Страна детей

Солдат бесшумно вскочил и вышел из кафе. Через несколько минут он вернулся и доложил что-то унтер-офицеру по-японски. От его сообщения оба, унтер-офицер и фельдфебель, сделали удивленные лица и произнесли японское восклицание с поднимающейся интонацией в конце:

– Э-э-э!!

– Что такое? – всполошился я.

– Он сказал, что их на улице уже не четверо, а двенадцать человек. Могут подойти еще и другие.

У меня сердце ушло в пятки.

– Вы хорошо бегаете? – спросил меня унтер-офицер. Я обалдело молчал. Ему пришлось повторить вопрос.

– Бегаю по утрам, – наконец, придя в себя, ответил я срывающимся голосом. – Но какое это имеет значение?

– Нужно отсюда убираться, а то их станет больше, – заметил фельдфебель.

– Но как?

– Можно попробовать, – спокойно продолжал унтер-офицер. – Мы их задержим, а вы бегите как можно быстрее.

– Но как вы их задержите? – воскликнул я взволнованным голосом. – Их двенадцать, а вас всего трое. Нет, все пропало!

– Не паникуйте, – улыбнувшись, сказал фельдфебель и, кивнув на унтер-офицера, заметил: – Господин Мацуяма был чемпионом джиу-джитсу в полку. Я тоже занимался кэндо и каратэ, а Синдзи – он просто зверь в драке. Как-нибудь выпутаемся.

Я их поблагодарил, слабо веря в успех предприятия.

– Жаль, что не удалось поговорить, – с сожалением вздохнул я.– Я вижу, вы очень интересные люди.

Я расплатился с официанткой, мы встали и направились к выходу.

Как только мы вышли из кафе, меня тут же обступила плотным кольцом дюжина крепких парней, оттеснив к стенке японцев. Я с отчаянием посмотрел в сторону военнопленных, потеряв всякую надежду на их помощь. Да и что они могли сделать в этой ситуации, единственно разумное для них было тихо-мирно унести самим ноги.

– А-а, попался, голубчик, – злорадно произнес здоровенный детина, который заглядывал в кафе. – Не дождался помощи от гаденышей своего брата.

И он занес кулак перед моим лицом. Я зажмурился, ожидая удара. Но в это мгновение все же одна мысль пронеслась в моей голове: «Неужели он не заметил японцев, сидящих рядом со мной? Странно, что никто не обратил на них внимания, когда мы вышли из кафе». И в это время я услышал истошный вопль парня. Я открыл глаза и увидел его лежащим в двух шагах от меня, как подкошенная трава, на тротуаре. Двое других, зажав животы, словно рыбы, хватали ртами воздух, как будто неожиданно кто-то нанес им удары в солнечные сплетения. Вся когорта «тигров» пришла в смятение, они размахивали в разные стороны кулаками, как будто не видели противника, а трое моих японцев спокойно и точно наносили им удары в самые болезненные места. Это походило на игру «Я тебя в упор не вижу» и еще на тренировку, когда тренер на ринге бьет боксера с завязанными глазами, приучая его к ориентированию в пространстве.

– Бегите же, – крикнул в мою сторону унтер-офицер Мацуяма, делая подсечку стоящему в растерянности напротив меня парню.

Тот, как подкошенный, рухнул на асфальт. Я рванулся с места в освободившееся пространство и успел сделать шагов десять, пока очухались «тигры» и бросились за мной в погоню. Неизвестно откуда взявшийся белобрысый, длинный, как жердь, детина бросился мне наперерез со стороны перекрестка. Я замедлил бег, но сзади раздался крик Мацуяма:

– Не останавливайтесь!

В следующее мгновение я увидел, как Синдзи, этот крепыш с прической бобриком, перепрыгнул через меня, плюхнулся в десяти шагах передо мной на землю и шариком покатился под ноги белобрысому детине. Тот со всего маха растянулся на дороге, ударившись лицом об асфальт. Я перепрыгнул через лежащего ничком детину и продолжал свой бег. Но тут опять выскочил впереди меня здоровенный лоб и, крикнув «Мя-я-а-у-у!», словно кошка, прыгнул в мою сторону, выставив вперед обе ноги. Синдзи поймал его за одну ногу и сделал ему такой сальто-мортале, что тот раз двадцать перекувыркнулся в воздухе, прежде чем повиснуть на дереве. Путь для меня был расчищен, и я во все лопатки несся по улицам и аллеям города, перекрывая все свои утренние рекорды пробежек. Преследователи отстали, японцев я тоже не видел. Добежав до подъезда своего дома, я перевел дух. Сердце бешено колотилось, пот застилал глаза. И тут я увидел Светлану. Она улыбнулась и сказала:

– Я вижу, что вы и по вечерам делаете пробежки.

