Гражданское правоотношение: социально-психологический аспект

Метод правового регулирования является присущим не предмету, а самим правовым нормам, т. е. он заложен в нормах права. Те же самые общественные отношения можно регулировать с помощью разных правовых норм, использующих разные способы воздействия на психику человека. В этом несложно убедится, если посмотреть на регулирование имущественных отношений в плановой и в рыночной экономике. Очевидно, взгляд, согласно которому метод определяется предметом, вызван особым социально-историческим аспектом, в котором он был сформирован: советское время, плановая экономика, регулирование имущественных отношений преимущественно нормами административного права. Между тем теория гражданского права должна стремиться, по возможности, выйти за пределы конкретного исторического этапа. Анализируя несколько исторических этапов, уже нельзя прийти однозначно к выводу о том, что метод определяется предметом правового регулирования.

Предмет правового регулирования получает отражение в правовых нормах, при этом такое отражение носит описательный характер. Право лишь описывает, какие отношения закрепляются и регулируются той или иной нормой, отраслью права. В свою очередь, то, как они регулируются (метод регулирования), по нашему мнению, является определяющим. Именно специфика воздействия норм права на психику людей прежде всего определяет отрасль права. То есть не столько предмет, сколько метод является системообразующим критерием, по которому выделяются и определяются отрасли права. Метод правового регулирования стоит как бы над правовыми нормами. В свою очередь, предмет правового регулирования заложен в самих нормах. Метод правового регулирования вытекает из анализа сущности любой правовой нормы. Говоря о сущности правовых норм, мы подразумеваем наличие метода правового регулирования.

То есть, если мы добавим к понятию правовой нормы понятие метода правового регулирования, мы ничего нового не скажем, так как понятие метода правового регулирования уже заложено в правовой норме. Предмет правового регулирования требует указания на регулируемое общественное отношение, т. е. норма должна указывать на то, что ей регулируется.

Говоря об отраслевых методах правового регулирования, мы имеем в виду, что нормы каждой отрасли права содержат то специфическое, которое присуще методу данной отрасли. Здесь поэтому, действительно, наблюдается некоторая зависимость между тем, что регулируется, и характером правовых норм (методом), т. е. тем, как это регулируется. Это означает, что определимость метода правового регулирования самими общественными отношениями не стоит отвергать, во всяком случае полностью и безоговорочно. Право, как известно, является средством социального регулирования. Именно поэтому проблема умелого использования этого средства имеет первостепенное значение.

Дело в том, что право может иметь в качестве своего первичного источника (образца правила поведения) уже сложившиеся в психике людей общественные отношения, их представления о должном. Законодатель в этом случае просто закрепляет то, что уже существует в действительности (вернее сказать, в сознании людей). Противоположной ситуацией является навязывание права извне, т. е. таких правовых норм, которые чужды человеческому сознанию на данном историческом этапе. Нетрудно понять, как это отразиться на самих правовых нормах. В случаях, когда в праве закрепляется существующее, нет никакой надобности в применении общего метода принуждения. С другой стороны, если в праве содержится то правило поведения, которое чуждо человеческому сознанию, использование императивного метода правового регулирования просто необходимо.

На наш взгляд, представляется ошибочным предложение Л. И. Петражицкого относить все правовые явления, в том числе нормы права (объективное право), к внутреннему миру человека, к области восприятий и феноменального не существования[45 - См.: Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000. С. 269.]. Объективное право, как известно, носит формально определенный характер и существует в форме письменных опубликованных нормативных актов. Само по себе существование объективного права уже предполагает наличие определенного метода правового регулирования. Поэтому, определяя метод правового регулирования как системообразующий фактор, следует подробнее проанализировать особенности метода правового регулирования, в том числе с психологической точки зрения. При этом анализ метода правового регулирования предлагается проводить в сравнении с методом нравственного регулирования, поскольку нравственность и мораль являются непосредственными регуляторами поведения людей.

