Поход на Восток

– И звали его Нод. И вы сами, следовательно, из нодитов.

– Приятно иметь дело с образованным человеком. Но я, точнее,– адонит. А, может, ещё кто. Вы обратили внимание на мои рыжие волосы? А красноватый оттенок кожи?

– Вот красный оттенок играет в вашу пользу, говоря, что вы не отягощены наследственностью этих дикарей.

– Это и меня успокаивает. А вы надолго сюда?

– Думаю, если не навсегда, то надолго. Я и мои люди решили здесь поселиться. Вот, выбираем место.

– О-хо-хо. Вот и она, не знаю, сестра она вам или тётя, пришла, а сейчас никого из этих адонитов и не отличишь от коренного населения.

– Если честно, такие мысли были в моей голове перед тем, как я зашёл сюда.

– И много у вас людей?

– Думаю, тысяч пятьсот осталось.

– П-с-с-с. Я не ослышался в цифре?

– Нет. Плюс – минус сто тысяч.

– Км. Хотя… знаете, что я вам скажу? Если вы не поселите своих людей в одном огромном городе, или в нескольких, но достаточно рядом, то вас ждёт судьба вашей родственницы. Лет через пятьсот о вас и не вспомнят. Ваша кровь растворится в крови этой радуги – красных, оранжевых, жёлтых, зелёных, синих, индиго.

– Вот насчёт красных, жёлтых, синих и фиолетовых, если вы о радуге, то я был бы не против. А, ввиду отсутствия их, то я вынужден с вами полностью согласиться, т.к. и сам пришёл к такому выводу. Но, отчасти, я непроизвольно так и поступил. Большую часть своих людей я уже расселил вдоль русла реки Инд. От Хайдерабада, что сейчас основываем здесь, и до Пешавара, и горных перевалов на севере.

– Странно, о сожжённых и вырезанных городах здесь становится известно быстро, но я ничего такого не слышал.

– Это не входило в мою задачу. У меня несколько другие цели.

– Понятно. Понятно и печально. Печально, понятно для вас. Чтобы сломить и изменит ситуацию, которая сложилась здесь и сейчас, надо уничтожить, хотя бы две трети местного населения, чтобы они со временем не стали вновь доминирующей расой. Или же, хотя бы вытеснить их далеко на юг полуострова, на соседний огромный остров, что на востоке полуострова. Только тогда вы попробуете сохранить себя как расу, как культуру, как цивилизацию. Да и, как я догадываюсь по цвету вашей кожи, вашу приверженность Богу Единому. Видите, как много положено на весы с одной стороны. Простите, я торгую. Так мне привычнее рассуждать. Но вы проскользнули на эти земли тихо, как мышь. Будет ли у вас повод изменить свою политику?

– Мы проскользнули сюда, чтобы закрепиться за землю. Я не строю иллюзий, что индийский раджа не попробует нас уничтожить. Два медведя в одной берлоге не уживутся.

– Согласен. Что ж, я написал отчёт о делах моему отцу и отправляю его попутным кораблём в Ур, а сам по воде, вдоль побережья отправляюсь покорять города жёлтокожих. Подозреваю, что и их заинтересуют золотые украшения и специи. У меня, хоть и опасный, но очень интересный труд.

– Я рад за вас. Благослови вас Бог, хотя ваш прадед и отвернулся от него.

– Спасибо. В случае чего, обращайтесь к хозяину этого заведения. Внешне он непривлекателен, но умён, и у него хорошая торговая хватка.

Простившись с шумерским торговцем, Ари-ан ещё походил по пирсу, вспоминая и анализируя их разговор. Утвердившись в уже принятых решениях, Ари-ан понял, чтобы сохранить орду, как расу ариев, которая впитала в себя ванитов, нодитов, андонитов и андитов, ему придётся привлечь всё внимание раджи на себя, т.е. практически пожертвовать туменами Арагона. Это жизнь, а в ней из двух зол всегда выбирают большее. Большее – для врага. Но шумер прав, даже, если я уничтожу раджу и всё его войско, останутся миллионы бедняков. В этом мягком тёплом климате, где не нужна одежда, где в джунглях полно еды, они плодятся бесконечно. Только резкое разделение и отделение от них спасёт нас. Может быть.

Вернувшись на ладью, Ари-ан застал там лишь моряков да часть стражи. Остальные были, кто на приёме у князя, кто отпущен погулять в город.

– А поехали ловить рыбу! Никогда не ловил морскую. Это должно быть интересно. Сотник, оставь пару людей на берегу. Приедут от князя, пускай прерывистыми дымами сообщат об этом, и мы вернёмся.

