Избранные труды (сборник)

Как указывалось выше, понятие повторности хищения социалистической собственности дополняется вторым признаком – размером ущерба в каждом отдельном случае хищения. Поэтому повторным мелким хищением по ч. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1955 г. следует признавать случаи двукратного или неоднократного посягательства на социалистическую собственность, когда каждое отдельное хищение является мелким. Повторным хищением по ст. 2 или 4 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. следует признавать случаи двукратного или неоднократного посягательства на социалистическую собственность, когда каждое отдельное хищение является не мелким. В случае же посягательства на социалистическую собственность, когда одно хищение является мелким, а другое не мелким и все совершенное лицом нельзя рассматривать как единое продолжаемое хищение, должна следовать квалификация по совокупности по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1955 г. и соответствующей статье Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г.[227 - Правильно решают этот вопрос М. Соколова и А. Раевская в статье «Больше внимания делам о мелких хищениях государственного и общественного имущества», «Социалистическая законность», 1956 г. № 1.]

Нельзя согласиться с предложениями отдельных криминалистов рассматривать подобные случаи хищения как повторное, независимо от размера хищения[228 - См. Г. Еременко, Н. Беляев. Некоторые вопросы квалификации хищений «Социалистическая законность» 1956 г. № 9, стр. 23.]. Аргумент об однородности объекта в мелком и не мелком хищении не может быть признан достаточным в силу указанной особенности понятия повторности хищения. Практическая реализация этих предложений означала бы, что лицо, похитившее имущество сначала на мелкую сумму, а затем на среднюю, было бы осуждено по ст. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР, от 4 июня 1947 г. к заключению в исправительно-трудовых колониях на срок от десяти до двадцати пяти лет. Лицо же, которое совершило такое же хищение, но в обратной последовательности, должно было бы осуждаться по ч. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1955 г. к исправительно-трудовым работам или лишению свободы до одного года. Нетрудно заметить, что такое решение вопроса о квалификации хищения противоречит здравой логике, не говоря уже о нарушении важнейшего принципа социалистической законности принципа соразмерности наказания и степени общественной опасности совершенного преступления.

Руководящее постановление Пленума Верховного Суда СССР от 10 июня 1957 г. «О некоторых вопросах по применению в судебной практике Указа Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1955 г. “Об уголовной ответственности за мелкое хищение государственного и общественного имущества”» правильно предлагает квалифицировать рассматриваемые случаи хищения по совокупности двух Указов – Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и Указа Президиума Верховного Совета CCCP от 10 января 1955 г. «Об уголовной ответ ственности за мелкое хищение государственного и общественного имущества». Сомнение вызывает лишь указание относительно квалификации мелкого хищения, которому предшествовало не мелкое, по ст. 1 Указа от 4 июня 1947 г. и ч. 2 Указа от 10 января 1955 г. В то же время хищение, совершенное в обратном порядке, – сначала мелкое, а затем не мелкое – не образует по этому постановлению повторности хищения по ст. 2 или 4 Указа от 4 июня 1947 г. Это представляется непоследовательным.

Поскольку, как неоднократно подчеркивалось выше, повторность хищения помимо общего для всякой повторности признака двукратного (или многократного) посягательства на один объект дополняется признаком размера ущерба, мелкое и не мелкое хищение не могут в отношении друг друга давать повторности. Повторному мелкому хищению (ч. 2 Указа от 10 января 1955 г.) должно предшествовать также мелкое хищение, повторному не мелкому хищению (ст. 2 или 4 Указа от 4 июня 1947 г.) должно предшествовать также не мелкое хищение.

Если же лицо прежде отбыло наказание по Указу от 10 января 1955 г., а потом совершило хищение по Указу от 4 июня 1947 г., или наоборот, то совершенное второе хищение не может рассматриваться как повторное, по ст. 2 или 4 Указа от 4 июня 1947 г., либо по ч. 2 Указа от 10 января 1956 г. Субъект в этих случаях должен отвечать за простое (не повторное) хищение по соответствующему Указу, а факт прежней судимости будет учтен судом согласно п. «в» ст. 47 УК как отягчающее наказуемость обстоятельство.

