Охота на бесов

Цян-лун (1) от Западного океана в дань (2) прислали

Актёров восемнадцать бронзовых, они плясали,

Давая «Западного флигеля» (3) часть представленья.

Фигурки были высотой в чи с лишним и смеялись,

Тела, глаза и уши сделаны из бронзы красной,

Сердца, желудок, почки и кишки соединялись

В часах словно, что отбивают время ежечасно.

Для каждого в той пьесе акта ключ в замок вставлялся,

И механизм согласно общей схеме заводился,

Когда замок открыт был, то порядок нарушался,

И возникала путаница: кто стоял – садился,

А кто лежал, тот вскакивал и бегать принимался.

Студент Чжан, Ин-ин, Хун-нян, Хоу-лин и Фа-цзун вместе

Могли сами ходить, играть, или стоять на месте,

И каждый ящик открывал с одеждой, одевался.

Они встречались, кланялись, ходили, как живые,

С себя одежду всю снимали, когда акт кончался,

Укладывались в ящик спать, который закрывался,

Но только не могли в игре петь арии любые.

Когда пред выступлением на сцену выходили,

Их взор, как будто что-то их на подвиги подвигло,

Так пламенел, что места зрители не находили.

Вот до каких высот искусство Запада достигло!

Пояснения

1. Двадцать девятый год правления под девизом Цян-лун – 1767 г.

2. От Западного океана дань прислали – эта фраза – типичное проявление традиционного китайского подхода к проблемам сношения с внешним миром: весь мир мыслился как единый, на который распространялись влияние и власть китайского императора. Как тогда говорили: «Этот единый мир резко делится на де части: Китай и «варваров»; проводимая императорским двором политика «мягкого отношения к далёким народам» включала «предоставление права участвовать в специальных торгах и приезжать с данью ко двору». Дары, привезённые европейскими посольствами, рассматривались как «дань», а дарители – как вассалы.

3. Студент Чжан, Ин-ин, Хун-нян, Хоу-лин и Фа-цзун – персонажи «Западного флигеля».

7. Вампир

(О чём не говорил Конфуций)

Сюцай Лю из Уцзяна в Цзян семействе занимался

С детьми из Юаньхэ, в праздник же Цинмин домой поехал,

Чтоб подметания могил обряд свершить остался,

Пред тем отбыть к ученикам как, вновь домой заехал,

Сказал жене: «Пойду я завтра с другом повидаться,

А после же на джонке я спущусь к вратам причала

Чанмэнь (1), по ходу я в пути могу проголодаться,

Пораньше встань и приготовь еду мне для начала».

Жена, чтоб сделать всё, как он сказал, пораньше встала,

Петух пропел, и начала еды приготовленье,

Светло уж было, зашла в комнату для пробужденья,

К кровати подошла, где он лежа, его позвала,

Не откликался Лю, подняла полог, увидала,

Лежал без головы муж прямо поперёк постели,

Следов же крови не было, жена тут закричала,

Соседи прибежали, с ужасом на всё смотрели.

Жену Лю заподозрили, что та мужа убила,

Ради любовника, судью в их дом срочно позвали,

Тот прибыл, стал расследовать, жену арестовали,

Но доказательств в не было, она не говорила.

Судья распорядился, чтобы в гроб труп положили,