Вернувшись в Хайдерабад, Ари-ан увидел там сотни людей копающих рвы, носящих камни. Десятки слонов перетаскивали стволы деревьев. Основа города – крепостная стена.

По совету своего толмача, который выполнял роль не только переводчика, но и политического советника и шпиона на базарах или в уличной толпе, Ари-ан заменил свою юрту, которая не вызывала уважения у местных князей, на тканевые палати русинов. Три огромные палатки Ари-ана и самодержцев возвышались на береговом холме. Вокруг них парились и истекали потом воины личной стражи. А куда денешься, ведь местный этикет обязывал показывать своё богатство и могущество. В палатке на столе лежало донесение воеводы о результатах дальней разведки.

– Братья, – обратился к самодержцам Ари-ан, – через месяц здесь будет войско раджи во главе с его воеводой. Будем биться. Но, кто предупреждён, тот вооружён. Поехали выбирать место для сражения.

Трое суток потратили они на подбор более-менее подходящего места. Наконец-то Ари-ан остановил свой выбор на поле, ограниченном по бокам лесом.

– Джак-ши, но у раджи несколько сотен боевых слонов. На этом поле они просто затопчут нас!

– Затопчут. Ты прав. Но это, если мы с тобой не побеспокоимся о себе. В джунглях прорубить просеки для конницы. Ей мы ударим в тыл воеводе. Наши степняки будут засыпать их стрелами и уноситься вдаль, возвращаясь за очередной добычей. Теперь слоны. Траву скосить. И скашивать, пока сюда не придёт войско и не начнётся сражение. Здесь выкопать ров шириной три метра и глубиной в метр. Засыпать его высушенной травой. Решено, сражение будет на этом поле. Осталось просчитать варианты.

– А почему раджа так долго не нападал на нас? Наверняка, ему доложили о нас, когда мы только отплыли из Пешавара.

– Раджа собрал войско со всех городов плоскогорья. К нему подошло войско с Дакки. Это в дельте Ганга. Мы ещё посмотрим его. Я думаю, у воеводы будет около трёхсот тысяч, т.е. силы равны. А при равных силах побеждает умный, хитрый, прозорливый. У нас должен быть свой кинжал в рукаве. И он у нас есть. А вот что есть у воеводы помимо слонов? Вот в чём вопрос. Да, пришлите сюда землепашцев, пускай постоянно пропахивают полосу шириной метров пять, чтобы пламя не перекинулось на наше поле. На нашем поле траву, естественно, не косить. За пашней отрыть углубления, куда положим бурдюки с водой. Индийцы, наверняка будут пускать стрелы. Бурдюки прикройте обычными щитами. Их потом возьмут водоносы, которые будут заливать жар во рве этой водой. Я думаю, это не сложно будет – резанул кинжалом и швырнул. Да, примерно так. Конь трёхметровый ров не возьмёт. Значит, вперёд пойдёт пехота. Водой весь жар не зальют. Значит, что? Сделать тонкие медные щиты, которые они бросят сверху. Даже, если они нагреются, перебегать будут быстрее. Это не смертельно. За пехотой на телегах повезём настилы, которыми прикроем яму, а по ним пойдёт конница. Тяжёлая конница. Они пробьют брешь, куда хлынут кочевники. Примерно так. Тор, это твоя земля, тебе и руководить сражением. Тем более здесь больше ста тысяч воинов и не уместишь. Мы тебя подстрахуем, но вмешиваться и мешать не будем. Поехали, обсудим детали.

Ровно через месяц, т.е. на двадцать восьмой день разведка доложила, что вражеское войско вышло на поле. Войско Тора находилось на своём месте в полной боевой готовности. Сразу за пашней, метрах в пятидесяти стояла пехота с большими щитами для защиты от стрел. Ещё дальше – пехота с небольшими щитами и саблями, более удобными в ближнем тесном бою, чем тяжёлый меч. Среди рядов пехоты можно было увидеть три линии катапульт с запасами огненных шаров. Они были уже заранее пристреляны по дальности. Причём, последняя линия катапульт должна была подстраховать на случай, если слоны всё же преодолеют ров.

Практически всё километровое поле от леса до леса заполнили надвигающиеся слоны. Они шли двумя волнами. Каждая волна, в свою очередь, состояла из трёх линий слонов, между которыми бежали полуголые воины, вооружённые луками и копьями.

Джак-ши, Арагон, Вед и темники, не входящие в состав войска Арагона, стояли на холме позади и справа от основного войска.