* * *

Вторым видом множественности преступлений является совокупность преступлений. Совокупность преступлений называется идеальной, когда одним действием субъект причиняет два различных ущерба соответственно различным объектам. Совокупность называется реальной, когда каждый из причиненных ущербов является следствием самостоятельного действия. Для квалификации преступления и наказуемости виновных не имеет значения деление совокупности преступлений на реальную и идеальную. В этом, между прочим, еще одно из доказательств, что правильнее определять преступление не как действие, а как посягательство, как деяние, понимая под ним причинение преступного ущерба социалистическим общественным отношениям. В идеальной совокупности одно действие, но два причинения преступного ущерба, а отсюда и два преступления.

Выделение особой группы идеальной совокупности имеет лишь некоторое значение при разграничении совокупности преступлений и сложных преступлений: некоторые преступления по своему характеру не могут находиться друг с другом в идеальной совокупности[229 - Н. Ф. Яшинова в автореферате кандидатской диссертации «Вопросы назначения наказания по совокупности преступлений па советскому уголовному праву», Харьков, 1951 г., неправильно рассматривает идеальную совокупность как единое сложное преступление. Автор не последователен: говоря об едином преступлении, Н. Ф. Яшинова предлагает квалифицировать его по двум и более статьям уголовного кодекса. Превратив идеальную совокупность преступлений в вид сложных преступлений, Н. Ф. Яшинова была лишена возможности разграничить идеальную совокупность от действительно сложных преступлений.].

Наиболее сложным вопросом при квалификации совокупности преступлений является отграничение совокупности преступлений от единых сложных преступлений. Решение этого вопроса непосредственно связано с проблемой преступных последствий, в частности, с особенностями причинения вредных последствий в сложных и неоконченных преступлениях.

Так, контрреволюционные преступления по своей природе, как правило, исключают идеальную совокупность умышленных неконтрреволюционных преступлений. Например, вредительство может включать в себя самые различные имущественные преступления, кражу документов, разглашение государственной тайны, злоупотребление властью, бесхозяйственность, дачу взятки, уничтожение имущества вплоть до посягательства на жизнь и здоровье граждан. Любое умышленное преступление может быть способом или составным элементом контрреволюционного преступления, но не наоборот.

Исключается идеальная совокупность сложного преступления, составного и преступления, квалифицированного наличием тяжких последствий, с простыми преступлениями, которые входят в сложное как элементы состава. Так, подлог с целью уклонения от службы в армии не может образовать совокупности ст. 72 и ч. 2 ст. 59

УК, так как подлог предусмотрен в ч. 2 ст. 59

УК в качестве обязательного элемента составного преступления. Так же и нанесение побоев при превышении власти не может рассматриваться как совокупность преступлений по ст. 143 и ч. 2 ст. 110 УК, ибо нанесение побоев – составная часть ущерба ч. 2 ст. 110 УК[230 - Л. И. Ураков в рецензии на книгу А. А. Пионтковского «Вопросы Общей части уголовного права в практике судебно-прокурорских органов» основательно критикует точку зрения автора о том, что в случаях умышленного убийства должностным лицом в результате превышения власти не требуется совокупности преступлений по ч. 2 ст. 110 и ст. ст. 136–437 УК. Тов. Ураков приводит определение Верховного Суда РСФСР от 27 апреля 1955 г. по делу В., где виновный за незаконное использование оружия, в результате чего был убит 3., осуждался по совокупности ч. 2 ст. 110 и ст. 137 УК («Советское государство и право» 1956 г. № 1, стр. 150–151). С этой точкой зрения т. Уракова следует согласиться. Часть 2 ст. 110 УК предусматривает причинение насилия над личностью или оскорбление, но не убийство и не тяжкие телесные повреждения со смертельным исходом.]. Но в этих случаях вполне возможна реальная совокупность подлога и уклонения от службы в армии, телесного повреждения и превышения власти.

Во второй группе составных преступлений (составных по своей природе) также исключается идеальная совокупность входящих в эти сложные преступления простых преступлений. Так, не может быть идеальной совокупности телесного повреждения и убийства, телесного повреждения и аборта, телесного повреждения и изнасилования, телесного повреждения и утраты трудоспособности в результате поставления в опасные условия труда, телесного повреждения и разбоя, телесного повреждения и незаконного врачевания во всех случаях в отношении одного и того же лица и т. п. Перечисленные и им подобные преступления уже сами по себе попросту немыслимы без телесного повреждения.