1. В качестве основной отличительной черты метода правового регулирования выявляют обычно четкость правовых предписаний[46 - См.: Яковлев В. Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений: Учеб. пособие / Науч. ред. Г. И. Петрищева. Свердловск, 1972. С. 11.]. Если сравнивать нравственность с правом, то право всегда воздействует на психику более конкретно. В области нравственности все, что мы имеем, это кантовский моральный закон поступать так, чтобы максима (правило, установленное субъектом для себя) твоих поступков могла стать всеобщим законом[47 - См., например: И. Кант. Основы метафизики нравственности. Критика практического разума. Метафизика нравов. СПб., 2007.]. Но какой является максима применительно к каждому конкретному случаю, зачастую остается загадкой. Право же в силу своей формальной определенности, имея уже сформулированные правила поведения, содержит нормы для однотипных жизненных ситуаций. Проникая в сознание эти нормы воздействуют на психику человека, формируют его правовую культуру.

2. Отсюда вытекает еще одна особенность метода правового регулирования. Право воздействует на психику и на общественные отношения с помощью конкретных правовых норм. Нормы права действительно достаточно конкретны, чтобы могли быть применимы к конкретным жизненным ситуациям. Мораль как таковая содержит лишь несколько общеизвестных конкретных норм (не убей, не укради и т. д.). В большинстве случаев сам субъект может не знать, что будет «нравственным» в конкретной жизненной ситуации применительно к определенному лицу, определенной социальной группе либо обществу в целом. Это обстоятельство приводит его к необходимости поиска ответа на вопрос о том, а что именно есть «нравственный поступок» в конкретной ситуации. В этом случае вспомогательным инструментом выступают правовые нормы как общепризнанные правила поведения.

3. Закономерной особенностью метода правового регулирования является единообразный подход ко всем субъектам, чья психика подвергается воздействию нормами права. Этот момент нельзя назвать позитивным, потому что мораль, в отличие от права, учитывает все особенности конкретной жизненной ситуации. Если субъект ищет ответ на вопрос, что есть «нравственно», то он найдет для себя ответ. Правовая норма таким свойством не обладает, потому что не может существовать правовой нормы на каждую конкретную ситуацию. Бывают случаи, когда конкретная правовая норма, по мнению того или иного лица, носит аморальный характер. Эти обстоятельства предопределяют следующие особенности метода правового регулирования. Дело в том, что, как известно, мораль (нравственность) у каждого субъекта своя. Связано это с тем, что люди всегда руководствуются гипотетическим императивами в понимании И. Канта: поступают так из-за чего-то[48 - См.: Кант И. Основы метафизики нравственности. Критика практического разума. Метафизика нравов. СПб.: Наука, 2007. С. 77.]. Категорический императив (поступать так, чтобы твоя максима поступков могла стать всеобщим законом) состоит в том, чтобы совершать поступки без поиска внешних побуждающих к их совершению причин. Но этот императив непостижим и дик для живой человеческой природы. Очевидно, для этого и существуют правовые нормы, чтобы устанавливать некоторые стандарты правил мышления и поведения, которые являются общими для всех.

4. С другой стороны, метод правового регулирования носит определенный исчерпывающий характер и ограничен в пространстве. Где есть правовые нормы – там есть и воздействие на психику человека со стороны норм объективного права. Где нет правовых норм – нет этого воздействия. Этого нельзя сказать о морали, потому что она присутствует везде. Мораль многомерна, вариативна и не имеет границ.

5. Правовые нормы всегда выступают продуктом деятельности органов публичной власти. Принятие норм органами государственной власти (правотворчество) зачастую имеет в качестве следствия нежелание их соблюдать теми лицами, которым они адресованы. Это тот самый случай, когда право навязывается извне. Такое навязывание влечет за собой необходимость обеспечения принудительности их соблюдения. Принудительность соблюдения правовых норм требует внешнего принудительного источника воздействия на волю человека, который может обеспечить это принуждение. Известно, что таким источником является публичная власть. В данном случае внутреннее эмоциональное переживание человека в виде страха или нежелания негативных последствий вызывается внешним фактором. В моральном регулировании такого внешнего источника нет. Принуждение носит внутренний характер. Человек испытывает угрызения совести за не совершение или не совершение того, что он сам полагает моральным или аморальным.

Сила правового воздействия тем самым зависит от авторитета и силы публичной власти, сила воздействия совести – от внутреннего мира самого человека, от степени его духовной зрелости.

При этом следует отмечать, что публичная власть не может восприниматься исключительно в узком «внутригосударственном» смысле. Возможно принуждение к исполнению норм международного права специально управомоченными на это международными организациями. Сила воздействия на психику правоприменителя в международном праве зависит от авторитета и силы власти таких международных организаций. Не обеспеченные публичной властью нормы превращаются в простые декларации и не могут восприниматься как правовые, поскольку они не оказывают никакого воздействия на психику субъектов, выступающих участниками международных общественных отношений.

6. Среди особенностей метода правового регулирования следует отметить тот факт, что нормы права предполагаются общедоступными для познания (и, значит, для единообразного воздействия на психику людей). Мораль возможна для познания только с помощью интроспекции, т. е. внутреннего наблюдения за своим мышлением. В свою очередь, простой анализ правовых норм позволяет предполагать последующие действия и характер поведения субъектов.

7. В литературе выделяют в качестве особенностей метода гражданско-правового регулирования – правонаделение, т. е. предоставление объективным правом субъективных прав субъектам[49 - См.: Яковлев В. Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений: Учеб. пособие / Науч. ред. Г. И. Петрищева. Свердловск, 1972. С. 70, 71; Ломидзе О. Г. Правонаделение в гражданском законодательстве России: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Ростов н/Д, 2003. С. 11.]. Правонаделение представляет собой психический процесс, в ходе которого у одного лица в связи с существованием нормы объективного права, а также в связи с наличием определенного юридического факта возникает эмоциональное атрибутивное переживание, ощущение того, что кто-то другой должен что-то сделать для этого лица или воздержаться от действий. Соответственно у обязанного лица возникает императивное переживание о том, что он должен что-то сделать в пользу кого-то другого или воздержаться от действий. Следует отметить, что в различных отраслях права нормы права это обеспечивают разными способами: в одних указывают на наделение правами (гражданское право), в других – на наделение обязанности (административное право), в третьих – на установление обязанностей не допускать определенного поведения (уголовное право устанавливает запреты). Но сами по себе различия в методах регулирования различных отраслей не означают того, что в том же административном праве, например, никто не наделяется субъективными правами. Различия заключаются в разных методах правового регулирования. То есть правонаделение в общем виде является не особенностью гражданско-правового метода регулирования, а особенностью метода правового регулирования вообще.

Невозможно наделить субъективным правом одно лицо, не обязав при этом кого-то (не наделив обязанностью другое лицо). Л. И. Петражицкий указывал, что право представляет собой императивно-атрибутивное переживание, а нравственность представляет собой только императивное переживание. Как будет показано ниже, существование субъективных прав даже догматически без существования корреспондирующих им обязанностей невозможно. В отличие от права нравственность только обязывает (если не считать управомоченным «субъектом» совесть человека и не вдаваться в прочие умопостигаемые сущности (бога, перед которым обязан человек, и т. д.)). Нравственность содержит простую обязательность безотносительно к кому-либо.

Все изложенное относительно метода правового регулирования не есть выявление неких особых новых знаний относительно метода правового регулирования. Это все вытекает из понятий объективного права и правовой нормы.

§ 1.3. Предмет гражданского права Российской Федерации

После изложения принципов гражданского права, которые характеризуют метод правового регулирования гражданского права, следует перейти к рассмотрению предмета правового регулирования. Причем первоначально обратимся к тем особенностям предмета, которые характеризуют метод правового регулирования.

Предмет гражданско-правового регулирования понимается как психика соответствующих субъектов, выступающих участниками правоотношения в отношении качественно однородных общественных отношений.

В ходе предыдущего изложения мы приняли точку зрения, согласно которой метод правового регулирования главенствует перед предметом. Между тем значимость предмета правового регулирования нельзя отвергать, потому что предмет регулирования – это назначение объективного права, это обоснование существования права. В этой связи следует сделать оговорку относительно метода. Метод правового регулирования является главенствующим при систематизации права на отрасли, между тем ценность отрасли права в целом состоит в том, что оно имеет свой предмет регулирования.

