Запрещённая магия

Избушка показалась как раз тогда, когда Антон уже с трудом мог видеть дорогу.

– Ух ты! – восхитился путешественник. – Прямо как в сказке!

Восклицание это в равной степени относилось как к своевременности, так и ко внешнему виду лесного дома.

Изба была сложена из добротных бревен столетия, наверное, три назад – такое создавалось впечатление. Тем не менее ни гниль, ни черви-сверлильщики, ни муравьи не тронули дерева. И лишь мох покрывал темные стены.

– Что за дом притих, погружен во мрак? – крикнул Антон.

Отвечать не спешили. Лес вокруг также хранил тишину. Всадник покачал головой:

– Не, народ, мне ночевать где-то надо. По всем правилам тут баба Яга должна жить, которая всяких там путников привечает. К тому же ни о чем не расспрашивает, пока в баньку не сводит и не накормит. А ну признавайтесь, куда старушку задевали?!

Снова молчание.

– Ладно, будем считать, что нас пригласили.

Антон соскочил с коня и только сейчас почувствовал, насколько он устал. Тут ему в голову пришла интересная мысль.

– Слушай, Чёрный, здесь волки есть? – спросил он коня.

Тот как-то жалобно заржал в ответ.

– Понятно, – заявил Антон. – А как же быть?

Чёрный пошевелил ушами и направился к дому. Антон удивился:

– Ты предлагаешь заночевать там вместе? Понимаешь, я привык спать один, так что во сне могу стянуть на себя всё одеяло…

Как выяснилось, переживал он напрасно. Избушка была поделена на две части, и одна из этих частей, по-видимому, часто играла роль конюшни.

– Да, – покачал головой Антон. – Дом новый, усовершенствованный, два в одном. Теперь ещё более эффективное средство против хищников.

В «конюшне» нашёлся овёс – как ни странно, свежий. Антон, подсвечивая себе импровизированным факелом из пучка сена, насыпал его в ясли и принялся расседлывать коня, с ужасом представляя, что предстоит завтра. Ещё бы: расседлать – это одно, а проделать всё в обратном порядке… Н-да.

Изрядно помучившись, он снял-таки сбрую и сложил её в углу. Потом похлопал коня по гриве, убедился, что наружная дверь заперта, и пошёл «на свою» половину.

Окон в доме не было. Антону это пришлось по душе: мало ли какая гадость могла бы залезть в них ночью. Практически наугад путешественник нашёл кровать, блаженно распростёрся на ней и мгновенно уснул.

***

Вопреки ожиданиям библиотекаря Дремлющий не ворчал. Более того, выслушав сообщение, он вдруг встал и начал возбужденно ходить по комнате.

– Говоришь, тьма? – переспросил мудрец.

– Тьма, – с готовностью подтвердил библиотекарь.

Дремлющий почесал подбородок:

– Тьма – это хорошо. Вернее, не совсем хорошо. Вернее, наоборот. Вернее, совсем плохо. Вот так вот. Тьма…

Библиотекарь кивал, а про себя думал, что изречения мудрецов подчас ещё туманнее, чем пророчества книг.

***

Заночевал Гордец в лесу, неподалеку от разрушенной деревни. По мановению руки возник роскошный шатёр, вокруг него зажглись яркие факелы, осветившие всю поляну. На земле разостлалась чистая скатерть, через миг принявшая на себя многочисленные блюда.

– Славно мы поработали, – говорил маг, присаживаясь. – Кажется, у меня получается всё лучше. Заклинание с демонами почти сработало.

Он начал есть.

В круге света мелькнула летучая мышь. Гордец быстро произнёс несколько слов. С его пальца сорвалась молния и ударила в темноту.

– Снова промахнулся! – с досадой воскликнул маг. – Ну ничего! Всё равно ты у меня доиграешься.

Мышь, сделав ещё пару виражей вокруг освещенной полянки, стремительно полетела прочь.

Маленькие кожистые крылья, казалось, не ведали усталости. И лишь когда пять десятков вёрст осталось позади, мышь спикировала к земле. Там, на опушке леса, еле заметная в свете звёзд, стояла человеческая тень. Терпеливо и неподвижно.

Перед самым приземлением мышь стала изменяться. Крылья раздались в стороны, превращаясь в руки, туловище вытянулось, и спустя секунду на опушке было уже две человеческих тени. Вновь прибывший шагнул к ожидавшему.

– Наихудшие опасения подтверждаются, – сказал он хрипло. – Завоеватель готовит новое вторжение. Теперь основной его козырь – некий Гордец. Довольно сильный маг. Кажется, ему велели добраться до Дворца и изменить Заклятие – так, чтобы Завоеватель опять смог войти в пределы наших земель.

– Что же сам Гордец? – голос неподвижно стоявшего человека был звонким и поразительно чистым, а его тембр не давал возможности определить пол говорившего. – Он действительно собирается выполнить это?

Новоприбывший фыркнул:

– Похоже, что да. У меня складывается впечатление, что он сумасшедший. Гордец мечтает о всеобщем поклонении, и Завоеватель играет на этом. Уж играть-то он умеет. А Гордец при всех своих познаниях и уме потрясающе наивен. И ещё невероятно жесток. Две деревни, мимо которых он проходил, лежат в руинах. Но он не просто их разрушил. Он использовал самые отвратительные заклинания.

– Где он сейчас? – резко спросил ожидавший, мелодичный голос зазвенел напряжением.

– В полусотне вёрст к северу отсюда. Расположился на ночь. Но врасплох его не застать. Он даже меня учуял. Сильный маг.

Некоторое время две тени молча стояли одна перед другой. Потом ожидавший наклонил голову:

– Благодарю тебя, Король Ночного Неба.

– Всегда рад служить своей госпоже, – откликнулся тот.

Потом вторая тень снова изменилась, приобретая сходство с совой, и бесшумно взмахнув крыльями, растворилась во мраке. Та же, что и прежде стояла на опушке, шевельнулась.

– Когда ты угомонишься, Завоеватель? – человек говорил вполголоса: так разговаривают сами с собой. – Сколько уж лет прошло. Неужто года не добавляют тебе мудрости?

Из-за туч возле горизонта выплыла луна. Её бледный свет отразился в глади небольшого озерца, чётко выделил темную стену леса, прикоснулся к стоящему. Теперь стали заметны тонкие, невероятно красивые черты женского лица, ниспадающие на плечи чёрные, как сама ночь, волосы и длинная накидка, касающаяся земли. Женщина о чём-то размышляла.

– Нужно предупредить людей, – вдруг произнесла она – по-прежнему вполголоса. И шагнула вдоль кромки леса.

Навстречу ей из непроглядной темноты выступил конь. Женщина легко запрыгнула в седло, не пользуясь стременами, и конь сразу же сорвался с места, унося таинственную всадницу прочь.