В другой группе преступлений законодатель предусматривает телесное повреждение в качестве обязательного или факультативного элемента. Таковы, например, составы преступлений, предусмотренные ст. ст. 59

, 59

, 59

,69

, 73

, 74, 75, 76

, ч. 2 и 3 ст. 81, ст. 108, 110 и другими статьями Уголовного кодекса РСФСР. Здесь также исключается идеальная совокупность перечисленных преступлений и телесных повреждений.

Наибольшую сложность представляют случаи разграничения единого преступления от совокупности, когда данное преступление не предусмотрено прямо законодателем в качестве элемента состава и не является естественно необходимой частью другого преступления. Например, хищение не включает в себя никаких других преступлений. На первый взгляд кажется[231 - Л. И. Ураков в рецензии на книгу А. А. Пионтковского «Вопросы Общей части уголовного права в практике судебно-прокурорских органов» основательно критикует точку зрения автора о том, что в случаях умышленного убийства должностным лицом в результате превышения власти не требуется совокупности преступлений по ч. 2 ст. 110 и ст. ст. 136–437 УК. Тов. Ураков приводит определение Верховного Суда РСФСР от 27 апреля 1955 г. по делу В., где виновный за незаконное использование оружия, в результате чего был убит 3., осуждался по совокупности ч. 2 ст. 110 и ст. 137 УК («Советское государство и право» 1956 г. № 1, стр. 150–151). С этой точкой зрения т. Уракова следует согласиться. Часть 2 ст. 110 УК предусматривает причинение насилия над личностью или оскорбление, но не убийство и не тяжкие телесные повреждения со смертельным исходом.], что хищение может образовать идеальную совокупность со всеми преступлениями. В действительности это не так. Известно, что злоупотребление властью, мошенничество, обмеривание и обвешивание, использование подложных документов, повреждение имущества и целый ряд других преступлений, если они выступают в качестве способа совершения хищения, теряют признаки самостоятельных преступлений и потому не отражаются в квалификации хищения.

Следовательно, когда какое-либо менее опасное преступление выступает в качестве способа совершения другого, более тяжкого преступления, оно теряет черты самостоятельного деяния и не отражается в квалификации этого более тяжкого преступления. Так, если субъект наезжает автомашиной на проходящую женщину с целью ее убийства (по мотивам ревности или корысти), то нарушение правил движения на автотранспорте (ч. 1 ст. 59

УК) выступает только как способ умышленного убийства, и виновный должен отвечать лишь по п. «а» или «в» ст. 136 УК без совокупности ч. 1 ст. 59

УК[232 - Мы не согласны с т. Василец, который в статье «Квалификация преступлений, совершенных на автотранспорте» («Социалистическая законность» 1954 г. № 10) предлагает квалифицировать приведенный случай по совокупности ч. 2 ст. 59

и ст. 136 УК.]. Если врач, производя операцию, узнает в пациенте своего врага и умертвляет его, то злоупотребление служебным положением выступает здесь также лишь как способ совершения убийства. Виновный отвечает по ст. 136 УК без совокупности со ст. 109 УК. Если мастер ставит рабочего в опасные условия работы, рассчитывая таким путем убить его, то он должен отвечать только за убийство. Так было, например, в деле К. Желая по мотивам ревности убить рабочего З., К., будучи мастером, приказал З. произвести работы в месте, где он, К., специально оставил взрывной патрон. В результате взрыва З. получил тяжкие телесные повреждения. С полным основанием К. был осужден за покушение на убийство по ст. 19 и п. «а» ст. 136 УК без совокупности с ч. 3 ст. 133 УК.[233 - См. «Расследование дел о вредительских и диверсионных актах, совершенных при помощи и под видом нарушения правил по технике безопасности», Пособие для следователей, М., 1937, стр. 3.]

Поскольку умышленное убийство является наитягчайшим преступлением, за отдельные виды которого назначается даже высшая мера наказания, любые преступления, исключая контрреволюционные или особо опасные против порядка управления, если они вы ступали в качестве способа совершения убийства, не образуют совокупности с убийством, а учитываются при квалификации по ст. 136 УК как отягчающее ответственность обстоятельство.