Гражданское право имеет свой собственный предмет. В настоящее время гражданское право – это динамично развивающаяся отрасль права. В отличие от метода правового регулирования, суть которого остается неизменной на протяжении веков, предмет правового регулирования гражданского права постоянно меняется. Нужно сказать, что метод правового регулирования зародился в Древнем Риме при противопоставлении права частного праву публичному, именно тогда зародились идеи о свободе в праве, об индивидуализме[50 - См.: Покровский И. А. История Римского права. СПб.: ИТД «Летний сад», 1999. С. 14.]. В свою очередь, социальная и историческая изменчивость общественной жизни предопределяет изменчивость правового регулирования общественных отношений, т. е. динамичность предмета отраслей права, в частности, гражданского. Для лучшего понимания предмета гражданского права можно проследить его развитие.

Догматики римского права не определяли предмета римского частного права. Этому есть объяснение. Римское частное право получило свое развитие из учения об иске, т. е. фактически от древнего гражданского процесса, поэтому само по себе построение учебников по римскому праву основано на таком историческом процессе. С. А. Муромцев определяет гражданские права как такие отношения, которые защищаются по инициативе участников этих отношений[51 - См.: Муромцев С. А. Гражданское право Древнего Рима. § 18.]. Учение о предмете гражданского права получило свое первоначальное развитие в России в советский период, однако до революции 1917 г. определялись отношения, регулируемые гражданским правом.

Прежде чем переходить непосредственно к исследованию предмета гражданского права, в том числе к тем историческим этапам, в которых он получил свое научное закрепление, следует отметить, что в науке по римскому праву уже обращалось внимание, что предметом юридических наук могут являться общественные отношения, как непосредственные конкретные связи между людьми, так и абстрактные категории, получающие закрепление в правовых нормах[52 - См.: Гримм Д. Д. Лекции по догме римского права (воспроизводится по 5 изд., С.-Петербург, 1916 г.). М.: Зерцало, 2003. § 1.]. С учетом принятой в настоящем исследовании концепции о воздействии права на общественные отношения через психику людей следует определиться с тем, что является предметом отрасли права: реальные общественные отношения или абстрактные определения поведения, существующие в праве.

В советской теоретической юриспруденции был принят взгляд, согласно которому предлагалось рассматривать правоотношение как диалектическое единство абстрактной правовой формы и конкретного материального содержания[53 - См.: Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. М., 1974.]. Тем самым совмещалось абстрактное и конкретное, несмотря на вроде бы непреодолимый для догматической юриспруденции барьер. Преодолев этот барьер, диалектически материалистический подход не может дать ответа о предмете правового регулирования. Если правоотношение – это совокупность конкретного общественного отношения и абстрактной правовой формы, то каким образом можно определить предмет правового регулирования? Будут ли им являться правоотношения или же общественные отношения. Если полагать верным первое, то получается, что уже урегулированное нормами права общественное отношение регулируется правом, что будет означать двойное урегулирование, поэтому вряд ли это верно. Если принимать за предмет правового регулирования общественные отношения, то право следует рассматривать в диалектическом единстве с общественной действительностью в целом, что в общем-то допустимо с точки зрения логики.

Императивно-атрибутивный характер права предполагает проекцию или трансформацию норм права в психику человека. Затем, управляя своим телом, осуществляя мыслительную деятельность, люди вступают в общественные отношения, т. е. предметом правового регулирования выступают общественные отношения, хотя и опосредованно через психику людей. Выражаясь терминологией В. И. Вернадского, право воздействует на ноосферу земли[54 - См.: Вернадский В. И. Научная мысль как планетное явление. М.: Наука, 1991; Он же. Биосфера и ноосфера. М.: Айрис-пресс, 2004.], а затем уже на общественные отношения, их совокупность, которые выступают опосредованным предметом правового регулирования. Общественные отношения, имеющие однородные признаки, составляют предмет гражданского права.

