он нанялся матросом на японскую рыболовецкую шхуну. После нескольких месяцев промысла сошёл на берег в японском порту Сакаиминато.

Всё это Вигман рассказал красочно, но достаточно быстро.

– Вы должны мне помочь! – начальственным тоном обратился он к Михаилу, – от того как быстро и слаженно мы сможем сделать всё необходимое, зависит наша жизнь.

Как сообщил этот инженер, первым признаком какой-то неисправности оборудования, стало то, что станция Олёкма и её вокзал, появились повторно, как мираж, почти через четыреста километров от места истинного нахождения. Как визуально за окном, так и на отметке курсопрокладчика, чему могло послужить наличие поблизости нескольких аномальных зон и отсутствие должной мощности локатора времени. Если бы в этот момент был включен его второй контур, всё могло бы пойти иначе. Наш состав не может двигаться назад, проскочив Тынду, мы никогда не сможем вернуться и поехать в сторону Якутска. Но и включение, второго контура, возможно, не более чем на три минуты, иначе он сгорит. То есть только с появлением этого миража я должен его включить на максимально безопасное время!

– Так в чём проблема? – не понял Михаил. – Включите!

– В хвостовом вагоне, где установлено оборудование, нет окон. И туда запрещён вход без защитного костюма, который надо надевать в шлюзовой камере. Я просто не успею дойти от окна в тамбуре вагона, облачиться и попасть к нужному пульту. Вы меня понимаете? Нашему глухому индусу я так и не смог объяснить, что делать!

Уловив замешательство Михаила, Ганс более мягким голосом признался:

– Я тоже ненавижу этот бестолково сделанный поезд, и всю эту поездку! И проклинаю день, когда я согласился ехать! На это были свои причины! – Ганс выдержал паузу, – так вы согласны, или нет? – вновь, нетерпеливо спросил он.

– Что я должен делать?

– Ничего сложного нет. Вы с телефоном в руках находитесь в этом – штабном вагоне, внимательно наблюдая в окна. К сожалению, я не знаю, с какой стороны может появиться мираж. Как только он возникнет, поднимите трубку телефона. В шлюзовой камере тоже есть телефон, я получу сигнал и включу это дьявольское устройство. Надеюсь, вы помните, как выглядит вокзал Олёкмы?

– Двухэтажное длинное здание с помпезным столбом и полукруглой аркой над входом, наверху надпись «Олёкма»!

– У вас хорошая зрительная память! – похвалил немец, – я думаю, через часок мы будем в предполагаемом месте. Если вы ошибётесь, тут же дайте «Отбой».

Вигман ушёл. Михаил поставил кресло лицом по ходу движения так, что можно было видеть окна по обеим сторонам вагона. Телефонный аппарат, вместе со столиком, размотав почти весь запас кабеля, поставил рядом с креслом. Сел и стал наблюдать, размышляя: