Полное собрание сочинений. Том 10. Март ~ июнь 1905

Мы заявляем, что Каутский совершает большую ошибку, когда пишет о вещах, о которых он в лучшем случае знает только понаслышке, и что данная им картина отношений, существующих в русской социал-демократии, весьма искажена. Так, например, становится прямо смешно, когда Каутский высказывает предположение, что «резолюции (III съезда РСДРП), быть может, в настоящий момент уже потеряли свое значение даже для тех самых лиц, кто их составлял[96 - В «Leipziger Yolkszeitung» опечатка: «ненавидели».]». Переговоров об объединении между нами и новоискровцами достаточно много ведется теперь и велось в продолжение последних 2–3 месяцев, но до сих пор результат этих переговоров равен нулю.

Мы энергично протестуем против попытки заглушить наш голос в немецкой социал-демократической печати путем такого грубого, механического, неслыханного приема, как бойкот брошюры, которая содержит только перевод резолюций III съезда РСДРП и которая появилась в издании мюнхенского партийного издательства СДРП Германии (Г. Бирк и К

). Каутский не имеет никакого права говорить о своем беспристрастии. Он был всегда пристрастным в теперешней борьбе внутри российской социал-демократии. На это, конечно, он имел полное право. Но тому, кто пристрастен, лучше не говорить слишком много о беспристрастии, чтобы не быть обвиненным в лицемерии.

Каутский изображает все резолюции III съезда РСДРП как «нападки Ленина и его друзей против Плеханова и его друзей». Три маленьких замечания на это. Во-первых, из 17 резолюций только четыре затрагивают прямо или косвенно наших противников внутри РСДРП. Во-вторых, Плеханов теперь вышел из редакции «Искры» (смотри № 101 «Искры»). Это показывает, как мало Каутский понимает в наших отношениях. В-третьих, мы просим немецких товарищей подумать о том, какое впечатление должно произвести на русских социал-демократов, когда человек с авторитетом т. Каутского пытается опорочить работы всего партийного съезда подобным «изображением»: «нападки Ленина и его друзей»? Что подумали бы в Германии о людях, которые позволили бы себе изобразить работу, скажем, Дрезденского партийного съезда (не прочитав протоколов) так: нападки Каутского и его друзей..?

Одно слово предостережения ко всем немецким социал-демократам: Товарищи! Если вы действительно считаете РСДРП братской партией, то не верьте ни единому слову из того, что рассказывают вам так называемые беспристрастные немцы о нашем расколе. Требуйте только документов, подлинных документов. И не забывайте: предубеждение дальше от истины, чем незнание.

С социал-демократическим приветом

Редакция Центрального Органа («Пролетарий»)

Российской социал-демократической

рабочей партии

P.S. Французские социалисты под беспристрастием понимают нечто иное чем немцы. Их центральный орган «Le Socialist»)[120 - «Le Socialiste» («Социалист») – еженедельная газета, теоретический орган французской рабочей партии, а с 1902 года – Социалистической партии Франции; выходила с 1885 года. С 1905 года газета стала органом Французской социалистической партии; прекратила свое существование в 1915 году.] только что опубликовал в виде особого приложения перевод резолюций III съезда РСДРП.