Учение о предмете зародилось в дореволюционной России, и на примере взглядов различных авторов можно наблюдать, как развивался и расширялся предмет гражданского права. Г. Ф. Шершеневич указывал, что в предмет гражданского права входят имущественные, составляющие основу гражданского права, и личные неимущественные отношения[55 - См.: Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. М.: Изд. Бр. Башмаковых, 1914. С. 24.]. На страницах своего учебника профессор Г. Ф. Шершеневич указывает на полемику относительно того, подлежали ли включению в предмет гражданского права личные отношения, в частности семейные. Г. Ф. Шершеневич пришел к выводу, что они должны входит в предмет гражданского права. Таким образом, гражданское право с помощью трудов ученых-юристов превращалось из строго имущественного права в право, регулирующее также и личные отношения.

Е. В. Васьковский указывал, что имущественный характер отношений является экономическим критерием и не приемлем для науки права. Ученый ограничился указанием на то, что гражданское право регулирует частные отношения, отношения частной жизни[56 - См.: Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. М.: Статут. 2003. С. 45–54.].

При рассмотрении предмета гражданского права мы не может полностью уйти от экономической и прочей социальной сути гражданского права, поскольку задача права – регулировать поведение людей как социальных существ, являющихся частью общества (социума). В целом из всех работ дореволюционных авторов (за исключением, пожалуй, Кавелина[57 - См.: Кавелин К. Что есть гражданское право и где его пределы. СПб., 1864.], считавшего гражданским правом право, регулирующее все возможные имущественные отношения) вытекает основная мысль о том, что гражданское право регулирует частную жизнь.

В советский период наука гражданского права и сама отрасль гражданского права сместились в другом направлении. Своего рода регрессом можно признать то, что предмет гражданского права получал свое освещение преимущественно со стороны рассмотрения имущественных отношений. Это оказало определенное влияние на формирование отрасли. В связи с принятой марксистской методологией имущественные отношения рассматривались в сравнении с производственными отношениями. При этом в целом в науке указывалось на не тождественность этих категорий. С. С. Алексеев, рассматривая отношения собственности как юридическое выражение производственных отношений, указывал на их волевой характер[58 - См.: Алексеев С. С. Собрание сочинений. В 10 т. Т. 1. Гражданское право. Сочинения 1958-1970 годов. М.: Статут, С. 34.]. При этом ученый указывает на имущественную распорядительную самостоятельность участников этих отношений как на признак предмета гражданского права. С. Н. Братусь писал только об имущественной самостоятельности субъектов как признаке отношений, регулируемых гражданским правом (опуская распределительную самостоятельность)[59 - См.: Братусь С. Н. Курс советского гражданского права. Предмет и система советского гражданского права. М., 1963. С. 120.].

Работы советских ученых отличаются довольно широким анализом метода правового регулирования и определения гражданского права. Они так или иначе содержат в себе указания на метод правового регулирования. Если немного отойти в сторону от доминирующих в литературе того времени определений гражданского права и метода правового регулирования, представляет интерес качественно отличающееся от других определение О. С. Иоффе, который определял гражданское право как отрасль, регулирующую не только имущественные отношения, но и связанные с ними личные неимущественные отношения, основанные на началах равенства[60 - См.: Иоффе О. С. Советское гражданское право. Л.: Изд-во Ленинградского унта, 1958. С. 11.]. Определение качественно отличается от других тем, что предмет гражданского права расширен от сугубо имущественного права (товарного права) до права, которое регулирует личные неимущественные отношения, хотя бы и связанные с имущественными.

