Судный день («Иом-Кипур»)

– Вот, – говорит, – слушайте хорошенько. Стало быть, есть вас трое людей – один мужик да две девки. И, стало быть, нельзя никак одному на двух жениться, потому что вы не турецкой веры.

«Вот, подлый, как все верно сказал! – подумал мельник. – Что-то скажет дальше?»

– Хорошо! Как вы богатый человек и Мотря богатая невеста, так тут уж и малому ребенку ясно: посылайте сватов к старому Макогону.

– Правда! Да только я это знал и без тебя… А как же с Галей?

– А вы дослушали до конца? Или, может, сами знаете, что я хотел сказать?..

– Ну-ну, уж и осердился!

– Вы всякого человека рассердите. Не такой я человек, чтобы начать речь да и не кончить. Будет и о Гале речь. Она вас любила?

– А таки так!

– А вы тогда кто были, как она вас любила?

– Подсыпка.

– Так это опять малый ребенок поймет: когда девка любила подсыпку, то и быть ей замужем за подсыпкой.

Мельник вылупил глаза и в голове у него, точно на мельнице в помол, все пошло кругом.

– Да я же теперь не подсыпка!

– Вот беда какая. А разве у вас на мельнице нет подсыпки?..

– Это Гаврило?.. Э-э, вот ты что придумал. Пускай же, когда так, он тебе и сапоги дарит за такую придумку. А я скажу на это, что не дождет ни он, ни его дядья с тетками, чтоб я такое дело потерпел. Вот лучше пойду да ноги ему переломаю.

– А! Какой горячий человек, хоть яйца в нем пеки!.. Да я ж совсем другое хотел вам сказать…

– А что ж ты еще после такой шутки можешь сказать, когда мне это не нравится?

– А вы послушайте.

Харько вынул люльку изо рта, посмотрел на мельника, прищуривши один глаз, и так прищелкнул языком, что у того сразу стало веселее на сердце…

– А вы, говорю, ее любили и бедную?..

– То-то что любил!..

– Ну, так и любите себе на здоровье, когда она будет за подсыпкой. Вот теперь и моей речи конец: вот вы все трое и будете жить на одной мельнице, а четвертый дурень не в счет… Ага! теперь поняли, чем я вас угощаю, медом или дегтем? Нет! Харька били не по голове, а куда следует, оттого и умный вышел: знает, кому достанется орех, кому скорлупа, а кому новые сапоги…

– А может, еще и не выйдет дело?

– Почему ж ему и не выйти?

– Мало ли почему. Вот старый Макогон не согласится.

– Вот! Когда б я с ним не говорил!..

– Ну?

– То-то. Ехал из городу с водкой, а он – навстречу. То да сё, и говорю: «Вот вашей дочери жених – наш мельник».

– А он что?

– «Не дождет, говорит, ваша бабушка! Что, говорит, он стоит?»

– А ты что?

– А я говорю: «Вы, видно, не знаете, что нашего жида Хапун унес?»

– «А когда так, говорит, – то дело другое: как жида на селе не стало, то и мельник – стоющий человек…»

– Ну, хорошо, Макогон согласится. Так еще Галя пойдет ли за подсыпку?..

– Э, как девку с матерью погонят из хаты, то рада будет жить и на мельнице.

– Так-то оно так…

IX

Мельник почесался… А делу этому, вот, что я вам рассказываю, идет уж не день, а без малого целый год. Не успел как-то мельник и оглянуться, – куда девались и филипповки, и великий пост, и весна, и лето. И стоит мельник опять у порога шинка, а подле, опершись спиной о косяк, Харько. Глядь, а на небе такой самый месяц, как год назад был, и так же речка искрится, и улица такая же белая, и такая же черная тень лежит с мельником рядом на серебряной земле. И что-то такое мельнику вспомнилось.

– Э, послушай, Харько!

– А что?

– Какой сегодня день?

– Понедельник.

– А тогда, помнишь, как раз суббота была.

– Мало ли их было суббот…

– Тогда, год назад, в судный день.

– А, вот вы что вспомнили! Да, тогда была суббота.

– А теперь, когда у них судный день придется?

– Вот я и сам не скажу, когда он придется. Жида поблизости нет, так и не знаю.

– А небо, гляди, какое чистое, как раз такое, как и в тот день…

И мельник со страхом посмотрел на окно жидовской хаты, не увидит ли опять, как жиденята мотают головами и жужжат, и молятся о своем батьке.