Впервые напечатано в 1931 г. в Ленинском сборнике XVI

Перевод с немецкого

Борьба пролетариата и холопство буржуазии

Восстание и вооруженная битва на баррикадах в Лодзи[121 - В польском городе Лодзь, считавшемся сердцем рабочей Польши, в мае – июне 1905 года происходили мощные забастовки. Под руководством революционной социал-демократии Лодзинские рабочие усиленно готовились к вооруженному восстанию против самодержавия. 10 (23) июня весь город был покрыт баррикадами, на которых несколько десятков тысяч рабочих в течение двух дней вели ожесточенные бои с войсками. В результате боев было убито и ранено около 2 000 человек. Восстание Лодзинских рабочих вошло в историю революции 1905 года, как образец пролетарского геройства и народного энтузиазма.], – побоище в Иваново-Вознесенске[122 - Побоище в Иваново-Вознесенске произошло 3 (16) июня 1905 года во время всеобщей забастовки рабочих-текстильщиков, начавшейся 12 (25) мая. Забастовкой руководила Иваново-Вознесенская группа Северного комитета большевиков, во главе которой были большевики. Во время забастовки был создан Совет рабочих уполномоченных, который в ходе революционных боев превратился в один из первых Советов рабочих депутатов. Чтобы сломить волю бастовавших рабочих, царское правительство стянуло в Иваново-Вознесенск и прилегающие местечки большое количество войск и полиции. 2(15) июня 1905 года вице-губернатор издал постановление, запрещавшее проведение сходок. Утром 3 (16) июня 1905 года рабочие, несмотря на запрещение, начали собираться на сходку. Казаки, солдаты и полицейские напали на рабочих и стали зверски их избивать. Расправа продолжалась в течение нескольких часов. Но эта расправа не сломила воли рабочих к борьбе. Всеобщая забастовка в Иваново-Вознесенске продолжалась до 22 июля (4 августа), а частичные забастовки на отдельных предприятиях происходили в августе и сентябре 1905 года.], – всеобщие стачки и стрельба в рабочих в Варшаве и Одессе[123 - Всеобщая стачка рабочих в Варшаве, назначенная в знак протеста против кровавой расправы царских войск с восставшим пролетариатом Лодзи, началась 13 (26) июня. На нескольких улицах Варшавы были построены баррикады, произошли столкновения рабочих с войсками.Забастовка рабочих Одессы началась также 13 (26) июня 1905 года. Вечером перед рабочими выступил представитель большевистского комитета с призывом готовиться к вооруженному восстанию. 14 (27) июня забастовка стала всеобщей. Рабочие начали строить баррикады. Происходили вооруженные столкновения с полицией. Вечером 14 (27) июня на одесском рейде встал восставший броненосец «Потемкин». Царские власти, чтобы не допустить соединения сил восставших моряков с рабочими города, пошли на провокацию. В ночь с 15 (28) на 16 (29) июня черносотенцы подожгли склады в порту и начали их грабить. Войска, вызванные в порт, открыли стрельбу по собравшейся толпе. Было убито и ранено много ни в чем неповинных людей.16 (29) июня в Одессе состоялись похороны матроса с «Потемкина» Вакулинчука, убитого старшим офицером, вылившиеся в мощную революционную демонстрацию. В городе происходили стычки рабочих с полицией и казаками. Среди буржуазии и царской администрации в Одессе царила паника. Момент для организованного выступления рабочих был благоприятный, но из-за дезорганизаторской деятельности меньшевиков, ослабления сил одесских большевиков в результате арестов соединения моряков «Потемкина» с рабочими Одессы не произошло. Броненосец 19 июня (2 июля) покинул одесский рейд. Всеобщая забастовка в Одессе пошла на убыль. Тем не менее значение ее было огромно. Она пробудила революционную энергию рабочих других городов, которые вступили в борьбу против самодержавия.], – позорный конец комедии с земской делегацией, – таковы главные политические события истекшей недели. Если прибавить к этому сообщенные в сегодняшних (28–15 июня) женевских газетах вести о крестьянских волнениях в Лебединском уезде Харьковской губернии, о разгроме пяти имений и посылке туда войска, то перед нами в событиях одной недели отразится характер всех основных общественных сил, так открыто и отчетливо выступающий теперь во время революции.

Пролетариат волнуется беспрерывно, особенно после 9-го января, не давая ни минуты отдыха врагу, наступая преимущественно в виде стачек, воздерживаясь от прямых столкновений с вооруженной силой царизма, готовя свои силы к великому, решительному бою. В местностях, наиболее развитых в промышленном отношении, где рабочие наиболее подготовлены политически, где к экономическому и общеполитическому гнету прибавляется гнет национальный, – полиция и войска царизма действуют особенно вызывающе, прямо провоцируют рабочих. И рабочие, даже не подготовленные к борьбе, даже ограничивавшиеся сначала одной обороной, показывают нам, в лице пролетариата Лодзи, не только новый образец революционного энтузиазма и геройства, но и высшие формы борьбы. Их вооружение еще слабо, крайне слабо, их восстание еще по-прежнему частично, оторвано от связи с общим движением, но все же они делают шаг вперед, они с громадной быстротой покрывают городские улицы десятками баррикад, они наносят серьезный ущерб войскам царизма, они защищаются отчаянно в отдельных домах. Вооруженное восстание растет и вглубь и вширь. Новые жертвы царских палачей – в Лодзи убито и ранено до 2000 чел. – зажигают пламенной ненавистью к проклятому самодержавию новые десятки и сотни тысяч граждан. Новые вооруженные битвы показывают все нагляднее и нагляднее неизбежность решительной вооруженной борьбы народа с вооруженными силами царизма. Из отдельных вспышек все больше вырисовывается картина общероссийского разгорающегося пожара. Пролетарская борьба захватывает новые, наиболее отсталые районы, и опричники царя усердствуют на пользу революции, превращая экономические столкновения в политические, разъясняя рабочим везде и повсюду на их собственной судьбе безусловную необходимость свержения самодержавия, воспитывая из них будущих героев и борцов народного восстания.

