Жить не напрасно

Вытащили из-под ножек толстые книги. Гроховский промерил высоту столика складным метром. Еще кое-что по мелочи отбросил в сторону. Опять смерил.

– Теперь получается ладно, допуски нормальные, – Гроховский поднял с пола автобусик, подержал, погладил, сказал:

– Это авиабус, или закрытая кабина для беспарашютного десантирования… Смотрите внимательно, люди добрые…

Снова авиабус прокатился по гладкому столу и слетел с него, но не перевернулся, а, коснувшись пола тремя точками – колесиками, умчался в угол.

– Поняли? Уяснили, что к чему?

Я, кажется, понял, но молчал за компанию. Авиабус, извлеченный из угла, переходил из рук в руки, его рассматривали, ждали разъяснений. Гроховский недолго томил нас. Голос его зазвучал торжественно, даже чуть самодовольно.

– Мы, друзья, работаем на будущие десантные войска, одной из первых задач которых является внезапное появление бойцов в тылу противника. Скрытность, быстрота, потом уже натиск. Так? Но представьте, как же мы, десантники, сможем появиться незаметно, если противник услышит за тридевять земель гул армады самолетов? А ведь парашютисту и над точкой сбрасывания нужно время, чтобы преодолеть расстояние до земли на плавно спускающемся парашюте. Могут встретить и расстрелять бойцов еще в воздухе. Запросто снимут! Мы противнику такой возможности не дадим! Пустим самолеты в бреющий полет, значит, до минимума сократим раскат звуковой волны, обеспечим большую внезапность их появления там, где нужно сбросить из-под крыльев вот такие авиабусы с вооруженными людьми и боевой техникой. И этим бойцам потребуется минимум времени и сил, чтобы отвоевать плацдарм для парашютного эшелона. Авиабус – техника первой десантной волны! – торжественно заключил Гроховский. И повторил понравившееся ему определение:

– Первой десантной волны!

– Прекрасно, Павел Игнатьевич, – подал голос инженер Огнев, – но при начальной пробе авиабус ткнулся носом в пол… В натуре это авария, как минимум.

– А вторая попытка?

– Может быть, случайно не перевернулся?

– Попробуйте сами, Огнев. Толкайте его нещадно. Пусть еще расквасит нос!

Огнев, а потом и другие пускали авиабус со стола с различной скоростью, но он все время падал колесиками на пол и убегал в разные углы комнаты. Правда, угол касания пола при разной скорости был неодинаков.

– При малой скорости он клюет носом, – сказал Огнев. – Целость не гарантирована.

– Замечено правильно, ух какой у вас острый глаз, Огнев! – засмеялся Гроховский. – Да не обижайтесь, Огнев, не обижайтесь… Мне пришлось немало заниматься теорией и практикой бомбометания в авиачасти. Обратил внимание, что бомба, отделившись в воздухе от самолета, некоторое время продолжает лететь как бы параллельно с ним, слегка отклоняясь к земле. Метров тридцать-сорок или меньше. Потом глиссада падения становится более крутой. И подумал: а что, если сразу же после отделения предмета от самолета под него подставить что-нибудь плоское, ну, скажем, поле аэродрома? Наверное, предмет не ударится, а, встретившись с плоскостью по касательной, покатится, заскользит. Как приземляется лыжник при прыжке с трамплина, видели?.. Вот это наблюдение и легло в основу идеи беспарашютного десантирования… Почему я попросил сделать стол повыше? Чтобы показать вам сразу – не любая высота пригодна для такого дела. По моему расчету самолет должен идти над землей не выше двенадцати метров. Выше сбросим – объект, как и эта модель, жестко встретится с землей, развалится от удара. Настоящий авиабус, конечно, будет иметь более совершенное аэродинамическое качество, чем обыкновенный ящик. Качество крыла! Придумаем и специальные приспособления, чтобы не прыгал, как блоха, и не переворачивался. При правильной высоте сброса и при поверхности земли без высоких препятствий, думаю, мы обеспечим безопасность такого десантирования процентов на девяносто.