В роли способа совершения преступления может выступать только деяние, менее опасное, чем основное преступление. Не может, например, бандитизм быть способом убийства. Напротив, лишение жизни – факультативный элемент сложного ущерба бандитизма. Представляется, спорным утверждение А. А. Пионтковского, что фальшивомонетничество иногда является способом хищения. Одновременно проф. Пионтковский требует совокупности ст. 59

УК и соответствующей статьи Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» в случаях, когда на подделанные деньги приобретается государственное и общественное имущество. А. А. Пионтковский пишет, что такое решение вопроса о квалификации приведенных случаев сбыта поддельных денежных знаков и поддельных ценных бумаг вытекает из постановления Пленума Верховного Суда СССР от 28 мая 1954 г. «О судебной практике по применению Указа от 4 июня 1947 г. “Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества”», в котором указывается: «Обратить внимание судов, что при разрешении вопроса о квалификации преступления по делам о хищениях, они должны исходить из того, что по смыслу Указа от 4 июня 1947 г. умышленное незаконное обращение, в свою собственность государственного и общественного имущества, независимо от форм и способов его совершения, должно рассматриваться как хищение»[234 - А. А. Пионтковский, В. Д. Меньшагин. Курс советского уголовного права, 1955, т. 1, стр. 260–261.].

Автор, на наш взгляд, непоследователен. Во-первых, если подделка денежных знаков действительно способ хищения, то, подобно иным способам хищения: злоупотреблению властью, мошенничеству, обвешиванию и др., в соответствии с тем же руководящим постановлением от 28 мая 1954 г. она не должна отражаться в квалификации хищения как совокупное преступление. Во-вторых, нельзя более тяжкое преступление, каким является подделка и сбыт в виде промысла денежных знаков рассматривать в качестве элемента (спо соба) хищения. И, наконец, в-третьих, А. А. Пионтковский не учитывает структуры состава подделки и сбыта в виде промысла поддельных ценных бумаг. Это сложное составное преступление, которое, если разложить его на составные части, слагается из хищения (материальный ущерб государству в результате сбыта государственным учреждениям поддельных денежных знаков) и занятия запрещенным промыслом (всякого рода полиграфическая деятельность, если деньги печатались на определенных станках, запрещена). В целом эти отдельные ущербы сливаются в особо опасный единый сложный ущерб преступления, предусмотренного ст. 59

УК.

К. и П. с целью получения выигрышей занимались подделкой облигаций госзаймов. Так, в 1955 г. К. в облигации госзайма достоинством в 25 руб. путем наклейки цифры исправил серию облигации и получил по ней 50 руб. Таким же путем он получил выигрыш в 200 руб. При попытке получить последний выигрыш в 500 руб. К. был задержан.

Приговором Ростовского областного суда К. и П. были осуждены по ст. 59

УК и ст. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества». На приговор Ростовского областного суда Председатель Верховного Суда РСФСР принес протест, считая, что совершенные осужденными преступления полностью охватываются ст. 59

УК и не требуют дополнительной квалификации по ст. 2 названного Указа[235 - Архив Верховного Суда РСФСР 1956 г., дело № 41-Д6-28.].

Нам представляется правильной точка зрения, изложенная в протесте.

Преступления – способ совершения другого более тяжкого преступления – нельзя смешивать с самостоятельными оконченными преступлениями, которые субъект успевает совершить на стадии приготовления[236 - См. подробнее § 4 настоящей главы.]. Справедливо возражение Н. Г. Александрова против того, чтобы рассматривать выпуск недоброкачественной продукции как способ хищения[237 - См. Н. Г. Александров. Вопросы практики применения Указа Президиума Верховного Совета СССР от 10 августа 1940 г., «Социалистическая законность» 1953 г. № 1, стр. 20–21.]. Выпуском недоброкачественной продукции нельзя похитить социалистическую собственность. Вы пуская недоброкачественную продукцию, субъекты на стадии приготовления (а не исполнения, как бывает в случаях, когда какое-то преступление является способом другого тяжкого преступления) совершают самостоятельное преступление, предусмотренное ст. 128-а УК. И только затем путем накопления полученных незаконным путем излишков продукции субъекты похищают государственную собственность. Налицо реальная совокупность выпуска недоброкачественной продукции и хищения. В случаях, где речь идет о способе преступления, мы всегда имеем внешне идеальную совокупность.

