Поезд-призрак. Фантастика

– Новоявленный, загадочный Капитан Немо, с прекрасными манерами и змеиными повадками. Зачем же тогда он запустил меня к себе – «это моя ошибка»? Не хрена себе ошибочка, вся жизнь коту под хвост! Лучше бы меня милиционеры забрали, вместе с Сашкой! Дёрнул же чёрт нас лезть в эту пещеру! Отдыхал бы у родителей, без проблем и забот!

Михаил нашёл холодильник под столиком в купе, там оказалась бутылка Корна, нарезанная буженина, хлеб и какие-то овощи. Налив себе четверть хрустального стакана, выпил. Сна не было, долго смотрел в окно на проплывающие сопки, скалы и зелёные распадки.

В голове было пусто. Лёг на свою полку, долго смотрел на лучики заходящего солнца, мелькающие на потолке, и незаметно уснул.

Многослойное время

Утром его разбудил телефонный звонок. Телефон, спрятавшийся за шторой, мелодично звенел.

– Слушаю! – спросонья хрипло ответил Михаил, вовремя погасив желание, по привычке назвать своё воинское звание и фамилию.

Голосом Ганса телефонная трубка ответила:

– Доброе утро! Через сорок минут приглашаю на завтрак!

Принимая бодрящий душ, Миша, вспомнил вчерашний разговор, неожиданное страшное сообщение о том, что вернуться домой ему больше не суждено.

– «Для вас это поездка в один конец!» – вспомнил он слова Вигмана, – да кто вы такие, решать за меня, куда мне ехать? – с нарастающим раздражением подумал Михаил. – На нашей земле какая-то «немчура» будет мною командовать. Я этого хилого в черепашьих очках, узлом завяжу, вместе с его глухонемым лакеем и вышвырну в окно!

Тут он вспомнил выброшенную и вернувшуюся ложку.

– Старый фокус с невидимой резинкой. В цирке видел, как клоун швырял в зал бутафорский кирпич и потом возвращал его назад. Сейчас проверим!

Миша опустил окно, в помещение ворвался прохладный, утренний воздух. Достал из мусорной корзины свой грязный, стоптанный ботинок и вышвырну его в окно. Через секунду ботинок влетел назад и Михаил с трудом от него увернулся. Миша не был бы русским человеком, если бы не предпринял попытку вновь. Размахнувшись, он с силой выкинул ботинок и мгновенно поднял стекло. Через секунду ботинок ударился о стекло и замер на нём. Слегка опустив стекло, Миша попытался оторвать вещественное доказательство неудавшегося эксперимента. Но ботинок приклеился намертво!

Отправившись на завтрак, он твёрдо решил поставить все точки над «и», добившись внятных ответов от Вигмана.

Ганс, в прекрасном настроении, ждал его за сервированным столом. Рядом стоял смуглый мужчина, восточной внешности, одетый, как житель Индии, держа на подносе два коричневых горшочка для горячего. Мужчина откланялся Михаилу, поставил горшочки на стол и после кивка Ганса, бесшумно удалился.

– Доброе утро! – приветствовал немец нового пассажира.

– Доброе! – хмуро ответил Миша, – откуда родом такой интересный персонаж? – спросил он, кивнув в сторону слуги.

– Вероятно индус, но судя по всему, выросший в Европе.

За завтраком Михаил напрямую спросил Вигмана:

– Я гражданин Советского Союза, мы находимся на территории моей страны. По какому праву вы насильно удерживаете меня здесь?

– Вас кто-то удерживает силой? – с деланным удивлением спросил Ганс, – вы связаны и прикованы цепью? Нет? Тогда в чём дело? Пожалуйста, я не буду вам препятствовать, – покиньте этот поезд! – подождав, пока индус заберёт посуду, расставит второе и уйдёт, продолжил. – К сожалению, я в таком же положении, что и вы! С одной лишь разницей, я знаю, куда мы едем, и что меня там ждёт!

