Последняя история мира

Никто из мужчин не был готов к этой ситуации. О своем состоянии Элен прекрасно знала. Оставалось только гадать, зачем она подобрала треклятый стилет.

– Я думал, рыбу досталось чистить мне, – осторожно начал Йонна, натянув, как мог, самую очаровательную улыбку. Фил и Флэй молча поглядывали на блестящее лезвие в руке Элен. – Ты же знаешь, тебе нельзя трогать острые железки просто так.

Девушка стеклянным взглядом смотрела в сторону друзей, ее глаза не останавливались ни на одном из них. Она была намного меньше размером, но в случае Элен это не имело ни малейшего значения. Стараясь выглядеть спокойной, она попыталась улыбнуться, однако уголки рта не слушались ее и дрожали от напряжения. Тогда она оставила попытки и заговорила тем низким, проникающим голосом, который приходил на смену своему звонкому насмешливому собрату всякий раз, когда Элен прикасалась к оружию.

– Ты прав, братишка. Забери у меня нож.

Йонна с облегчением выдохнул и сделал несколько осторожных шагов навстречу сестре. Но Элен, вместо того, чтобы протянуть нож брату, отвела руку назад – тугие мышцы напряжены, как перед броском. Лицо прорезала неестественная улыбка, какие бывают на посмертных масках.

Если бы группа не шла вдоль границы вот уже двадцать изнурительных дней кряду, если бы по пути им попалось хоть что-то живое, на чем Элен могла бы отвести душу, – Йонна бы не волновался. Но он не помнил, когда его сестра в последний раз убивала, ведь с тех пор, как они покинули город около двух месяцев назад, им приходилось сторониться людей, чтобы сбить со следа возможных преследователей. Что творилось после всего этого затишья и нескончаемой скуки в голове Элен, оставалось только гадать.

– Вашу же мать, а! – возглас Флэя оказался настолько внезапным, что Йонна невольно вздрогнул. – Тот рыбак так долго за этот нож не держался, как ты, Элен. Мы тут до утра возиться будем, если зануда не начнет чистить улов прямо сейчас.

Неизвестно, на что рассчитывал Флэй, но это сработало. От неожиданности Элен пришла в себя и усилием воли разжала пальцы. Перепачканный кровью стилет глухо упал к ее ногам. В ту же секунду ее лицо просияло и озарилось теперь уже привычной, живой улыбкой. Раздался знакомый беззаботный смех.

– Да уж, Йонна, как болтать, так ты первый, – Элен пнула рыбацкий стилет в сторону брата. – Займись делом!

Где-то позади нервно рассмеялся Фил, после чего повисло молчание – все четверо давали друг другу передышку. По пути к стилету Йонна обернулся и с благодарностью взглянул на Флэя, который явно ожидал вознаграждения за свою смекалку.

– Я тут подумал, – прервал, наконец, тишину Фил. – Может, отсыплем немного пороху из огнестрела на угли, что мы с собой несем? Тут кругом ни черта нет, что хорошо горит… А стрелять нам все одно некого.

– Об этом все успели подумать, здоровяк, – усмехнулась Элен. – Спорная затея.

– Мы столько сделали ради этой рыбы, – присоединился к обсуждению Флэй. – Для розжига ведь немного нужно?

Йонна уже вовсю чистил улов и не сразу почувствовал, как все трое затихли и вопросительно уставились на него. Он в очередной раз вспомнил, за что терпеть не мог роль лидера – сама идея заботы о людях не находила отклика в его душе еще во времена армейской службы. Каждый раз, когда этим головорезам требовался план, голоса в голове Йонны шептали особенно громко. И все же друзья полагались именно на него – с тех пор как Граница забрала сразу пятерых товарищей, одним из которых был прирожденный тактик по имени Мертамис, чьи решения неоднократно спасали жизнь всем членам группы.

С трудом собравшись с мыслями, Йонна отложил в сторону стилет и начал рассуждать вслух:

– Когда пересечем Анамэло, до нужной нам тропы останется два-три дня пути, но Граница нас больше не защитит, так как идти мы будем по направлению к Башне. Огнестрел может пригодиться в любой момент. Если из него отсыпать даже щепотку пороху, оружие может не сработать. Когда ограбим первую попавшуюся делегацию в Башню, проблема отпадет, но до этого еще нужно дожить. Итак, либо мы впервые за несколько недель устраиваем нормальный ужин, либо, весьма вероятно, погибаем в этих чертовых степях через пару-тройку дней.

Для принятия решения Филу, Флэю и Элен потребовался один взгляд друг на друга, после чего все трое в один голос выпалили:

– Ужин!

Довольный решением друзей Йонна вернулся к своему прежнему занятию.

Уже через несколько минут путники сидели вокруг уютного, хотя и не впечатляющего огня – запалить припасенные угли благодаря пожертвованному пороху не составило труда. С настоящими дровами не сравнить – та же рыба наверняка останется полусырой, – но нищие, как известно, не выбирают. Очистив улов от чешуи и сделав все необходимые надрезы для потрошения, Йонна наконец передал рыбу Элен и присоединился к остальным спутникам в их голодном ожидании. Фил и Флэй времени зря не теряли – из походного мешка вынырнула крупная бутыль с крепким церковным вином. Элен возилась с требухой и недовольно бурчала о несвоевременности попойки, однако ее друзья не прислушивались и вовсю делились друг с другом огненной водой.