– А сто!

– Сразу не гарантирую. Такого процента нет даже у быстро катящейся телеги… Ну, будем делать авиабусы, друзья? Рискнем отличиться? Подумайте крепко. Соберемся вечером. Буду слушать все «за» и «против». В одной умной книге по конструированию я прочитал, – Гроховский вытянул из кармана гимнастерки листочек, – «Опыт показывает – просчеты, допущенные при выдвижении основных идей, губят проект уже на ранней стадии его реализации. Выход – в самой нелицеприятной критике во всех мыслимых аспектах. Тут не следует щадить ни престижа, ни авторского самолюбия. Тщетно убаюкивать себя надеждой, будто слабости замысла, невидимые окружающим, но ощущаемые нами, со временем исчезнут сами собой». Вот так! Ищите ошибки в идее. За самую большую и принципиальную обещаю поощрить…

Вечером на собрании под протокол детально обсудили вопрос о постройке экспериментального авиабуса за счет экономии времени и материалов и решили: «Включить в план. Строить!» Проектировку необычного аппарата поручили инженеру Огневу.

За короткое время в эскизах прорисовались варианты бескрылых платформ, маленьких и больших, для людей и для грузов, на лыжах, на колесах, для посадки на воду, на снег и даже на пни. Нас больше всего волновала амортизация авиабусов – расчеты показывали, что даже при самом благоприятном угле контакта аппарата с поверхностью удар будет довольно сильным. Тут нужно было усиленно ворочать мозгами всем без исключения.

Опытный маленький авиабус на лыжах начали строить на «Синегубинском гиганте». Гроховский внимательно следил за ходом работ. Чтобы внушить уверенность нам, что работаем мы не впустую, он при народно обмолвился:

– На первом людском авиабусе солдатом буду я!

Спуск автомобиля «Форд» на большом грузовом парашюте

Глава 4. Пополнение

4 августа Гроховский приехал на работу к одиннадцати часам дня. Сотрудники, привыкшие видеть своего начальника бодрым, жизнерадостным, обратили внимание на его мрачный вид. Даже в одежде заметна неряшливость, ему не свойственная.

– Какой-то объект не утвердили…

– Наверно, опять кляуза…

– Может, дома что случилось? – делились между собой предположениями. – Дочка заболела? Жена?

– Пригласите всех до одного в нижнее помещение, – приказал Гроховский дежурному и в ожидании стал прохаживаться около стола с опущенной головой.

Окинув пасмурным взглядом собравшихся, начал говорить ровно, но спокойствие давалось ему с трудом.

– Да, каждый из вас с полным основанием может сказать, что время даром не теряет, опережает планы, делает кое-что и сверх плана. И все равно шаг наш черепаший! Нами недовольно руководство. Родине как можно быстрее нужен род войск, для которого мы работаем. Как видите, нас торопят и события. Я мог постоять за себя и за вас, когда речь шла о плане, но мне сказали, что он занижен, мы его легко выполняем, оставшееся время тратим на пустяки, разные никчемные придумки. Все поняли?.. Ставлю первоочередные задачи. За кратчайшее время мы должны сделать приспособления для выброски рядовых бойцов с начальной парашютной подготовкой. Ведь в будущем каждый десантник не сможет получить практику в объеме инструкторской программы, – чеканил как по бумажке Гроховский. – Мы должны подготовить к десантированию людей и грузов отечественные самолеты, серийные, типа ТБ-1 и Р-5, позже и более мощные. И парашюты наши, советские. Только это даст возможность выбросить многочисленный, технически насыщенный вооруженный десант… Мы должны предусмотреть компактную выброску, чтобы сразу же после приземления – и во время него! – один боец мог поддержать огнём другого… Нам нужно создать парашютную группу для изучения техники прыжка и поведения парашютиста в воздухе. Записаться в нее могут все желающие… Прошу руководителей групп доложить, в каком состоянии разрабатываемые объекты и методики.

