Не уговаривай и не зови…

Не уговаривай и не зови…
Владимир Митренин

Перед вами – рассказы из жизни шестидесятника, написанные искренне и увлекательно. Семья сталкивается с преступным миром 1990-х. Студенты-первопроходцы переживают первую в жизни катастрофу. Беззаботный россиянин в Таиланде переносит инсульт и начинает выбираться из него, не теряя наблюдательности и самоиронии. Будь проклята война – со всеми ее исчадиями. Во второй части книги собраны зарисовки о США. Эту страну иногда воспринимают как ад или как рай, но в книге она – какая есть, взгляд изнутри.

Не уговаривай и не зови…

Владимир Митренин

Художник Алексей Белокуров

Корректор Владимир Салий

© Владимир Митренин, 2019

ISBN 978-5-0050-1102-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Лилька

Посвящается памяти друга

– Наконец-то, добралась, – немолодая, аккуратно одетая женщина замерла перед дверью с надписью «Следователь».

Всё происходило как в страшном сне. Ее единственному, любимому сыну Кирюше грозит срок за наркотики и ограбление какой-то старушки. Адвокат, к которому Лилию Николаевну направил следователь, с порога заявил, что нужны деньги. Вот так.

Она вышла из отделения милиции, повернула налево, к метро. Ветреное весеннее утро еще не закончилось. Можно проехать две остановки на трамвае, но сейчас лучше пройтись пешком, чтобы успокоиться и собраться с мыслями.

Лиля погрузилась в черно-коричневый беспросветный кошмар Освенцима, в который она попала в детстве. Окрики охранников и рычание овчарок. Бесконечные ночи на вонючих нарах. Память хранит всё, до мельчайших подробностей. Номер узника на руке жжет до сих пор.

Последние слова матери, когда их насильно разлучали, были такие: «Запомни, Лиля, ты крещеная, к р е щ е н а я, никому об этом не говори, запомни». Отдельно, в уголке сознания хранятся теплые довоенные воспоминания. Дом в деревне. Мама, веселые старшие братья, речка…

Девочка находилась в том бараке, откуда исход был один – газовая камера. Но вдруг лагерь наполнился возбужденным шумом. Пришло освобождение – дверь барака открылась, все оказались на свободе.

Прифронтовой госпиталь. Восстановление после дистрофии. Тихо и сытно. Божественные запах и вкус американской тушенки. Давали по целой банке в день – настоящее счастье!

Потом детский дом в Минске.

И вот хрупкая, наивная блондинка с огромными голубыми глазами поступила учиться в Ленинградский педагогический институт. Дефектологическое отделение. Ура! Теперь можно думать о будущем.

А с прошлым разобрались просто.

– Ты, милочка, не пиши в автобиографии, что была в фашистском плену, то есть в концлагере. Начнут проверять, могут признать изменницей Родины, отчислят из института… знаешь… они же не понимают, что ты попала туда крошкой и не по своей воле. И вообще никому не говори об этом, сейчас время такое. Пиши просто, что из детдома. Ты молодец, я вижу, отличница.

Этот совет дала секретарь приемной комиссии, строго одетая женщина с постаревшим лицом и с темными кругами вокруг глаз. «Блокадница, – подумала Лиля. – И курит, папиросы на столе».

Учиться было трудно, но интересно. По выходным ходили с девчонками на какой-нибудь концерт, в музей или в театр. Лиля получала повышенную стипендию, денег хватало.

Потом появился Игорь. Студент университета, будущий геофизик. Невысокого роста, под стать Лиле, возрастом постарше. Чемпион по вольной борьбе. Крепкий как скала. Общительный и веселый. Он приходил под окна общежития и громко пел «серенады». Лиля, красная от стыда, мчалась к нему.

Обзаводиться семьей было негде. Игорь на заработанные в экспедициях деньги построил кооперативную квартиру. Сыграли молодежную свадьбу.

В геологических экспедициях муж проводил по полгода и больше. Каждый день, в любую погоду, с геофизическим оборудованием проходил он по тайге десятки километров. «…Он ушел на разведку в тайгу…» – это про Игоря. Ночевки в палатке, еда с костра…

Романтика прошла. Остались будни. В экспедиции рабочими набирали людей, которых называли бичи. Это были, как правило, бывшие уголовники. Там часто пьянствовали, вместе – и рабочие, и геологи – как всегда в таких коллективах и в таких условиях. Дисциплину иногда приходилось обеспечивать кулаками. Игорь это умел.

Во время отпуска – походы в пещеры.

У геологического факультета база для проведения полевой практики находилась рядом с Саблинскими пещерами. Игорь их хорошо изучил. К нему присоединились еще несколько человек. Потом образовался Ленинградский клуб спелеологов.

Лиля вспомнила, как целую неделю Игорь ходил по квартире с гитарой и что-то напевал себе под нос.

– Послушай, Лилька, какую песню я сочинил.

– Давай, Игорёша, что ты насочинял?

– Вот, слушай, – Игорь запел. – Не уговаривай и не зови, все уговоры здесь бесполезны! Только тот с нами пойдет, кто услышит голос бездны…

– Хорошая песня, молодец. Только ты в эту бездну не провались, пожалуйста. Может, это голос подземной сирены, она хочет тебя утащить. А уговаривать тебя бесполезно, я знаю.

– Не провалюсь, за меня не беспокойся. Знаешь, это не передать словами – какая оглушающая тишина в пещере, какая ослепляющая темнота! Все чувства обостряются, становишься единым целым с этим пространством. Поверь, без этого невозможно жить.

– Какой же ты у меня лирик…

Игорь уезжал в экспедиции, в походы, а Лиля оставалась дома. Работала, ждала. Создавала в квартире абсолютный порядок и уют. Ждать – участь жен путешественников, моряков, геологов. «И матерей заключенных тоже», – вдруг подумала Лиля и вздрогнула от этой мысли.

Кирилл родился, когда Лиле было уже за тридцать.

Сейчас она пыталась понять – как и почему Кирилл пристрастился к наркотикам? Она же всегда была рядом с сыном. Домашний ребенок, немного замкнутый. Учился неважно. Учителя говорили, что он ленится, может соврать. Лиля этого не замечала, слухам не верила. Когда закончил школу, устроила его в техникум. В армию не взяли из-за плоскостопия.

Недавно его отчислили из техникума, бедный ребенок, учителя к нему так придирались. В последнее время стал приходить домой поздно, выпивший. Говорит, был у друзей, пили пиво. Стал грубить. Какие там друзья? И вот теперь сидит в милиции!

Конечно, Игорь слишком мало занимался воспитанием сына. Почти совсем не занимался. А мальчикам воспитание отца необходимо. Вот и получилось то, что получилось.

Лиля подошла к метро. Где же занять деньги? Перестройка всех разорила. Достать нужно срочно, пока следователь не передал дело в суд.

Едва она вошла в вагон, как увидела рекламное объявление: «Кредиты наличными за один день под залог квартиры». Лиля не поверила своим глазам. Это то, что сейчас нужно!

Поезд остановился. Лиля вышла из вагона, перешла платформу, подождала поезд в обратном направлении.

От метро пришлось идти довольно долго. Вот и нужный дом, двор-колодец. Лиля поднялась на третий этаж. Молодой плечистый сотрудник провел ее в кабинет директора:

– Борис Аронович, к вам посетительница.

– Здравствуйте, заходите, пожалуйста, присаживайтесь.

Директор – мужчина лет пятидесяти в темном костюме, среднего роста, предельно любезный. Взгляд его серых глаз был какой-то неживой, пустой.

– Как вас зовут, и чем мы можем вам помочь?