Доктринальные определения в постсоветский период стали законом и получили закрепление в первоначальной редакции ст. 2 ГК РФ. Так согласно п. 1 ст. 2 ГК РФ, гражданское законодательство регулирует имущественные и личные неимущественные отношения, а также не связанные с имущественными неимущественные отношения, если это предусмотрено законом[61 - Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ.]. С психо-эмоциональной точки зрения добавление в текст нормы правила о возможности отнесения к предмету гражданского права отношений посредством принятия специального закона говорит о некотором измененном способе воздействия на психику субъектов этих отношений. Им привносятся сверху с помощью закона те отношения, которые будут регулироваться гражданским законодательством. Ранее мы уже указывали на не тождественность понятий гражданское право и гражданское законодательство. Между тем право имеет в качестве своего основного источника законодательство, которое по мере своего развития развивает и само право. Впоследствии с изменением правосознания субъектов после введения закона, регулирующего неимущественные отношения, не связанные с имущественными, происходит постепенная трансформация сознания субъектов, что через некоторое время приводит к естественности восприятия того, что данные неимущественные отношения регулируются гражданским правом. Это в конечном счете приводит к естественности и непринужденности воздействия норм права на психику субъектов.

При этом следует отметить, что в момент введения закона воздействие может быть в том числе и несколько принудительное, схожее с воздействием административного права на психику субъектов. Однако такого рода принуждение в гражданском праве носит временный характер и впоследствии по мере изменения правового сознания постепенно сглаживается и сводится к воздействию не объективного права, а совести как регулятора общественных отношений на психику человека.

В качестве примера можно взять историческое развитие интеллектуальных прав и необходимость их охраны и защиты гражданским правом. До законодательного закрепления их гражданско-правового регулирования существовали две концепции относительно этого предмета. Согласно первой – результаты интеллектуальной деятельности не могут быть объектами гражданским прав, не подлежат защите и являются достоянием человечества и находятся во всеобщем использовании. Согласно второй – результаты интеллектуальной деятельности – это творения автора, права которого подлежат защите и пользование которыми основывается на началах возмездности. Победила последняя концепция. В настоящее время уже не является странным тот факт, что за пользование результатом интеллектуальной деятельности нужно платить и просить разрешения у автора в случаях, установленных законом.

Все же предмет советского гражданского права нельзя принимать за основу, потому что роль гражданского права в советский период была ничтожна мала и сводилась к отношениям товарного обмена между социалистическими предприятиями и организациями, общенародной социалистической собственности организаций, практически изъятой из гражданского оборота, и незначительной по объему личной собственности граждан, направленной на удовлетворение их личных потребностей. Появление частной собственности в современной России довольно резко поменяло правосознание. Это был качественный поворот правового регулирования к естественному, тому что присуще человеку. Именно поэтому адаптация психики к новому общественному строю привела к своего рода эйфории и стремлению присвоить все, что физически могло быть присвоено. Конечно, такого рода революции носят негативный характер, поскольку последствия революционного воздействия на психику индивидов не всегда предсказуемы.

Наряду с этим мы наблюдаем качественное изменение предмета гражданского права. Определение гражданского права, раскрывающее предмет регулирования, перекочевавшее из советской науки в текст ГК РФ, существовало до 2006 г., до принятия федерального закона, которым была принята часть четвертая ГК РФ[62 - Федеральный закон от 18 декабря 2006 г. № 231-ФЗ (ред. от 12 апреля 2010 г.) «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. 2006. № 52 (ч. 1). Ст. 5497.]. С этого момента в предмет гражданского права были включены не просто неимущественные отношения, связанные с имущественными, но и вообще всякие личные неимущественные отношения. Это было также качественным скачком в расширении предмета правового регулирования гражданского права. При этом очень важны именно формулировки закона на этот счет. По указанию Д. А. Медведева, термин «интеллектуальная собственность» в ГК РФ больше не используется, зато имеются указания на неимущественные и имущественные права[63 - Кодификация российского частного права / В. В. Витрянский, С. Ю. Головина, Б. М. Гонгало и др.; под ред. Д. А. Медведева. М.: Статут, 2008. С. 18.]. Указание на права подразумевает наличие правоотношений, в которых эти права реализуются. Наличие правоотношений предполагает наличие общественных отношений, т. е. особого предмета правового регулирования, который теперь введен в гражданское право.