Йонна смаковал редкое чувство спокойствия. Ничто, кроме собственных мыслей, не бередило его разум, а руки не заходились постыдной дрожью, унять которую обыкновенно могли только алкоголь и чужая кровь. Компания и обжигающее вино настолько захватили его, что он совсем забыл о рыбаке. Вместо продолжения того разговора, он, устало улыбаясь, вполуха слушал споривших о чем-то Фила и Флэя. Здоровяк Фил морщил лоб в поиске победного аргумента и неистово чесал свою бороду, запустив в нее целиком огромную пятерню. Флэй насмешливо поглядывал исподлобья на бородача, скрестив жилистые руки на груди, и нетерпеливо постукивал носком сапога. Элен с улыбкой участия выкладывала первую порцию рыбьих тушек на походную сковороду. Когда, наконец, все четверо уселись вокруг огня, Йонна стал вслушиваться в нескончаемую беседу добытчиков.

– Итого, получается, сорок семь, – подытожил Флэй, утвердительно покачав головой.

– Всего-то! – усмехнулся в ответ красный от хмеля Фил.

Йонна вопросительно взглянул на Элен, чтобы та посвятила его в суть разговора.

– Членами они меряются, – закатила глаза заскучавшая девушка. – Кто сколько людей убил в бою.

– Почему именно в бою? – обратился Йонна к спорщикам.

– Да потому что в бою обычно дают сдачи, – со снисходительной важностью в голосе отреагировал Фил. – А значит, это оправданное убийство.

Весь немноголюдный лагерь тяжело вздохнул в ответ на старую песню, вновь заведенную здоровяком. У него была потрясающая по лицемерию и раздражительности привычка оправдывать свои неоправдываемые поступки ссылками на тексты Священного Писания. В большинстве случаев его отсылки имели мало общего с общепризнанным учением Церкви Левиафана.

– Вот видишь, – беспомощно развел руками Флэй. – Помоги мне с ним, Йонна, ты в этом больше разбираешься.

Не успел вызванный на подмогу Йонна открыть рот, как его опередил оскорбленный бородач:

– А ты его не приплетай! Лучше разбирается он… Потому что отца святого убил, на это намекаешь? – Фил явно слишком серьезно воспринял непринужденность друзей.

Йонна не переживал. Фил часто демонстрировал свою удаль, когда дело касалось его веры. Сами попробуйте все детство провести в духовной семинарии Левиафана, где за неверное ударение в имени святого можно было схлопотать трещину в ребре.

Тем временем в разговор включилась Элен, явно желая получить долю удовольствия от возмущения друга:

– Кстати, Фил, а как с рыбаком-то быть? Он тебе тоже ожесточенно сдачи давал?

– А то! – со смехом подхватил Флэй. – Забросал нашего святого собственными кишками с ног до головы.

Атакованный со всех сторон «святой» счел разумным не вести неравный спор сразу с тремя оппонентами. Нахмурившись во всю силу густых бровей, Фил сделал несколько больших глотков из бутылки, в порыве опустошить как можно больше запасов бесценного спиртного в отместку обидчикам. Насмешники моментально поняли намерение своего друга и прекратили провокацию.

Вновь наступила недолговременная тишина, нарушить которую решил Йонна. Благодаря сестре он вспомнил о прерванном ранее разговоре.

– Так что произошло на реке? Неужели все из-за дурацкой рыбы?

– Я попросила бы! – возмутилась Элен, попутно вдохнув будоражащий запах шкворчащего ужина.

– Да что там рассказывать, – прокашлялся Флэй, отложив подальше от бородатого собутыльника сосуд с вином. – Подошли мы, значит, к реке. Вокруг – никого. Спрятаться меж деревьев негде, мы в ту сторону и не смотрели даже. Уже собрались уходить, как вдруг Фил приметил лодку, плывущую от Границы…

– И это – «что там рассказывать»?! – оживленно перебил Йонна. – От Границы плывет мужик в лодке, будто это обычное дело, и тебе это пустяком кажется? Вы хоть спросили его о чем?

Флэй спокойно дослушал своего нетерпеливого товарища, после чего с невозмутимым выражением лица продолжил:

– Возможно, если ты помолчишь, то я даже расскажу, что было дальше.

В ответ Йонна лишь слегка шлепнул себя по губам, молча соглашаясь со справедливой претензией.

– Так вот, – продолжил Флэй, отбросив со лба слипшуюся от чада костра длинную прядь серых волос. – Нам, разумеется, стало интересно. Лодка не шибко рыбацкую напоминала, кстати, уж больно просторная была, богатая.

По спине Йонны пробежал холодок. Он так и знал – рыбак отирался у Границы не ради улова. Он явно знал что-то о Границе, чего не знают остальные. Теперь это, конечно, неважно – дознаватели ему достались неискушенные.

– Ну, мы, недолго думая, подошли к берегу. Нырять за ним ведь не нырнешь, а так он мог бы сам к нам причалить…

– Но зачем? – на этот раз вмешалась Элен. – Если я правильно помню, мы хотели пересечь Анамэло незаметно.

Йонна одобрительно вытянул руку в сторону сестры.

– Скорее всего, он нас и так видел, – вернулся в беседу Фил. – Мы ведь не смотрели в его сторону, а он тем временем к нам плыл.