Я пригласил ее в дом.

10. Час кабана (с 21 до 23 часов вечера)

Когда мы поднимались по лестнице ко мне в квартиру, мной вдруг овладело одновременно возбуждение и предчувствие того, что этим вечером между нами что-то обязательно произойдет. Я отпер ключом дверь квартиры и пропустил ее в темную прихожую. Притворив за собой дверь, я некоторое время не включал свет, темнота меня возбуждала еще больше. Светлана замерла и стояла, не шелохнувшись, я не слышал ее дыхания. Наконец, она произнесла в темноте:

– Может быть, все же мы включим свет или хотя бы зажжем свечи.

Пожалев, что в доме нет свечей, я щелкнул выключателем, и моя квартира сразу же озарилась каким-то необыкновенным светом, который, быть может, исходил не от электрической лампочки, а от нее. Она посмотрела на свое отражение в зеркале, поправила волосы и спросила, может ли она пройти в комнату.

Я распахнул перед ней двери. Она прошла и села в то самое кресло, где прошлой ночью сидел один из моих странных гостей. И я вспомнил, что ночной гость предупреждал меня остерегаться женщины именно сегодня. Но именно сегодня, именно сейчас я вдруг решил, что добьюсь ее любой ценой, если даже мне придется взять ее силой. Я предложил ей кофе, она кивнула головой, и я отправился на кухню и загремел посудой, которой была наполнена мойка, потому что не осталось ни одной чистой чашки. Светлана, услышав мою возню, спросила из комнаты:

– Вам помочь?

– Не нужно, – крикнул я, – справлюсь.

Но она все-таки появилась на кухне и, увидев гору грязной посуды, спросила:

– Вам никто не помогает убирать квартиру?

Я пожал плечами и ответил:

– Да я как-то привык сам справляться.

– Это и видно – улыбнулась она, – давайте, я вам помогу.

Я не стал возражать, и она, сняв с гвоздика фартук и нацепив его на шею, подошла к мойке. Я включил конфорку и поставил чайник. Некоторое время мы оба молчали. Глядя, как она моет посуду, я думал, что отдал бы полжизни, чтобы иметь такую хозяйку. Красивое платье с короткими рукавами плотно облегало ее стройную талию. Оно было не длинное и не короткое. Я старался не смотреть на ее стройные ноги. Ее длинная коса опускалась почти до пояса, я разглядел нежный пушок на шее ниже затылка возле самого уха, и мне вдруг страстно захотелось обнять ее. Я не удержался и поцеловал ее в шею. Она вздрогнула и отстранилась, выронив чашку, но не повернулась ко мне лицом. Она молчала, я – тоже. Но наше молчание не было гнетущим. Я чувствовал, что она может быть податливой, если я поведу себя с ней, как надо. Я снял с плиты закипевший чайник и стал заваривать кофе.

– Вы кому-нибудь сказали обо мне? – вдруг спросила она, не поворачивая головы.

– Нет, – поспешил я ответить, сделав удивленное лицо, хотя она не смотрела в мою сторону.

– Вы ничего не говорили Козлову? – спросила она и повернулась ко мне.

Сейчас я уже попал в поле ее пристального взгляда.

– Нет. Но с чего вы взяли, что я должен кому-то что-то говорить о вас? – воскликнул я, стараясь как можно естественней выразить свое удивление.

Светлана опустила глаза и сказала:

– Но почему тогда сегодня он принялся меня избивать? Я пожал плечами.

– То, что я увидел в зале, для меня было полной неожиданностью, – ответил я откровенно, – не ожидал я, что он окажется такой скотиной. И как можно вообще ударить женщину, не понимаю. Вы сами во всем виноваты. Не место девушке в таких секциях. Не женский это вид спорта.

Не поднимая глаз, Светлана тихо промолвила:

– Спасибо, что заступились сегодня за меня.

– Пустяки. Это мой долг. Разве мог я спокойно смотреть на это безобразие. Но меня поразило другое: почему никто из парней в секции за вас не заступился? Неужели все у Козлова так привыкли к жестокости, или, может быть, они боятся его авторитета, обожествляя его, как это делают «тигры» Баранова?

При упоминании имени Баранова Светлана покраснела, но я, как ни в чем не бывало, продолжал:

– Непонятно мне также и то, почему вы позволили Козлову бить вас в живот ногой. Что это? Рабское сознание дисциплины или страх перед ним?