Бугор

– Мармеладу! Только не натурой, а чисто баблом!

– Облом? Ну, облом будет, можешь не сомневаться.

– Не облом, а баблом!

– Вот я и говорю, что облом вам будет, пацаны.

– Слышь, мужик, ты, наверно, не догоняешь? – набычился тонконосый. – Мы – братва, у нас мафия, мы все можем…

Комаров смотрел на него угрюмо, стараясь скрыть страх за нахмуренными бровями. Но видно, что не по себе мужику. И голос у него будет дрожать, если он заговорит. Но вместо него отдувался Демьян, и Юра мог позволить себе хранить гордое молчание.

– Что вы можете?

– Все можем! Хату твою спалить можем! Трактора твои утопить можем! Амбар сжечь можем!..

– За что?

– А за твои гнилые базары!

– А может, вам деньги нужны? Так вы скажите, а мы послушаем.

– И деньги нужны.

– Так мы вам ничего не дадим.

Демьян смотрел на бандитов с таким видом, будто он был авторитетным директором школы, а перед ним стояли нашкодившие ученики. Солидный у него вид, независимый, и братков явно злила его невозмутимость. Они же даже не присели, так и стоят спиной к дверям.

– Ты уверен?

– А разве мы вам что-то должны?

– Должны. Охраны у вас нет, а мы вас охранять будем.

– Это хорошо. Сторожей у нас мало, поля некому охранять. Только зарплата у нас не очень, тысяч пятьсот в месяц, не больше. Но если есть желание, милости просим. У нас и ружья для вас найдутся…

– Какие пятьсот тысяч? Нам пятьсот миллионов нужно.

– Мне тоже нужно. Но я не знаю, где их взять…

– Ничего, найдешь. А не найдешь, мы все здесь к чертям собачьим спалим! – пригрозил небритый.

– Это угроза, – нахмурился Демьян. – Это серьезная угроза.

– Так мы шутить не собираемся… Мы нормально подъехали, нормально предложение сделали, а ты, мужик, быковать начал.

– Я мужик?! Да, я мужик. В Афгане мужиком был. В зоне мужиком был. И здесь, на своей земле мужик…

Демьян медленно поднялся, подошел к небритому и без всякого стеснения сунул ему под нос мозолистые свои ладони. И тот не устоял перед ним, в смятении шагнул назад.

– Я этими самыми руками землю поднял! Я этими самыми руками на хлеб себе зарабатываю! Горбом своим зарабатываю! В поте лица зарабатываю! И ты хочешь, чтобы с тобой делился? Кто ты такой?

– Слышь, мужик, ты не кипишуй! – угрожающе сказал круглоглазый. – Постанова реальная, тебе от нее не отвертеться. Это наша земля, и любой, кто здесь работает, должен нам платить. Мы много не возьмем, всего двадцать процентов с дохода…

– Это твоя земля?! Что-то я не видел тебя здесь в дождь и слякоть, когда сеять пора. И когда урожай собирать надо, тебя тоже не видел… Эй, откуда ты такой лихой взялся?

– Слышь, мужик, зря ты так! Есть правила, мы по ним работаем…

– Работаете? Что-то не видел я, как вы здесь работали, когда поля бурьяном зарастали!

– Ты это, от темы не отходи. Есть постанова, за которой реальные люди стоят. Они сказали, что вы должны платить, и вы должны платить, понял? Мы вам дали подняться, теперь вы платить будете. И ты, Уваров, будешь платить! И ты, Комаров!

– Вы нам подняться дали? Ничего себе заявы! Ты с какого дуба рухнул, пацан?

– Слышь, мужик…

– Да нет, это ты, пацан, меня послушай! – надвинулся на бандита Демьян.

Он почти уверен был в том, что Комарову не хватит духу, чтобы прийти ему на помощь, если вдруг начнется драка. Если это случится, то битва будет жестокой – не на жизнь, как говорится, а на смерть, и Юра это понимает, потому и дрогнет его душонка. А если он все-таки встрянет в драку, то положение этим вряд ли спасет. Так что Демьяну надо рассчитывать только на свои силы.

– Я человек простой, я в зоне бугром был, я на ваши блатные постановы всегда клал с прибором. Ты меня понимаешь? И на твоих серьезных людей мне хочется плевать с высокой колокольни. Но если у вас есть к нам претензии, давай забьемся на стрелку, проведем разбор. Я мужиков соберу, ты соберешь братву. Вы стволы возьмете, мы – вилы. Я знаю одно безлюдное место, там болото рядом, трясина там глубокая, трупы в нее хорошо бросать, всю вашу кодлу в себя втянет. Мужики мы крутые, да и повеселиться любим. Насадим вас на вилы, в болоте утопим, а потом три дня пить-гулять будем… Ну так что, на стрелку забиваемся?

– Кто ты такой, чтобы с тобой на стрелку забиваться? – в бессильной злобе прохрипел браток.

– Я кто? Крыша я. Своему колхозу крыша… Ну так что, где, когда?.. Только учти, вилы у нас со снайперским прицелом…

– Думаешь, напугал?

– Ну, так что?

– Завтра подъедем. Завтра я тебе скажу, где и когда… Но ты зря все это затеял, мужик. Мы от своего не отступаемся…

– От своего? Да нет, это все наше. Это мы своего вам просто так ничего не отдадим. А если наезд будет, если хотя бы одна корова у меня сдохнет… В общем, угрожать я не буду, беспонтово это. Но совет дам. Не будите, пацаны, лихо, пока оно тихо…

– Считай, что мы разбудили тебя, лихо, – зло сощурился небритый. – И теперь тебя на свое лихо будем накручивать. Так что запасайся вазелином, пока мы тебя не прижали. А мы тебя прижмем.

Браток резко повернулся к Демьяну спиной и вышел из кабинета, увлекая за собой своих дружков.

Они сели в старенький черный «БМВ», стоящий за окном. Демьян запомнил марку машины и номера.

– Надо будет пробить, что это за клоуны, – сказал Демьян.

– Да не похожи они на клоунов, – мотнул головой Комаров.

– А то я смотрю, не смешно тебе… Валерьянки накапать?

– Да нет, не надо… Блин, знал, что рэкет есть, но не думал, что до нас докатится…

– Теперь думаешь?