Ядро и Окрестность

Фай сообщил ему, что кроме кетменя была еще и лопата, вернее, не одна, а две – штыковая и совковая. У себя дома он работал в рисоводческой бригаде.

– Рассаду сажаешь – окучиваешь. Чек должен держать воду. Нужна стенка вдоль его границы – гряда, насыпь. Через руки проходит всякий инструмент, но кетмень главный.

– Они меняют друг друга?

– Конечно.

– Часто?

Фай смотрел на Максима, вникая.

– Тебе зачем?

– Хочу увидеть твое рабочее время.

– Разве оно оставляет след, как варан в песках?

– Если оно сплошное, то нет. В нем только начало и конец. Меняешь инструмент, оно возникает. Вот смотри, в руках у тебя кетмень, он нагребает землю на рисовый стебель. Обваловываешь чек, нужна лопата. Ты меняешь одно на другое, тут-то и возникает время.

Лицо Фая дрогнуло в улыбке.

– Понимаю теперь. Тело времени состоит из перемен.

– Вот, вот. Так часто ли это происходит? – напомнил Максим.

Фай уставил глаза в пространство своей далекой родины.

– В бригаде реже. Дома на своем огороде все у меня под рукой, чтобы не ходить взад-вперед.

– Почему?

– В колхозе земли много. Долго делаешь одну работу Из конца в конец кетмень пройдет все поле, руки не отнимешь. Время застыло, как солнце над головой. Ничуть не подвинулось, тут ты прав.

– А дома?

– Дома хорошо. Одно, другое. Жена позвала – плов кушай, дети пришли из школы.

– Время подталкиваешь?

– Само идет!

Они стояли друг против друга в воротах богатой дачи. Хозяин выстелил въезд тяжелыми плитами. Он не пожелал строить обычную дорогу из щебня и бетона. Плиты вывезли со старого кладбища, скорее всего, заброшенного. Максим пробовал читать надписи, когда-то четко выбитые, теперь полустертые. Надо было бы положить сверху тыльной пустой стороной, а лицевую спрятать, но работягам все равно – той ли стороной, этой. Теперь хозяин обратил внимание и велел переделать. Они чесали головы, как подойти и взяться. Каждая плита весила близко к полутонне.

Фай хотел поставить точку в разговоре – ему не хватало полной ясности.

– В бригаде время движется прямо, – заговорил он медленно, – дома – зигзагами, как зубья пилы.

– Объясни, – попросил Максим.

– Конец поля далеко – время прямое. Дошел до конца, повернул, его линия тоже сложилась пополам. До того была прямой, теперь пополам. А на своем участке время кривое. Не кривое, – поправился он, – резаное. Бывает масса – бывает немасса.

– Что такое немасса? – спросил Максим.

– Чего не понять, легкая вещь по сравнению с тяжелой – немасса. Масса инерционна.

Максим, конечно, изучал школьную физику, и в общем ему все было понятно, но он не удержался спросить:

– Что значит инерционна?

– Бездействует.

– По-твоему выходит, тяжелое бездействует, легкое нет.

Фай секунду помедлил и сказал:

– Легкому легче действовать, проще прийти в движение. Зато тяжелое вбирает энергию – это тебе не мяч, звонкий, но пустой. А вот гиря или лучше ядро – совсем другое дело.

Максим вспомнил, однажды на уроке физкультуры их класс отрабатывал упражнение с ядром. Нужно было научиться включать не только толчковую руку, но и весь корпус. Их подвели к высокому кирпичному забору, отсекавшему двор от улицы. Толкали в сторону забора, чтобы избежать случайного попадания в человека. Даня толкнул десятикилограммовый металлический шар мощным и резким разворотом корпуса. Тот влетел в стену. Из нее брызнули кирпичные крошки.

– Разве бомбы легкие, – продолжал Максим, – или снаряды. Ведь они летят и поражают благодаря своему весу.

– Не весу, а энергии пороховых газов.

– Будь снаряд легким, – возразил Максим, – впитал бы он эту энергию?

– Так и я про то.

– Значит, только массивные вещи вбирают энергию, и тем больше, чем они тяжелей.

– Это не новость.

– Тогда почему масса – мера инерции, по-русски – бездействия. Как раз именно действия, притом неукротимого и мощного.

– Будешь спорить с классиками?

– Хочу разобраться. У тебя за плечами физфак, – сказал Максим. – Загляни в суть. На мой взгляд, формулировка не точная. В определение массы должна войти в первую очередь и в качестве главной черты ее непосредственная связь с энергией. Нет ее, масса обездвижена.

– И как бы ты сформулировал?

– Мера энергии.

– Каждый материал имеет свою меру, – отозвался Фай. – Дрова одну, уголь другую, нефть, бензин и т. д. Все они заключены в природу химии, но есть и ядерная энергия.

– Уровни разные, – не сдавался Максим. – В соответствии с ними меняются разрешенные соотношения между веществом и его способностью нести энергию. Мировое вещество выступает в роли сосуда. Причем только перед лицом энергии. Чем оно крупнее, тем больше вмещает.

Фай устремил взгляд в пустоту, собрал лоб в гармошку и начал декламировать, как стихи:

– Всякое тело продолжает удерживаться в состоянии покоя или равномерного и прямолинейного движения, пока и поскольку оно не понуждается приложенными силами изменить это состояние.