Вооруженное народное восстание, – к этому лозунгу, который так решительно выдвинут партией пролетариата в лице III съезда Российской социал-демократической рабочей партии, все ближе и ближе подводят сами события, сам стихийный процесс расширяющегося и обостряющегося революционного движения. Пусть же исчезнут скорее всякие колебания и сомнения, пусть сознают скорее все и каждый, как нелепы, как недостойны в настоящее время отговорки от этой неотложной задачи – готовиться самым энергичным образом к вооруженному восстанию, – как опасно промедление, как настоятельно объединение и сплочение тех частичных восстаний, которые возникают повсюду. Эти вспышки бессильны каждая поодиночке. Организованная сила царского правительства может раздавить повстанцев одних за другими, если движение так же стихийно-медленно будет перекидываться с города на город, с района на район. Но объединенные вместе, эти вспышки могут слиться в такой могучий поток революционного пламени, перед которым не устоит никакая сила на свете. И это объединение идет, идет тысячами путей, которых мы не знаем и не подозреваем. Народ учится революции на этих отдельных вспышках и схватках, – наше дело только не отставать от задач момента, уметь показывать всегда следующую, высшую ступень борьбы, извлекая опыт и указания из прошлого и настоящего, призывая смелее и шире рабочих и крестьян вперед и вперед, к полной победе народа, к полному уничтожению той самодержавной шайки, которая борется теперь с отчаянием осужденного на смерть.

Как часто находились среди социал-демократии люди, особенно из интеллигентского крыла ее, которые принижали задачи движения, которые малодушно изверивались в революционную энергию рабочего класса. Некоторые думают и теперь, что так как демократический переворот буржуазен по своему общественно-экономическому характеру, то пролетариату не следует стремиться к руководящей роли в нем, к самому энергичному участию, к выставлению передовых лозунгов свержения царской власти и учреждения временного революционного правительства. События учат и этих отсталых людей. События подтверждают боевые выводы из революционной теории марксизма. Буржуазный характер демократической революции не означает, что она может быть выгодна только буржуазии. Напротив, она всего более выгодна и всего более нужна пролетариату и крестьянству. События показывают все очевиднее, что только пролетариат способен на решительную борьбу за полную свободу, за республику, вопреки ненадежности и неустойчивости буржуазии. Пролетариат может встать во главе всего народа, привлекая на свою сторону крестьянство, которому нечего ждать кроме гнета и насилия от самодержавия, кроме измены и предательства от буржуазных друзей народа. Пролетариат, в силу самого своего положения как класса, в современном обществе, способен раньше всех других классов понять, что великие исторические вопросы решаются в последнем счете только силой, что свобода не дается без величайших жертв, что вооруженное сопротивление царизма должно быть сломлено и раздавлено вооруженною рукою. Иначе нам не видать свободы, иначе Россию ждет судьба Турции, долгое, мучительное падение и разложение, мучительное в особенности для всех трудящихся и эксплуатируемых масс народа. Пусть буржуазия унижается и холопствует, торгашествует и клянчит подачек, добиваясь жалкой пародии на свободу. Пролетариат пойдет на бой, поведет за собой истерзанное самым подлым и невыносимым крепостничеством и надругательством крестьянство, пойдет к полной свободе, которую может отстоять только вооруженный народ, опираясь на революционную власть.

Социал-демократия не сгоряча выдвинула лозунг восстания. Она всегда боролась и будет бороться с революционной фразой, будет требовать трезвого учета сил и анализа момента. Социал-демократия говорила о подготовке восстания еще с 1902-го года, никогда не смешивая эту подготовку с бессмысленным подстраиванием бунтов, искусственное устройство которых только бесплодно растратило бы наши силы. И лишь теперь, после 9-го января, лозунг восстания выдвинут на очередь рабочей партией, признана необходимость восстания и неотложность задачи готовиться к нему. Самодержавие само сделало этот лозунг практическим лозунгом рабочего движения. Самодержавие дало первые широкие и массовые уроки гражданской войны. Эта война началась и ведется все шире, все в более острой форме. Мы должны лишь обобщать ее уроки, разъяснять весь великий смысл слов «гражданская война», извлекать практические указания из отдельных сражений этой войны, организовывать силы, готовить непосредственно и немедленно все, что необходимо для настоящей войны.