– Так поделитесь этой информацией. Я не могу жить в неведении, – чувствуя, что «закипает», с трудом сдерживая себя, спросил Михаил. – В отличие от этого безразличного, молчаливого индуса, я могу слушать и говорить!

– А вам точно это надо знать? – внимательно посмотрев на собеседника, ответил немец. – Неужели вы до сих пор не поняли, куда вы попали? И не осознаёте того, что от знания интересующей вас информации, в будущем может зависеть ваше здоровье и сама жизнь? Как говорится в русской пословице – «меньше знаешь – лучше спишь». Давайте лучше начнём со знакомства. Я хотел бы познакомиться ближе и узнать о вас поподробнее, а потом я расскажу о себя.

Михаил, не останавливаясь на датах, сказал, сколько ему лет, что он инженер по эксплуатации автомобильного транспорта, работает в Горьком, холост, в этих краях находится в отпуске, на станцию приехали с другом, порыбачить в местной реке. Друг не успел сесть в этот проклятый поезд, на своё счастье.

– А что за люди, от которых вы прятались в кустах, и которые потом гнались за вами по перрону, сбили вашего друга с ног и, судя по всему, задержали? В чём причина? Это были представители власти?

– Мы впервые приехали в эти места накануне утром, переплыли на пароме реку и рыбачили за горой, что возвышается рядом с посёлком, – соврал Миша. – По незнанию забрели в запретную зону, которой, как оказалась, была окружена гора. Нас пытались задержать, но так как, свои документы, по глупости мы оставили дома, и нас могли задержать надолго, мы решили просто скрыться. Что из этого вышло, вы видели.

– Да я наблюдал за всем этим из своего «гнезда» – так я называю, самолётный колпак на крыше. Моя аппаратура дала внезапный сбой и для того, чтобы уточнить некоторые детали, автоматика нас остановила. Я же принял это за сбой в системе создания охранного магнитного поля вагона, разблокировал дверь тамбура, намереваясь что-то выбросить и проверить возвращение. В это время вы запрыгнули в вагон, и мы поехали.

Индус принёс чай и Вигман замолчал. Напиток был прекрасен, он напомнил Михаилу чай, заваренный мамой, большой чаёвницей и знатоком его сортов. Когда индус ушёл, разговор продолжился:

– Кстати, по поводу того, на чьей территории мы находимся? К нашему поезду можно применить понятие экстерриториальности. Мы вне рамок известных законов, по одной единственной причине, – что нас, нет! Мы невидимы для многих. Возможно, именно сейчас мы пронзаем прошлый век, или век будущий. Представьте себе огромный, многослойный туман – слой чистого воздуха, слой тумана и так много, много раз. Грубо говоря – видимый слой, это цивилизация, чистый воздух – временной промежуток. Честно говоря, я сам не очень понимаю, как это устроено, у меня другая специализация.

Но в какой-то момент, слои искривляются, налазят один на другой, образуют воронки, проходы. Такие места называются аномальными зонами, именно здесь могут находиться порталы – ворота в другое время, эпохи, другие цивилизации. Причём как вперёд, так и назад. Самое главное, найти, где этот вход и где из него выход.

Вот мы едем по землям, множество раз принадлежащими то одним, то другим. На планете Земля было много цивилизаций, не мы первые на ней, и не мы последние. Наш поезд идёт по существующим железным дорогам, мостам, тоннелям, станциям, а также маршрутам старых железных дорог, которые когда-то существовали, где в наше время, уже нет ни шпал, ни рельсов, или напротив, мы мчимся там, где дороги, сооружения и города, только ещё построят люди следующих поколений. Нашему паровозу не нужно ни угля, ни воды, ни машиниста, хотя для солидности он выпускает дым из трубы, мы едем умом энергией и опытом прошлых и будущих поколений. Вагон оборудован так, чтобы люди, едущие в нём, на всем протяжении маршрута, были обеспечены всем необходимым. Это только первые, пробные рейсы. На сегодня, наверное, и всё, что я могу без опасения вам рассказать. Извините у меня много работы. Кстати, в этой вашей запретной горе, существуют какие-либо шахты и прочие пустоты?

