Запрещённая магия

***

В эту ночь дороги заполонил самый разнообразный народ. Жители северных деревень спешили убраться с пути безумного мага. Они уходили, оставляя свои дома и большую часть вещей. Вещи – дело наживное, а вот лишиться жизни – это похуже. Поэтому они уходили.

Тяжело груженые телеги поскрипывали осями. Пара факелов худо-бедно рассеивала темноту. А крестьяне возбуждённо гудели.

– Слышь, Хромой, ты точно успел разглядеть Чёрного Всадника? – крикнул один из идущих пешком, обращаясь к сидящему на телеге.

– Да отсохнет мой язык, ежели я вру! – откликнулся тот. – Говорю тебе: здоровенный такой мужик, бородища до пояса, на правой щеке шрам. Он ещё подмигнул мне.

– Кто, шрам? – удивился пеший.

– Ну тебя! – махнул рукой тот, кого назвали Хромым. – Всадник, конечно.

– Ага, – заметил кто-то по другую сторону телеги. – Ты поверь Хромому, так он тебе такого порасскажет! До сих пор помню ту историю, когда Громовержец на пару с богом плодородия у нашего Хромого бражку пробовали.

Сидящий на телеге вспыхнул:

– Да говорю вам: точно было! Ну заглянули на огонёк, так что? Им, кстати, моя бражка понравилась.

– Ага, – снова сказал второй пеший и пояснил первому: – Это когда жена Хромого начала спрашивать, куда за ночь делось ведерко бражки, наш приятель спьяну не мог ничего лучше придумать.

– Врёшь! – запротестовал Хромой. – Я ещё и не такое придумать могу!

– Не сомневаюсь, – ухмыльнулся спорщик. – А Чёрного Всадника никогда никто в лицо не видел, тут можешь говорить что угодно. Не поверю. Даже менестрели – уж на что выдумщики, а и то не берутся сказать, кто он такой на самом деле.

Хромой не сдавался:

– Ясно кто. Один из Хранителей. Борода у него…

– Да надоел ты со своей бородой! Сколько говорить, не видел его никто! А в наших землях он ещё до Хранителей появился.

– Верно, – согласился Хромой, – старый он. Борода…

Но его уже не слушали.

Всхрапывали кони. Доносились обрывки разговоров. Предупреждённые загадочным Чёрным Всадником, крестьяне перебирались подальше от нависшей опасности.

***

Проснулся Антон от яркого света. Открыл глаза и тут же зажмурился: солнечный лучик падал прямо на лицо. Поворочался на кровати, пытаясь сообразить, где это он находится.

Потом пришло понимание, что всё произошедшее не было сном. Почему-то это прибавило бодрости.

– Ха! – сказал Антон и сел, осматривая дом.

Свет пробивался сквозь щели между бревнами, и выяснилось, что такая иллюминация вполне может служить альтернативой оконной. В доме было достаточно светло.

По-видимому, здесь никто не жил. Из мебели была ещё длинная и широкая скамья и прочно сбитый стол, на котором стоял огарок свечи. Антон взглянул на свою кровать.

Оказалось, что это тоже скамья. Поверх деревянной доски лежал матрац из грубой ткани, набитый, кажется, соломой. Подушек всяким случайным прохожим, по всей видимости, не полагалось.

Вообще же в домике царила удивительная чистота. Ни паутины по углам, ни пыли на полу. Да и солома в матраце была свежей, приятно пахнущей.

– Неплохо, – думал Антон вслух. – Если это сделано специально для того, чтобы случайный путник мог нормально заночевать, то… Мне всё больше нравится этот мир.

Позавтракать не получилось: начинающий путешественник не додумался захватить с собой из трактира какую-нибудь пищу.

– Ладно. Не беда. Зайду по дороге в МакДональдс, – решил он.

В «конюшне» его ожидал Чёрный. Антон задумчиво посмотрел на сбрую, сваленную вчера в одну кучу.

– Ну что, будем одеваться? – спросил он коня.

Чёрный покосился на хозяина – как показалось тому, скептически. Антон взял уздечку и после долгих мучений надел-таки её. Потом отошёл в сторону и оценил проделанную работу:

– Вроде бы похоже.

Конь нетерпеливо взмахнул хвостом.

– С остальным разберёмся на свежем воздухе, – пояснил Антон и открыл наружную дверь.

После полумрака дома нормальный дневной свет показался ослепительным. Путешественник даже прищурился.

Стояло прекрасное утро. Солнце ещё только поднималось над деревьями, и роса на траве не успела высохнуть. Крохотные капельки переливались сейчас всеми цветами радуги. Лес, окружавший домик, выглядел удивительно дружелюбным, не таящим в себе каких бы то ни было опасностей.

Антон привязал коня к ближайшему дереву, затем вынес сбрую, бросил её неподалёку и снова вернулся в «конюшню». Нужно было навести порядок.

Много времени это не отняло. Нашлась и лопата, и метла – они стояли на виду, словно напоминание для забывчивых. Антон за каких-то пять минут справился с уборкой, вынес навоз за дальний угол дома, поставил всё на место и подошёл к коню.

– Ну, рассказывай, как тут что надевается.

Чёрный с безразличным видом отвернулся: сам, мол, думай. Антон обиделся:

– Слушай, я мог тебя не распаковывать. Так и спал бы с седлом.

Конь фыркнул и топнул передней ногой.

– Ладно, – примирительно похлопал его по шее Антон. – В моём роду были казаки. Надеюсь, что я не глупее своих предков.

Он положил седло на спину Чёрному и начал возиться с подпругой, когда со стороны дороги послышался стук копыт.

Спустя минуту к дому подъехал всадник. Посмотрев на него, Антон удивился странному наряду. Голову всадника полностью закрывал лёгкий шлем из непонятного материала, оставляя лишь узкую щель для глаз. На ногах были широкие кожаные брюки и высокие сапоги, а верхнюю часть туловища закрывала кожаная же куртка, удивительно подогнанная но в то же время не дающая возможности определить сложение гостя. В дополнение ко всему на плечи была наброшена чёрная накидка, красиво развевающаяся при езде но, кажется, совершенно нефункциональная. Тем более в такую-то теплынь.

– Здорово! – поприветствовал Антона гость. Голос его был очень мелодичным, хотя и искажался немного шлемом.

– И тебе привет! – отозвался тот, не прекращая попыток застегнуть подпругу.

– Разрешишь мне утолить жажду из твоего колодца?