Социал-демократия не боится смотреть в глаза правде. Она знает предательскую натуру буржуазии. Она знает, что не успокоение, не мир принесет рабочему свобода, а новую, еще более великую борьбу за социализм, борьбу с теперешними буржуазными друзьями свободы. Но тем не менее – и именно поэтому – свобода непременно нужна рабочим, свобода нужна им больше, чем кому бы то ни было. За полную свободу, за демократическую республику способны бороться во главе народа только рабочие, и они будут бороться за нее не на жизнь, а на смерть.

Слов нет, много еще темноты и забитости в народе, масса еще труда должна пойти на развитие самосознания рабочих, не говоря уже о крестьянстве. Но посмотрите, как быстро выпрямляется вчерашний раб, как сверкает огонек свободы даже в полупотухших глазах. Посмотрите на крестьянское движение. Оно разрознено, бессознательно, мы знаем лишь крохи правды о его размерах и характере. Но мы знаем твердо, что сознательный рабочий и поднимающийся на борьбу крестьянин поймут друг друга с двух слов, что каждый луч света сплотит их теснее для борьбы за свободу, что они не уступят тогда в руки презренно-трусливой и корыстной буржуазии и помещиков своей революции, той демократической революции, которая может дать землю и волю, дать все мыслимые в буржуазном обществе облегчения жизни трудящимся для дальнейшей борьбы за социализм. Посмотрите на центральный промышленный район. Давно ли казался он нам спящим глубоким сном, давно ли считали там возможным только частичное, дробное, мелкое, профессиональное движение? А там уже разгорелась всеобщая стачка. Поднялись и поднимаются десятки и сотни тысяч. Необыкновенно растет политическая агитация. Тамошним рабочим еще далеко, конечно, до геройского пролетариата геройской Польши, но царское правительство быстро просвещает их, быстро заставляет «догонять Польшу».

Нет, не мечта всенародное вооруженное восстание. Не праздная мысль о полной победе пролетариата и крестьянства в настоящей демократической революции. А какие великие перспективы открывает такая победа для европейского пролетариата, которого вот уже много лет искусственно сдерживает, в его стремлении к счастью, военная и помещичья реакция! Победа демократической революции в России будет сигналом к началу социалистической революции, к новой победе наших братьев, сознательных пролетариев всех стран.

По сравнению с могучей и геройской борьбой пролетариата каким отвратительно мизерным кажется верноподданническое выступление земцев и «освобожденцев» на знаменитом приеме Николая П. Комедианты понесли заслуженное наказание. Не успели высохнуть чернила, которыми они писали свои хамски-восторженные отчеты о милостивых словах царя, как настоящее значение этих слов выступило перед всеми в новых делах. Цензура свирепствует. Газета «Русь»[124 - «Русь» – ежедневная либерально-буржуазная газета, выходила в Петербурге с декабря 1903 года. Редактором-издателем газеты был А. А. Суворин. Во время революции 1905 года «Русь» была близка к кадетам, занимая, однако, еще более умеренную позицию. «Русь» была закрыта 2 (15) декабря 1905 года. Впоследствии газета выходила с перерывами под разными названиями: «Русь», «Молва», «XX век», «Око», «Новая Русь».] приостановлена за одно напечатание скромного-скромного адреса. Диктатура полиции с Треповым во главе преуспевает. Слова царя разъясняются официально в том смысле, что он обещал совещательное собрание народных представителей при неприкосновенности исконного и «самобытного» самодержавия!

Князь Мещерский в «Гражданине»[125 - «Гражданин» – реакционный журнал; выходил в Петербурге с 1872 по 1914 год. С 80-х годов XIX века – орган крайних монархистов; редактировался князем Мещерским, финансировался правительством. Имел незначительное распространение, но оказывал влияние на чиновно-бюрократические круги.] оказался прав в оценке приема делегации. Николай сумел dormer le change земцам и либералам, – писал он. Николай сумел провести их за нос!

Святая истина! Вожди земцев и освобожденцев проведены за нос. Так им и надо. За холопское выступление, за скрытие своих настоящих решений и мыслей о конституции, за подлое молчание в ответ на иезуитскую речь царя они наказаны по заслугам. Они всё торговались и торгуются, стараясь получить «безопасную» для буржуазии пародию на свободу. Шипов торгуется с Булыгиным, Трубецкой торгуется с Шиповым, Петрункевич и Родичев торгуются с Трубецким, Струве торгуется с Петрункевичем и Родичевым. Они торгуются, соглашаясь «временно» на чисто шиповской программе земской делегации. Этим торгашам хорошо ответили… пинком солдатского сапога.