Чтобы было лучше видно, Ари-ан приказал соорудить из брёвен подобие наблюдательной вышки. Под склоном стояла тысяча личной стражи Джак-ши и посыльная сотня.

– Правильно написано в книгах, что эволюционируют только народы, живущие в трудных климатических условиях, когда суровые зимы, проблемы с питанием заставляют думать и приспосабливаться. Бедные дикари. Раджа набрал много мяса для грифов, волков, лисиц. По крайней мере, совесть моя будет спокойна – не я начал это. Кстати, а грифы здесь водятся?

– Не знаю. Не видел.

– А ты смотри, Вед. Смотри, слушай, запоминай, а потом записывай. Это теперь твоя страна. Тебе и твоим священникам учить их.

Первая линия слонов почти подошла к самому рву, и тут сотни стрел с горящей паклей упали на высушенную траву. На месте рва рванула вверх огненная стена. Загорелась трава между слонами. Испуганные животные, влекомые самым сильным инстинктом – инстинктом самосохранения рванули назад, топча мешающихся под ногами людей. Луговой пожар набирал силу. И вот уже вся первая волна наступающих в страхе бросилась прочь. Отмашка и десятки огненных шаров полетели им вслед, поджигая сено ещё дальше. Несколько сотен слонов, трубя и ревя, вломились в строй второй волны, обращая её вспять.

Отмашка и пехота Тора пошла в атаку. Первыми вырвались водоносы, которые, распарывая бурдюки, швыряли их в уже затухающий костёр рва. Тяжёлые щиты уже были не нужны, поэтому они тоже полетели в ров, вслед медным листам. Сухой жар обжигал, но и останавливаться было нельзя. Катапульты продолжали своё дело, увеличивая панику во вражеском войске. И вот хлынула тяжёлая кавалерия. Из засады по тылам ударили тумены кочевников. Спасающихся бегством слонов, по понятным причинам, никто не трогал, но вражеское войско подверглось тотальному уничтожению. Дикие кочевники плохо знали слова жалость и милосердие, но хорошо и чётко выполняли приказы своих командиров. Но, что значат каких-то двести-триста тысяч, по сравнению с пятью миллионами.

Путь на Агру, где в своём дворце ожидал исхода сражения раджа, был свободен. Несмотря на то, что воевода смог организовать какое-то сопротивление, войско Тора победило, потеряв убитыми менее шести тысяч человек. Раненых в то время не считали. Среди добычи были и множество обозов с питанием, которое оказалось весьма кстати для предстоящего похода.

Организовав похороны убитых, Джак-ши дал два дня отметить победу. Эта победа оказалась не только полезной, но и своевременной для закрепления за Ари-аном высокого звания Джак-ши – Повелитель мира.

Вторжение продолжалось.

Некоторые малые города, по глупости захотевшие оказать сопротивление, увидев несметные полчища Арагона, отворяли ворота, вынося на подносе голову обезьяны, показывая победителю свою значимость.

Ари-ану доложили, что на юге, в двух днях езды стоит город Джайпур, в котором, как и в Пешаваре, разводят и обучают слонов. Кто же отказывается от подарка, тем более раджа может и подождать, не такой уж и большой начальник.

На самом деле Джайпур оказался большой деревней, имеющей только высокий деревянный забор, защищающий по ночам людей от тигров. Осмотрев местность, Ари-ан вызвал к себе темника.

– Агипур, этот город, наверное, был построен специально для тебя. Назначаю тебя князем и воеводой Джайпура – In una persona ( в одном лице). Отнесись к нему, как к своему детищу. Поставь крепость, похожую на дворец. Здесь тебе править и жить. Здесь будут жить твои дети. И да поможет тебе Бог. Веду скажу, он пришлёт тебе мастеров.

Забрав в слоновьем питомнике половину стада, а точнее, двадцать тренированных и дрессированных самок, как более спокойных на работах, и одного самца, остатки орды двинулись на Агру.

Ари-ан передал своего коня стражникам, а сам с Ведом мерно раскачивался на спине одной из слоних. Впереди него на слоне ехал местный дрессировщик, чтобы основать ещё одну школу по тренировке слонов. Ещё дальше ехала полусотня стражи.

Вдруг впереди мелькнула огненная молния, и на спине впередиидущего слона возник тигр. Вопль ужаса и боли, и хищник, с добычей, закинутой на спину, легко оттолкнулся и исчез в джунглях. Никто, кроме жертвы, даже не успел вскрикнуть или, тем более, поднять копьё.