Малыныч: – График опережаем. Подвески, крепления и замки отработали хорошо. Картонажные мешки готовы к эксплуатации, можно в серию.

Модин: – Подкрыльные люльки готовы к испытаниям. Узкое место – снабжение. Краски не хватает. Особенно голубой. Две недели люльки в первоцвете. Разве это дело? И кисти плохие – лысеют быстро, оставляя на поверхности щетину. У меня все.

Огнев: – Строительство двух малых авиабусов на лыжах заканчиваем.

– Отставить, Огнев! За них мне уже досталось. Самодеятельность! Говорят, время переводим. В сторону авиабусы, пусть валяются, гниют, – с болью произнес Гроховский.

Огнев. – Но мы уже закончили, Павел Игнатьевич, осталось смонтировать лыжи. Полдня всего уйдет!

– Ладно, потом. Как у вас? – Гроховский посмотрел на Сергушева.

Сергушев: – Шитье парашютов разных форм и назначений идет по плану, но с трудом. Простои. Материала, понимаете ли, в заделе нет. В конце дня песни поем.

– Слово снабженцам, – Гроховский посмотрел на Спаррэ. – Что скажете?

Спарре: – Выступления Модина и Сергушева несерьезны! У нас с Лукашевым по снабжению нет перебоев, что просят – достаем, только заранее предупреждать надо!

Гаевский: – Расчеты на модернизацию самолета Р-5 почти готовы. Теперь уверены, что из легкого самолета можно сделать транспортную машину человек на восемь-десять без особых переделок, только укрепив конструкцию. Доводим до кондиции «голос неба». Тут не все гладко. Помощь хороших специалистов нужна особенно по спускаемым с борта динамикам, но о подробностях лучше в рабочем порядке, Павел Игнатьевич.

– Как с дисциплиной, Иван Васильевич? – обратился Гроховский к Титову.

Титов: – Веселая тройка продолжает свои художества. Никак утихомирить не могу.

Раздумывая, Гроховский опустил голову. Недавно он принял на работу Любимова – бывшего художника; Сахарова – бывшего актера и поэта; Васильева – бывшего работника театра. Они согласились переквалифицироваться в чертежников и, помимо основных дел, создать в коллективе художественную самодеятельность. Ни то ни другое у них не получилось. Портили чертежи, устраивали спектакли-скандальчики между собой, частенько от них пахло спиртным, на работу опаздывали. Обнаружилась недостача русских народных костюмов, закупленных для драмкружка и сданных под их ответственность.

– Уволить! – приказал Гроховский. – Слушаю дальше…

Титов: – Пусть дадут слово, что исправятся. Я их премиальных лишу. |

– В третий раз? Нет, – ответ Гроховского прозвучал категорично. – Слушаю дальше. Конструкторы.

Конструкторы, не вдаваясь в мелкие детали, познакомили собравшихся с ходом дел на сегодняшний день, и почти все, обращаясь к начальнику, сетовали на нехватку исполнителей, разработчиков.

– Я беседовал с некоторыми молодыми специалистами из отделов ЦАГИ и НИИ, из других близких нам по профилю научных учреждений. Обещал творческую свободу, поддержку, и даже повышение оклада. Результат неважный. В нас далеко не все верят. Точнее – не верят многие. Так мне сказали в штабе ВВС, и в довольно резкой форме. Вот почему я сегодня, извините, товарищи, так зол. Только успехи могут привлечь к нам народ. Иван Васильевич, – обратился Гроховский к Титову, – что вы предпринимаете по подбору кадров как мой заместитель? Стараетесь?

– Даже объявления в газеты дал. Приглашаю всех, кто мало-мальски владеет нужным нам ремеслом. Обещаю золотые горы и молочные реки с кисельными берегами.

– А прилива нет и нет.