Неужели и это опозорение вождей русского буржуазного «освобожденства» не окажется началом конца? Неужели те, кто способен быть искренним и честным демократом, не отвернутся даже теперь от этой пресловутой «конституционно-демократической партии»? Неужели они не поймут, что они безнадежно позорят себя и предают дело революции, поддерживая «партию», в которой «земская фракция» ползает на брюхе перед самодержавием, а «Союз освобождения» ползает на брюхе перед земской фракцией?

Приветствуем финал земской делегации! Маска сорвана. Выбирайте, господа помещики и господа буржуа. Выбирайте, господа образованные люди и члены всяких «союзов». За революцию или за контрреволюцию? За свободу или против свободы? Кто хочет быть демократом на деле, тот должен бороться, тот должен порвать с пресмыкающимися и с предателями, тот должен создать честную партию, уважающую себя и свои убеждения, тот должен становиться решительно и бесповоротно на сторону вооруженного восстания. А кто хочет продолжать игру в дипломатию, игру в недомолвки, торговаться и холопствовать, пускать словесные угрозы, которым никто не верит, и с восторгом встречать обещание предводительского места от обожаемого монарха, – тот должен быть публично заклеймен всеобщим презрением сторонников свободы.

Долой буржуазных предателей свободы!

Да здравствует революционный пролетариат! Да здравствует вооруженное восстание за полную свободу, за республику, за самые кровные и насущные интересы пролетариата и крестьянства!

Написано 15 (28) июня 1005 г.

Напечатано 3 июля (20 июня) 1905 г. в газете «Пролетарий» № б

Печатается по тексту газеты, сверенному с рукописью

Третий шаг назад

Из резолюций III съезда РСДРП всем товарищам известно, каково должно быть принципиальное и организационное отношение к так наз. меньшинству или новоискровцам. Признавая необходимость идейной борьбы с пережитками «экономизма», III съезд признал возможным вступление в партийные организации сторонников меньшинства при условии признания съездов партии и подчинения партийной дисциплине. Раз этого условия нет налицо, все группы «меньшинства» следует рассматривать, как стоящие вне партии, причем практические соглашения с ними, разумеется, допустимы, по усмотрению ЦК и местных комитетов, на тех же началах, как соглашения с Бундом и т. п.

В настоящее время мы можем сообщить товарищам лишь некоторые сведения о заграничной части отколовшегося от партии меньшинства. ЦК сейчас же после съезда послал письмо и в «Лигу» и заведующим техникой и кассой партии, прося первую – высказаться о своем отношении к III съезду, вторых – передать партийное имущество ЦК. Ответа ни на одно письмо не последовало. Новоискровцы не прочь были от имени всей партии пользоваться партийной типографией и складом, получать деньги от немецкой социал-демократии, от заграницы вообще, но дать отчет партии в употреблении партийного имущества и расходовании партийных средств они не пожелали. Комментировать такое поведение мы считаем излишним.

В статье о III съезде («Пролетарий» № 1[97 - См. настоящий том, стр. 213–214. Ред.]) нами выражено пожелание, чтобы отколовшаяся часть партии по крайней мере сорганизовалась поскорее как можно цельнее внутри себя: тогда легче будут отдельные соглашения и яснее путь к будущему единству. К сожалению, и это наше пожелание оказывается почти неисполнимым. Резолюции «конференции» меньшинства теперь опубликованы (см. крайне интересную брошюру: «Первая общерусская конференция партийных работников», Отд. Приложение к № 100 «Искры», а также № 100 «Искры»). Мы настоятельно рекомендуем всем партийным организациям ознакомиться с этой брошюрой, ибо лучше этого материала для идейной борьбы с отколовшейся частью партии мы не могли бы ничего себе представить. Резолюции эти обнаруживают полную неспособность меньшинства организовать даже своих собственных сторонников. Они не могли даже созвать своей собственной конференции: их конференцию созвали мы, Бюро Комитетов Большинства и ЦК, объявившие созыв III съезда. Делегаты меньшевистских организаций ехали по поручению своих организаций на съезд, а попали на конференцию! Конференция постановила не признавать решений III съезда – и отменить устав партии, принятый на II съезде! Конференция не смогла конституироваться как съезд, – ее решения суть решения совещательного собрания, подлежащие утверждению каждой отдельной организации. Полного перечня участников конференции нет, протоколов тоже нет. Организации меньшинства могут, следовательно, отвечать лишь да или нет на вопрос о признании ими той или другой резолюции. Таким образом, решающие голоса будут подаваться при невозможности видоизменять тексты резолюций и при отсутствии перед голосующими всего хода прений о резолюциях. Как будут подытоживаться эти решающие голоса, могущие разойтись при утверждении одной части и отмене другой части резолюции, аллах ведает. Перед нами – принцип бонапартистских плебисцитов в противоположность общепринятому в международной социал-демократии принципу демократического представительства. У нас – демократически выбранные и подотчетные представители полноправных организаций совещаются и решают. У них – представители плюс гости совещаются и предлагают, а полноправные организации говорят задним числом: да или нет. Трудно представить себе систему, более способную дезорганизовать социал-демократов. На практике эта система плебисцитов всегда вырождается в комедию.