Идеальную совокупность исключают преступления, которые по характеру их объективной стороны не могут быть выполнены одним и тем же действием. Очевидна невозможность совершения преступления против личности хищением, дезертирством и многими другими преступлениями. Невозможна идеальная совокупность занятия запрещенным промыслом и спекуляцией. Постановление Пленума Верховного Суда СССР № 7 от 3 сентября 1953 г. «О судебной практике по делам о занятии запрещенным промыслом» установило, что применение кроме ст. 99 еще и ст. 107 УК может иметь место лишь в случаях реальной совокупности, то есть в тех случаях, когда помимо занятия запрещенным промыслом лицо занималось скупкой и перепродажей товаров с целью наживы.

Занятие запрещенным промыслом наносит ущерб порядку производства промысла, а спекуляция посягает на основы социалистической торговли. В занятии запрещенным промыслом между скупкой сырья и продажей готовой продукции имеется промежуточное звено – производство. В спекуляции между скупкой и перепродажей товаров такого промежуточного звена нет. Столь разнородная объективная сторона этих преступлений не может быть выполнена одним и тем же действием.

Идеальную совокупность преступлений нельзя смешивать с так называемой «конкуренцией законов», когда преступление предусмотрено одновременно и общей и специальной нормой уголовного кодекса. Так, ст. 109 УК предусматривает общее злоупотребление властью, а например, ст. ст. 114, 116, 117 УК являются специальными видами злоупотребления властью. При такой «конкуренции» – примат за специальной нормой. Так, по делу К. Пленум Верховного Суда СССР дал указание, что ст. 109 УК не должна применяться по совокупности с другой статьей Уголовного кодекса раздела о должностных преступлениях, если инкриминируемое преступление прямо предусмотрено этой другой статьей, по которой оно и должно квалифицироваться[238 - См. «Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда Союза ССР 1940 г.», М., 1941, стр. 89.].

Следовательно, общий и специальный вид преступления одного рода не могут находиться в идеальной совокупности. Так же не может по общему правилу образовать идеальную совокупность простое и квалифицированное преступление. Например, лицо не может одним действием сразу совершить и крупное и простое хищение государственного имущества и т. д.

Не могут находиться в идеальной совокупности приготовление, покушение и оконченное преступление, совершенные в отношении одного и того же объекта и предмета посягательства. Субъект, который после неоднократных неудачных попыток в конце концов убивает жертву, будет отвечать только за оконченное убийство. При посягательстве на личность и имущество разных граждан лицо отвечает за покушение и оконченное преступление по правилам совокупности. Правильно отмечает проф. А. А. Пионтковский, что если в составе преступления в качестве последствий указаны и создание опасности причинения вреда и фактическое причинение ущерба (например, ст. 59

УК), то реальное причинение ущерба поглощает создание опасности[239 - См. А. А. Пионтковский. Вопросы общей части уголовного права в практике судебно-прокурорских органов, М., 1954, стр. 130.]. Но он неправильно иллюстрирует это положение ст. 156 и ст. ст. 142, 136 УК. Поставление в опасное для жизни положение (ст. 166 УК) не является стадией совершения убийства.

Таким образом, мы пришли к выводу, что идеальная совокупность преступлений, то есть нанесение двух или более ущербов разным объектам одним действием, невозможна, когда:

одно из преступлений входит в качестве элемента в состав сложного преступления;

одно из преступлений является способом совершения другого, более общественно опасного преступления;

несколько преступлений по характеру их объективных сторон не могут быть выполнены одним и тем же действием; одно преступление предусмотрено общей и специальной статьей.

Кроме того, не образуют идеальной совокупности простое и квалифицированное преступление, а также приготовление, покушение и оконченное преступление одного и того же деяния.

В остальных случаях посягательство на разные объекты одним действием образует идеальную совокупность преступлений.

Реальная совокупность преступлений не знает каких-либо особых ограничений. Так, злоупотребление властью или иное служебное преступление за взятку образует реальную совокупность преступлений по ст. 109 УК или другим статьям главы о должностных преступлениях и ст. 117 УК. Так, П. за взятку незаконно снизила налоги 21 хозяйству. Ее действия были квалифицированы по ст. 97 и ст. 105 УК УССР (ст. ст. 109 и 117 УК РСФСР[240 - «Судебная практика Верховного Суда СССР» 1952 г. № 7, стр. 9–10.]). В другом деле П. и С. за взятку допустили нарушение трудовой дисциплины на транспорте. Они были осуждены по совокупности ч. 1 ст. 117 и ст. 59