Последним значимым расширением предмета является введение особых прав участия в предмет регулирования гражданского законодательства. Федеральный закон от 30 декабря 2012 г. № 302-ФЗ (ред. от 4 марта 2013 г.) «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»[64 - Федеральный закон от 30 декабря 2012 г. № 302-ФЗ (ред. от 4 марта 2013 г.) «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // www.pravo.gov.ru; СЗ РФ. 2012. № 53 (ч. 1). Ст. 7627.] ввел в предмет регулирования корпоративные отношения. Таким образом образовалась новая подотрасль гражданского права – корпоративное право, предметом которого являются внутренние отношения участия в деятельности организаций и которое, без сомнения, является частью гражданского права: «Можно спорить о признаках и содержании корпоративных отношений, их имущественной или неимущественной природе, но оспаривать их гражданско-правовой характер нет никаких оснований»[65 - См.: Суханов Е. А. Сравнительное корпоративное право. М.: Статут, 2014. С. 51.]. Поднимая вопрос о корпоративных отношениях в действительности нужно отнести их к более широкой категории: к имущественным или неимущественным отношениям, либо же признать их промежуточную природу.

Для отнесения корпоративных отношений к какому-либо виду ранее закрепленных в гражданском праве отношений или для признания их самостоятельным видом необходимо обратить внимание на критерии разделения этих отношений. Имущественный характер отношений означает, что объектом таких отношений выступает имущество. При этом к имуществу традиционно относят и имущественные права. Имущественные отношения в области гражданского права, если искать строго юридический критерий, имеют оборотоспособный объект. Неимущественные такого объекта не имеют, там объект тесно связан с личностью одного или нескольких правообладателей.

При анализе экономической сути имущественных отношений говорят об их меновой и потребительной стоимости[66 - Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая: учеб. – практич. комментарий (постатейный) / Е. Н. Абрамова, Н. Н. Аверченко, Ю. В. Байгушева и др.; под ред. А. П. Сергеева. М.: Проспект, 2010.]. Соответственно неимущественные отношения не носят стоимостного характера. Корпоративные отношения, по мнению авторов комментариев к ГК РФ, являются неимущественными, хотя бы и были связаны с имущественными. Корпоративные отношения являются организационными, а организационные отношения не могут признаваться имущественными[67 - Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая: учеб. – практич. комментарий (постатейный) / Е. Н. Абрамова, Н. Н. Аверченко, Ю. В. Байгушева и др.; под ред. А. П. Сергеева. Комментарий к ст. 2.].

Д. В. Ломакин, напротив, считает необходимым определить корпоративные отношения как сложное внутриорганизационное общественное отношение имущественного характера, при этом автор указывает на их неотносимость к обязательствам или вещным правам[68 - См.: Ломакин Д. В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М.: Статут, 2008. С. 134.].

Авторы комментария к ГК РФ под редакций Т. Е. Абовой, А. Ю. Кабалкина указывают на относимость организационных отношений к имущественным[69 - Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой. В 3 т. (постатейный) / Т. Е. Абова, З. С. Беляева, Е. Н. Гендзехадзе и др.; под ред. Т. Е. Абовой, А. Ю. Кабалкина. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт-Издат, 2007. Т. 1. Комментарий к ст. 2.].

Из приведенных точек зрения следует, что единства подходов к корпоративным отношениям как предмету гражданского права не наблюдается. Между тем следует иметь в виду, что внутриорганизационные отношения, как правило, подвергаются анализу, в том числе и научному, наряду с анализом правового статуса различных организационно-правовых форм юридических лиц. Так в своем знаменитом Курсе торгового права Г. Ф. Шершеневич при рассмотрении субъектов торгового права делил возникающие отношения на внутренние и внешние. Внутренние отношения, в свою очередь, Г. Ф. Шершеневич делил на имущественные и неимущественные (личные) (вернее, речь шла о правах, а не о фактических отношениях). На примере артели к личным правам автор относил права участия в общем собрании, право быть избранным в состав правления, право личного трудового участия. К имущественным правам он относил право на долю при распределении прибыли, право на часть имущества при ликвидации артели[70 - См.: Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Т. 1. Введение. Торговые деятели. М.: Статут, 2003, С. 289–290.]. Таким же образом делились и обязанности, что означает наличие двусторонних отношений.