«Организационный устав», принятый конференцией и состоящий из 13-ти параграфов, есть в своем роде перл. Созидается партийное здание из шести этажей в следующем порядке снизу вверх: 1) руководящий коллектив, 2) комитет, 3) областной съезд, 4) областной комитет, 5) конференция и 6) исполнительная комиссия. Вообще говоря, низшая коллегия выбирает высшую. Но отношения между руководящим коллективом и комитетом определяются не началом выборов, а началом «соглашения», как думают новоискровцы, или началом «путаницы», как кажется нам. С одной стороны, комитет входит весь в состав руководящего коллектива вместе со всеми членами не только районных комитетов, но и «групп, работающих среди особых слоев населения». С другой стороны, «в районный комитет входит также представитель от комитета»!! С одной стороны, все существенные решения должны исходить от руководящего коллектива, с другой стороны, в экстренных случаях комитет действует самостоятельно «до опроса (!) районных комитетов». С третьей стороны, «комитет обязан периодически давать районным комитетам отчет о своей деятельности». При выражении комитету недоверия большинством членов районных комитетов он реорганизуется «по взаимному соглашению областного комитета и районных комитетов». Ни права, ни состав других партийных организаций (в том числе и районного комитета) вовсе не определены. Понятие членства партии, из-за которого меньшевики принципиально сражались на II съезде, вовсе выброшено за борт! До сих пор принцип «соглашения» между членами одной и той же организации или партии, во всех существенных вопросах программы и тактики между собою спевшихся, считался принципом анархизма. Социал-демократы всего мира в таких случаях проводили и проводят принцип подчинения меньшинства большинству. Новоискровцы хотят явить миру неувядаемый образец того, как оба эти принципа могут перемешиваться в самом «поэтическом» беспорядке. Недавно как-то попался нам на глаза экземпляр одной немецкой газеты с девизом: «Weder Autorit?t noch Majorit?t» – «ни авторитета, ни большинства». Принцип сродни новоискровской организации-процессу. Газета эта – орган немецких анархистов: «Der Anarchist».

При выборе центра («органа, объединяющего всю партийную работу») новоискровцы предпочитают прямым выборам непрямые, через выборщиков. Исполнительная комиссия выбирается не прямо представителями руководящих коллективов, а посредством четырехстепенных выборов! Отчего вдруг явилась нелюбовь к прямым выборам – аллах ведает. Некоторые думают: не повлиял ли уже на новоискровцев пример г. Струве, желающего установить для верхней палаты всеобщие, но не прямые выборы? Как именно будут производиться эти четырехстепенные выборы, это ведает тоже один аллах, ибо в «уставе» об этом ни слова.

Само собою разумеется, что этот устав, красоты которого мы исчерпали далеко не все, брать всерьез было бы смешно. Никогда он применяться не будет. Шестиэтажная колымага, даже если бы ее удалось построить, не сможет сдвинуться с места. Значение этого устава не практическое, а принципиальное. Это – великолепная, бесподобная иллюстрация знаменитой теории «организации-процесса». Отныне даже слепому должно быть видно, что организация-процесс есть дезорганизация. До сих пор меньшевики выступали как дезорганизаторы по отношению к своим оппонентам, по отношению к II съезду и созданным им органам. Теперь меньшевики выступают как дезорганизаторы по отношению к своим единомышленникам. Это уже настоящее возведение дезорганизации в принцип.

Нас не удивляет, что меньшевики начали с нарушения своего собственного устава. Никакого деления России на области они не наметили. Никакой исполнительной комиссии, даже предварительно, впредь до утверждения комитетов и организаций они не выбрали. Конференция выбрала Организационную комиссию, уставом не предусмотренную, и дала ей особые поручения! Теперь даже временные и частные соглашения с меньшевиками страшно затруднены, ибо никакого официального положения эта Организационная комиссия не занимает и никакого решающего значения ее шаги иметь не могут. Кто хочет иметь дело с меньшевиками, пусть позаботится снестись с каждой отдельной их организацией и даже с каждым отдельным «паном», который может сказать: «не позвалям!».