– По-моему там есть угольная шахта, построенная ещё до революции, – снова соврал Михаил.

– Встретимся за завтраком, сегодня обед и ужин вам принесут в купе. До свидания!

Ломбардский тоннель

В эту ночь Михаил почти не спал. До самого рассвета по стенкам вагона царапали какие-то ветки, что-то скрежетало под полом, это походило на то, что поезд продирался по узенькой дорожке через густой дремучий лес. Скорость движения значительно упала, лёгкость в теле, напоминающая полёт, исчезла, вагон качался из стороны в сторону.

Он смотрел в тёмное окно, не видя за ним ровным счётом ничего, прислушивался к ударам веток по стенам вагона, в тайне надеясь, что они смогут каким-то образом нарушить невидимое магнитное поле, и у него появится надежда выбраться наружу.

Несколько раз его подмывало опустить стекло и попытаться, что-нибудь выбросить из вагона. Но выбрасывать было нечего, его грязную одежду уже унёс вышколенный индус, других посторонних вещей в купе не было. Миша вспомнил о холодильнике, достал кусочек хлеба и когда ветки вновь застучали по стеклу, опустил стекло и выбросил в темноту хлеб. Хлеб не вернулся.

– Сломался, сломался ваш хвалёный магнит! Выберу момент, когда веток не будет, и вывалюсь в окно! Будь что будет!

Он только собрался поднять стекло, как хлеб, промелькнув перед самым носом, и плюхнулся на постель.

– Не вышел фокус! И то ладно, не дай бог прилип бы к стеклу, как ботинок, тогда трудолюбивый индус, делая очередную уборку, обязательно увидел бы его и «доложил по команде».

К столу он вышел хмурый и не выспавшийся. Ганс наоборот выглядел бодрым и прибывал в прекрасном расположении духа.

– Доброе утро! Как спали? Вы по-прежнему не теряете надежды успешно выбраться из этой железнодорожной тюрьмы? Мне докладывали о прилипшем ботинке. Даю слово, если вам это удастся, я последую вашему примеру, но не сейчас! – о чем-то задумавшись, он продолжил.– Гораздо более информированный, чем вы, зная, какая неминуемая участь вас ждёт впереди, я могу безбоязненно разговаривать с вами на любые, даже самые закрытые темы, не опасаясь их разглашения.

– Я буду убит? – как о ком-то другом, безразлично спросил Михаил.

– Вероятно, нет, но погибнуть, для вас было бы лучшим исходом в создавшемся положении. Впрочем, не будем загадывать! Вам Михаил не повезло, – вы оказались не в то время и не в том месте. Мне приятно беседовать с вами, вы прекрасный слушатель, но слишком неразговорчивый собеседник!

Вигман впервые назвал его по имени. Миша предположил, что до его прихода, Ганс уже приложился к графинчику. Скосив взгляд, он определил, что сосуд на половину пуст, хотя они выпили только по одной рюмке.

– Понесло немца на разговоры, – подумал Михаил, – буду поддакивать и слушать.

– Я молчу, почти месяц – разговаривать не с кем, связь с Берлином пропала давно, слишком далеко уехали. На чём мы вчера остановились?

– На моей биографии, – ответил Михаил, – и вы обещали рассказать о себе.

– Обещанное нужно выполнять, – посерьёзнев, ответил Вигман, – даже если что-то из прошлого, не нравится даже самому. Я готов вам исповедоваться, как говорят, облегчить душу, не опасаясь, что вы нарушите тайну исповеди. Если вам, всё же посчастливится с кем-то поделиться услышанным, – вас примут за сумасшедшего!

– Неужели в молодости вы были таким хулиганом и повесой, – пытался пошутить Михаил.