Имущественная сторона корпоративных отношений мало чем отличается от обязательств, потому что с одной стороны в них участвует участник юридического лица, с другой – юридическое лицо. У первого имеется право требования.

Неимущественная сторона таких отношений имеется специфику, которая заключается в том, что право участия в управлении корпорацией, право быть избранным – это право, реализация которого происходит с помощью своих активных действий или посредством бездействия. Отношения носят властно-волевой характер. Однако эта власть не направлена на подавление воли других субъектов, а направлена на управление юридическим лицом, носит координирующий характер, обеспечивает сбалансированность интересов его участников. Именно поэтому такие отношения должны относиться к гражданскому праву. Их специфика по сравнению с прочими неимущественными отношениями несомненна, однако так же несомненна их гражданско-правовая природа. Таким образом, корпоративные отношения в понимании современного законодателя являются собирательным понятием, объединяющим как имущественные, так и неимущественные отношения.

Нам же кажется предпочтительным имущественную сторону этих отношений относить к обязательствам, поскольку в них нет никакой особой специфики, за исключением обязательного участия особого обязанного субъекта – юридического лица. В свою очередь, неимущественные внутренние отношения по своему существу и должны признаваться корпоративными, потому что именно в них видна организационно-управленческая гражданско-правовая специфика, позволяющая выделить их среди других отношений, регулируемых гражданским правом.

Следует также отметить, что у гражданского права сущностным выступает прежде всего имущественная природа и даже при регулировании неимущественных отношений, не связанных с имущественными, «где-то рядом» будут располагаться имущественные отношения.

Кроме того, объем таких неимущественных отношений, не связанных с имущественными, несравненно мал по сравнению с имущественными.

Гражданское право является преимущественно регулятивным правом, что, конечно же, относится к методу правового регулирования. Однако гражданское право также выполняет сопутствующие предмету регулирования охранительные функции. Согласно п. 2 ст. 2 ГК РФ, неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Существо охранительной функции гражданского права применительно к нематериальным благам состоит в том, что оно вообще никак не вмешивается в их регулирование. Особенность неотчуждаемых прав, свобод и нематериальных благ заключается в том, что они вообще не регулируются правом и настолько тесно связаны с личностью, что могут даже никак не проявляться в общественной действительности, существуя исключительно в разуме человека и не испытывая никакого воздействия со стороны права.

В литературе нематериальные блага определяются как личные неимущественные права[71 - См.: Андреев В. К. Существо нематериальных благ и их защита // Журнал российского права. 2014. № 3. С. 27–33.]. Другие авторы полагают, что нематериальные блага являются объектами личных неимущественных прав[72 - См.: Сараев Д. В. О соотношении понятий нематериальные блага и личные неимущественные права // Юрист. 2002. № 7. С. 3–6.]. Сторонниками теории нематериальных благ предлагается их считать объектами гражданских прав[73 - См.: Бабенко А. В. Нематериальные блага как объект гражданских правоотношений // Право и экономика. 2006. № 6.], выступая при этом с критикой учения нематериальных благ как неимущественных прав[74 - См.: Бакаева И. В. Понятие и признаки нематериальных благ: законодательство, теория и практика // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. № 4. С. 9–13.]. В качестве аргумента они указывают на недопустимость смешения неимущественного права как элемента юридического содержания и объектов прав. Между тем этот аргумент не нельзя считать убедительным. Его можно было бы брать в учет, если бы речь шла о правовом регулировании отношений по поводу нематериальных благ, а не об их правовой охране. Однако нематериальное благо (честь, достоинство, деловая репутация) нельзя урегулировать, потому что нет никакого сопутствующего поведения, которое можно признать предметом регулирования права. В связи с этим нематериальное блага можно только защищать. Таким образом, следует подчеркнуть, что нематериальные блага не являются предметом правового регулирования гражданского права, но являются предметом его охраны. С этой позиции можно дополнительно ответить, что охранять можно также существующие неимущественные права и законные интересы. Выделение в учебниках гражданского права нематериальных благ, защищаемых гражданским правом, в качестве предмета регулирования не вполне корректно по вышеуказанным соображениям.