Наконец, особенно поразительным является полное умолчание в «уставе» меньшинства о партийных органах и партийной литературе вообще. Органы есть («Искра», «Социал-Демократ»[126 - «Социал-Демократ» – орган меньшевиков, имел подзаголовок «Рабочая газета». Издавался в Женеве с октября 1904 по октябрь 1905 года. Вышло всего 16 номеров. Главным редактором его был Ф. Дан.]) и будут, но никакой связи между ними и партией «устав», принятый конференцией, не установляет. Это чудовищно, но это так. Литераторы – вне партии, над партией. Никакого контроля, никаких отчетов, никакой материальной зависимости. Нечто вроде того, что было в худшие времена оппортунизма французских социалистов: партия сама по себе, литераторы сами по себе. С этой точки зрения не случайно, может быть, следующее постановление конференции. Резолюция о партийной (?) литературе: «Конференция признает необходимым 1) чтобы Организационная комиссия приняла меры к расширению возможности для партийных литераторов вести в легальной печати борьбу за теоретические принципы партии». Некоторый прообраз меньшевистской организации: группа неответственных и «независимых», незаменимых и незаменяемых, «партийных литераторов». А при них – комиссия, озабочивающаяся… легальным издательством!

Об этом типе организации трудно говорить серьезно. Чем ближе революция, чем ближе возможность открытого выступления в «легальной» печати социал-демократов, тем строже должна блюсти партия пролетариата принцип безусловной ответственности «партийных литераторов» перед партией, зависимости их от партии.

Что касается до тактических резолюций конференции, то они замечательно подтверждают заявление III съезда об оттенках с.-д., «родственных «экономизму»», о «суживании размаха партийной работы». Не будем говорить уже о невероятно небрежном редактировании резолюций, больше походящих на наброски мыслей, афоризмы, рассуждения и отрывки из черновых записей. В этом отношении с резолюциями конференции может конкурировать лишь «программа «Союза освобождения»». Перед нами не точные, ясные директивы, даваемые высшим органом партии, а… проба пера некоторых партийных литераторов.

Возьмите содержание их. По жгучему вопросу о восстании вам не скажут, что оно стало «необходимо», что надо разъяснять не только политическое значение, но и «практически-организационную сторону» его, что надо «организовать пролетариат» с этой целью и «создавать по мере надобности особые группы» (резолюция III съезда). Нет. Вам скажут сначала, что возможность приурочить восстание к назначенному сроку и подготовить его конспиративно-организационными средствами «исключается», – а затем вы прочтете, что при расширении агитации и организации возможно превращение стихийных движений в «планомерные восстания». И эта путаница должна дать идейное руководство партии пролетариата! Третий съезд РСДРП повторяет и подтверждает все старые истины о пропаганде, агитации, об общедемократическом движении и т. д., но добавляет к этому новую задачу: организовывать пролетариат для восстания, выяснять «практически-организационную сторону» новых приемов борьбы, решительной борьбы за свободу. Конференция говорит только о «подготовке восстания» вообще, повторяет только зады об агитации и организации вообще, не решаясь наметить самостоятельно никакой новой задачи, не давая никакого руководящего лозунга о необходимости шага вперед, от подготовки вообще, о которой мы говорим с 1902 года, к практически-организационной постановке дела. Точь-в-точь старые «экономисты». Когда выступили на сцену новые задачи политической борьбы, их стали принижать, разменивать на стадии, соподчинять задачам экономической борьбы.

Не только экономическая борьба, но и политическая в самых широких и смелых формах, говорили революционные социал-демократы. Лучшее средство для политической агитации есть экономическая борьба, отвечали «экономисты». Не только пропаганда и агитация вообще, говорят теперь революционные социал-демократы, не только выяснение политического значения восстания, но и создание особых групп, немедленный приступ к практически-организационной работе, «самые энергичные меры к вооружению пролетариата». Планомерное восстание исключается, отвечают новоискровцы, надо расширять агитацию, укреплять организацию, подготовлять превращение стихийного в планомерное; только на этой почве «может быть приближен момент восстания», «могут приобрести более или менее серьезное значение технически-боевые приготовления…»

Для них еще не «приблизился» момент восстания! Для них практические приготовления только еще «могут приобрести» «более или менее серьезное значение»! Разве это не хвостизм чистейшей воды? Разве это не принижение «неотложной» (по мнению III съезда) задачи, для выполнения которой нами сделано еще страшно мало? Разве не пятятся эти люди назад, от восстания к агитации, как пятились «экономисты» от политической борьбы к экономической борьбе с хозяевами и с правительством? Прочтите, как пятится г. Струве в № 71 «Освобождения» от лозунга: вооруженное восстание, как оспаривает этот вождь либеральной буржуазии его неизбежность (стр. 340), как старается он принизить значение «революции в техническом смысле», как «углубляет» он лозунг восстания указанием на «социально-психические условия», как заменяет он этот лозунг лозунгом «пропитывания масс идеями демократического преобразования», – и вы поймете, какое глубоко-развращающее влияние на пролетариат должен оказывать хвостизм новоискровцев, кому играет он на руку.

Другой насущный политический вопрос: о временном революционном правительстве. Резолюция III съезда ставит его ясно и отчетливо. В мотивировке – борьба за республику; возможность завоевать ее лишь при полной победе восстания; необходимость созыва учредительного собрания временным революционным правительством для действительного обеспечения свободы и правильности выборов; необходимость готовиться к борьбе с буржуазией за охрану завоеваний революции. Выводы съезда и директивы его: надо выяснять пролетариату необходимость временного революционного правительства. От этого правительства пролетариат должен требовать точно определенных вещей, именно: осуществления всей программы-минимум. Участие соц.-дем. в правительстве (действие «сверху») допустимо; цель этого участия указывается точно (беспощадная борьба с контрреволюцией и отстаивание самостоятельных интересов рабочего класса). Условия участия указываются не менее определенно; формальное условие – строгий контроль партии; материальное условие, т. е. условие целесообразности участия, – неуклонное охранение независимости социал-демократии, подготовка условий социалистического переворота. Этот перечень условий участия в правительстве, условий давления сверху, как новой, только революционной эпохе свойственной формы деятельности, дополняется указанием на формы и цель постоянного и во всяком случае обязательного давления снизу, – давления на временное революционное правительство со стороны вооруженного и руководимого социал-демократией пролетариата. В общем и целом, перед нами – полный ответ на новый политический вопрос, точное указание значения новых форм борьбы, цели их, программы этой борьбы, условий допустимости их.

А в резолюции конференции? Начинается эта резолюция вопиюще неверным утверждением, будто «решительная победа революции над царизмом» может быть ознаменована либо учреждением временного правительства, «либо революционной инициативой того или иного представительного учреждения, решающего, под непосредственным революционным давлением народа, организовать всенародное учредительное собрание».

Можно и должно давать партии тактические указания и на случай победы и на случай поражения восстания, и на случай созыва действительно учредительного собрания революционным путем, и на случай созыва царем какой-нибудь карикатуры на народное представительство. Но называть решительной победой то, в чем недостает самого решительного условия для победы, значит вносить смуту в революционное сознание, а не руководить таковым. Любое «решение» любого представительного учреждения организовать учредительное собрание так же далеко еще от решительной победы, как слово далеко от дела, ибо царская власть держит в руках силу, способную помешать слову стать делом. Резолюция новоискровцев – точь-в-точь утверждение старых «экономистов», что-де решительной победой рабочих может быть либо завоевание ими 8-часового рабочего дня, либо дарование правительством 10-часового рабочего дня, от которого рабочие перейдут к 9-часовому.

Резолюция конференции повторяет несомненные положения марксизма о буржуазном характере демократической революции, но придает им узкое или неправильное толкование. Вместо боевого лозунга: республика – нам дают описание процесса «ликвидации монархического строя». Вместо указания условий и задач нового приема борьбы «сверху», возможного и обязательного при успехе пролетарского восстания в эпоху революции, нам дают положение «оставаться партией крайней революционной оппозиции». Положение это очень хорошо для парламентской борьбы, очень хорошо для действия снизу, но оно как раз недостаточно во время восстания. В такое время задача «оппозиции» состоит в насильственном свержении правительства, а по этому вопросу конференция не умела дать руководящего лозунга.

Допуская частичный и эпизодический «захват власти» в отдельных городах и районах, резолюция конференции отказывается от «принципа» новой «Искры», будто участие во временном революционном правительстве вместе с буржуазией есть измена пролетариату, мильеранизм и т. п. Частичная и эпизодическая измена не перестает быть изменой. Но ограничение задачи отдельными городами или районами не решает ее, а только раздробляет внимание и разбивает вопрос на частности, запутывая его. Наконец, лозунг: «революционные коммуны», данный в резолюции конференции, по своей неясности приближается просто к фразе, в отличие от лозунга: революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства.