Грубые хроники. Роман из цикла «Пространство холода»

Утром же я видел, как некие субъекты крутились возле помоек, вооружённые крюками, ожидая подходивших с мусорными мешочками граждан. Их реакция и навык меня потрясли – мгновенное извлечение интересующей тары, буквально, через несколько секунд, после того как жилец покинет территорию.

Столь же моментально добыча отправлялась в притороченные к тележкам на колесиках рюкзаки, пройдя неизбежную стадию расплющивания. Для интереса, а также с целью изучения диспозиции, я обошёл все близлежащие помойки. Мусоровоз приезжал по определенному графику, мощные клещи захватывали баки, переворачивали их, и содержимое устремлялось в бездонное лоно. Каждые день. И всё в одно время. Но до того бачки были исследованы, а уж те, которые специально предназначены для сбора металла, стекла и пластики – и подавно. Я, чтобы не привлекать внимания, присаживался на скамейку неподалёку – благо, старался не вызывать подозрений. Разве что ко мне обращались – если замечали – с просьбой дать закурить, но это редко – я старался оказываться вне зоны обзора.

Но в столь ранний час был один. Ближе к половине восьмого – я находился в полной готовности, работа ждала, появлялись жильцы.

Они торопливо пробегали мимо помойки, делая небольшой крюк, с размаху закидывая пакеты в контейнер, часто промахивались, оттого рядом образовывалась груда. Раздолье для крыс. Это неправильно. Я же всегда, как бы ни спешил, подхожу и аккуратно кладу пакет. Отдельно – отходы, отдельно – газеты и бумагу, пластик и бутылки. Нет, чтобы все так! Но интересующее содержимое можно определить и по звуку – бутылки звенели, пластик тоже издавал характерный звук. И тут, откуда ни возьмись, появлялись сталкеры. Совершив отработанный ритуал, они направлялись к следующей помойке. Проведя исследование, а на это ушёл почти месяц, нужно было делать скрытно, дабы не бросаться в глаза, я заметил, что каждая помойка или группа, находится в ведении определенного контингента. Из этого следовал вывод – территория поделена. И доступ на чужую – как бы это сказать, карается. Конечно же, встречались нарушители конвенции – сделают наскок, будто так, случайно, и сваливают.

Пока мои физические кондиции позволяли вступать в конфронтацию почти с кем угодно, я мог особо не таиться, но извлечение выгоды отнюдь не было моей целью. Сохраняя инкогнито, я вступил в нелицензированное сообщество, и некоторое время старался действовать по его правилам. Но, если доход практически невесомый, то, что объединяет их?

Повторяю, пока что я не играл по правилам сообщества, сознательно привлекая внимание. Лишь изредка утром удавалось что-то схватить. Первое время меня пыталась мучить мысль – мол, обираю кого-то, а потом – зачем? Если не успеть до приезда мусоровоза, то вообще все пойдет на свалку, а так хоть какая-то польза. То есть, на то, чтобы ухватить момент и попасть на свеженькое, а не рыться в отходах, остается совсем немного времени. Не более получаса. А потом поток народа, спешащего на работу, иссякает. Следовательно, и добыча будет доставаться с большим трудом. Тем, кто не успел, остается рыться в урнах, а это, скажу вам, мало эстетическое занятие. Причем днем и на виду у прохожих. В середине дня можно отслеживать школьников и студентов. А первые, я удивился, дают больший доход – на папины – мамины денежки покупаются кола, слабоалкогольные и энергетические напитки, банки же выбрасываются по дороге. И в большинстве я мог особо не таиться, девчонки, молодые люди предпочитают пиво из горла, да я и сам понимаю, что так лучше ощущаешь вкус. Но в банках пиво сохраняется лучше. Это факт.

А вот места пребывания – возле магазинов, так это жестко. Надо найти место постоянной тусовки, – как, например, у меня под окном. Меж березками или на детской площадке. Люди посидят, попьют, бросят все на месте и расходятся, а тут и другие приходят на смену.

Раньше я просто собирал мусор и выкидывал. Теперь же. Да нет, ничего не изменилось – не слишком выглядело, если бы меня, солидного человека, застали за таким занятием. Хоть мне на соседей, мягко говоря, все равно не хотелось, чтобы кто-нибудь подумал, что мой статус изменился, или находится под угрозой. Оставалось, если я решу-таки продолжать действия в этом направлении, перемещаться на более удаленные от дома территории. А там свои правила. И катать тележку за собой не будешь, у меня её вообще нет.

Прогуливаясь – моцион мне показан, да, я нашёл несколько подобных мест. Пару сотен банок собрал за два дня, особо не напрягаясь. Нагнешься – и в пакет. Потом помнешь – не слишком выпячиваясь – и в сумку на длинном регулируемом ремешке. Вроде, как бы гуляешь. Интересно, а кто-либо отслеживает мои перемещения?

За несколько кварталов от дома я приметил детскую площадку, с качелями, домиками, скамеечками. Вернее, она была всегда, и я мог бы воссоздать по памяти, если бы мне пришла в голову мысль составить план местности. А теперь я завернул на нее.

Она почти точь-в-точь повторяла детский городок в моем квартале, не под окнами, правда, а рядом со школой, но там всегда было многолюдно, да и вероятность нарваться на соседей. А здесь – уже не совсем рядом. Проходя мимо, я не мог не обратить внимания на собирающиеся там компании. После них должно остаться нечто, интересующее меня. И вечерком решил заглянуть, с надеждой поживиться и подтвердить свои предположения. Площадка как бы закрыта обзору со стороны, и никто не мог помешать мне, в случае удачи, собрать, смять на месте. И положить в сумку. Действительно, пять баночек из-под пива словно ожидали, пока их не оприходуют. Нет, даже шесть. Я смял одну, вторую.

– Мужик, а что ты здесь делаешь? – Я, видимо, радуясь удаче, потерял бдительность. А зря. Нет, не тому, что нашёл несколько банок, а нечто забрезжило.

– Как что? Мусор собираю.

– Нет, гад, ты не наш.

Против меня стоял крепыш, опирающийся на палку, не совсем понятной наружности – бомж не бомж, однако… От него не пахло, в такой курточке, даже по сезону, с сумкой на колесиках и только фуражка – морская, с крабом, выдавала… А колеса – специальные, с утолщением, чтобы легко было катить. И сумка явно не пустая. На слух, даже побрякивала.

– Вы что?

– А ну, вытряхивай! – Он с силой пнул мою сумку, та отозвалась жестяным звуком, ибо была далеко не пуста. Я попытался ретироваться, вступать в конфронтацию не входило в мои планы, но чуть не получил палкой по голове, едва успев заслониться сумкой. Все равно удар был болезненный, меня ощутимо саданули по уху, я невольно отступил, и, споткнувшись о качели, упал. Следующий удар, довольно-таки сильный, пришёлся по телу, я выронил сумку. Супротив лома, даже палки с набалдашником, и неожиданного нападения мне было слабо. К подобному развитию событий я был не готов. Короче, мне прилично досталось, напавший на меня конкурент бросил меня зализывать раны, и победителем покинул поле сражения, унося сумку с её содержимым в качестве трофея.

– В следующий раз. Давно я не испытывал подобного унижения! К тому же куртка оказалась испачканной и порванной в нескольких местах. Хорошо еще, что было уже темно, я закоулками добрался до дома. Сердце отчаянно билось, опять поднялось давление. Пришлось лечь. Куртку, хорошо, что старая, однозначно придётся выбросить. А физиономию – чинить. Завтра на работу – ну, скажу, что упал.

Некоторое время меня просто трясло, пришлось выпить успокоительного. Придя в себя и поразмышляв, я пришёл к однозначному выводу, – и в этой сфере деятельности царит ужасающая конкуренция. Я, конечно, предполагал, и даже наблюдал со стороны, но вот, впервые столкнулся с реальностью. Что ж, в следующий раз необходимо быть более осмотрительным. Я не собирался оставить своего занятия. Засыпал тяжело, не помог даже чай с медом. А ночью вернулся сон. Но место было не то. Я помнил только вскрывающийся асфальт, машину с гравием, засыпающую яму, каток. И человек в желто-чёрной униформе за рулем, возвышающийся над дорогой. Остальное – лица, движения, строения, оставались как бы в тумане. Они что-то почувствовали?

Утром встал злой и разбитый и поплёлся на работу. Там некоторые изменения в моей внешности не могли не привлечь внимания – что, мол, да как. Посему обедать в столовую не пошёл, дабы не нарываться на ненужные вопросы ещё и там. Вследствие всего этого настроение к концу дня испортилось окончательно. И куртку, которую пришлось выбросить, тоже жалко. А ночью сон повторился, но опять неявно, обозначены несколько знакомых но, казалось, надежно забытых моментов. Это был знак. Однако я пока что противился искушению.

Несколько раз я попытался снова обойти окрестности, дабы убедиться в своих предположениях, все же минуя злосчастный двор. В выходной наладил тележку, и отправился в разведанный мною приемный пункт. Вступить в контакт. Моя казна обогатилась – трудов много, а всего-то три с небольшим сотни, и ещё пришлось отстоять очередь вместе со сборщиками. Да, именно это название подходит. Я наслушался жалоб вновь обретённых коллег на то, что принимают плохо, пепси вообще не берут, у них там что-то с покрытием. Врут, сказала бабка передо мной, – мы тут оставим, а они сами сдадут. Типа – «жить стало совсем невозможно, кругом одно жульё». Новая среда общения. Что ж, подрядился – терпи. Я только слушал разговоры, не вмешиваясь и не комментируя. Главная задача – только присмотреться. Оказалось, что во многом я прав – помойки не являются оптимальным местом для сбора, вот в парках. Однако не во всем можно верить – сомневаюсь, что у кого-то появится желание поделиться секретами добычи с конкурентами. Через час, наконец, я вывали на прилавок – точь-в-точь такой, как и при советской власти, когда принимали и банки, и стеклотару. Приемщик пересчитал расплющенные банки, скинул их в ящик со словами – лучше сортировать надо, посчитал на калькуляторе и протянул мне деньги. Я машинально сунул их в карман, единственным желанием было поскорее покинуть пункт приёма. Это было неправильно, я понял позже. Если сдаешь тару, как бы вынужденно, считай даже мелочь. – Что, обманывает? Гоша всегда так, жулик, что с него возьмешь, – кто-то согласно кивнул, – а вот Равшан рассчитывает точно, ещё и здоровается. – Куда ж ему податься, пожалуются, так в двадцать четыре часа депортируют, если не отмажется. – А у них все схвачено. – Но не у бедных. У меня на сей счет было особое мнение, сомневаюсь, чтобы у всех стоящих в очереди с документами был полный порядок. И понятно, не престижная работа. Но на неё идут, да. А среди сдающих тару я был чужаком, и у меня не получится внедриться в их ряды.

Надеюсь, некоторое время меня не раскусят. К счастью. Однако меня потихоньку затягивало. И, к тому же, я отнес далеко не все, мне предстояло сделать ещё несколько ходок. И тут я внезапно испытал беспокойство – а вдруг встречусь с тем самым типом? Тогда мне неизбежно придётся дезавуировать его притязания, это отравило жизнь. Пока мне везло, возможно, потому что я не придерживался строгого графика. Признаюсь, я боялся. Да, именно боялся, как самый настоящий трус. Источник был известен, избавить от страха я не мог. Приближалось лето, и я уже больше месяца находился в подвешенном состоянии.

И сны не прекращались. Как бы намекая. А мне и не надо было. Это я уже проходил в свое время. Бороться с наваждением и страхом бесполезно. Как говорил известный персонаж – только хирургически. Единственная пауза – история с женщиной, я до сих пор не мог понять, было ли все это наяву, либо в моем подсознании.

А сны – они приносили головную боль. Разбитое состояние. И что мне оставалось делать? Опыт-то был.

***

Май. Я так и не продвинулся, несмотря на то, что не прекращал своих занятий – я уже собирал в месяц почти на тысячу, сдавал в приемные пункты – нашёл, по наводке стоявших со мной в очереди – слушал, но не спрашивал, ещё парочку в относительно достижимых местах. Но своего обидчика в капитанской фуражке так ни разу и не встретил. Я работал, весьма успешно, и мне было не так просто выкроить свободное время. Возможно, некто совершал свой обход с некоторой закономерностью, это привычка, подстраиваясь под возможные варианты. Или, с наступлением хорошей погоды, передислоцировался на болеё доходные территории. Например, пригородные парки. Но там тоже конкуренция тоже будь здоров.

Да, как это я раньше не подумал! Ведь сам не раз проходил мимо. Но то было зимой и ранней весною. Сомневаюсь, что у кого-то без особой надобности появится желание посещать Бермудский треугольник Средней рогатки. Разве что в церковь. Но так как-то не принято, а укрыться от непогоды негде. Следовательно… Да, именно так. В выходной день я завернул туда. Нет, сначала – по пути с работы, гулять надо. Однако для предосторожности ничего не взял с собой, а так, просто осматривался. Типа прогуливаюсь. Скамейки концентрировались ближе к шоссе, но почти все пустовали. Урны забиты до предела – видать, времена субботников прошли – хотя нет, в апреле что-то убирали, и ветер разносил бумажки по медленно покрывающемуся свежей травкой пространству. Я степенно шёл, именно так, лишь мельком заглядывая в урны. Есть чему поживиться. Но цель моего обхода была совершенно иной. Я подошёл к прудам – народу там было больше, кто-то уже сидел с удочкой. Сезон начинается?

А что касается моего вопроса – почти всегда найдется, чем поживиться. Но территория наверняка кем-то застолблена. Если сказать по правде, для определенной категории личностей подобная деятельность почти единственный способ дохода. Мне объяснили в очереди, да и сам знал.

Я не заметил, как основная цель моя отошла на второй план, и мне просто понравилось прогуливаться здесь. Аура, создаваемая близостью природы почти в городе. Купола церквей, пруды, ещё не застроенная зелёная территория.

И мне не нравилась новая молодежная манера – сидеть на спинках, а ноги, наоборот, ставить на сиденья. Это же черт знает что! Приличному человеку не присесть. Не будешь же носить с собой раскладной стульчик! И мусор повсюду разбрасывают. Знают же, что никто убирать не будет, а завтра-послезавтра сами придут снова. Но я, кажется, отвлёкся. И засмотрелся на молодую парочку, потягивающую пиво из банок. Было не так тепло, понимаю. Интересно, а эти-то уберут за собой? Обход – в выходной – занял почти час. Солнышко пригревало, и я устроился с газетой. Позвольте, я не буду распространяться о своих пристрастиях, ибо, сопоставив некоторые факты, можно сделать определенные выводы. А я надеюсь, что, если кому-то придётся это делать, не получит конкретной информации. Самонадеянность? Отнюдь. Предыдущий опыт показывает, что, при желании, можно сделать всё, только необходимо принять превентивные меры.

Почему эта мысль пришла мне в голову? Почему именно сейчас? Почему сильнеё забилось сердце в предвкушении. Я даже присел на краешек свободной скамейки, и только сейчас заметил, как потемнело. Снял куртку, достал платок и вытер вспотевший лоб. Посидел минут пятнадцать, выкурил сигарету, аккуратно затушил окурок и пристроил в урну. Огляделся. Нет, никого с тележками. Не время? И снова появились видения, но наяву. Ясно представлял, как это произойдет. Нет, не то чтобы представлял конкретно, лишь обозначилась канва. Намеренно прошёл на другую – не свою – сторону парка, купил в киоске, не забыв посмотреть дату реализации, баночку пива, почти вернулся и сел на скамейку. Банка была в меру охлаждена, но не ледяная. Я выдавил дольку, пиво слегка поднялось и застыло на уровне. Хорошо. Я сделал несколько глотков, совершенно не задумываясь о том, что, мол, приличный человек и из горла. Мысль крутилась непрерывно, пока я не мог точно сориентироваться. Но, определённо, что-то намечалось. Двое пацанов лет по тридцать, вежливо поинтересовались, не занято ли рядом, и тоже достали несколько бутылок. Меня о чем-то спросили, я машинально отвечал. Даже не помню. Мне – не до того. Голова снова начала раскалываться. Я внезапно увидел свет в конце тоннеля – да, именно так, закрыл глаза, пытаясь представить хотя бы ориентировочно место – но, увы. Наверное, я ещё не вышел на необходимый уровень подсознания.

Вылазки и охоту пришлось прекратить – банально, пропал интерес. Я добился цели, знал почти все, мог составить подробную карту района – по памяти, с расположением помоек, урн, приемных пунктов, мест, наиболее часто посещаемых любителями выпить – я их не осуждаю. Даже закрасить разным цветом в зависимости от интенсивности. Помнится, в мои молодые годы, один из приятелей показывал похожую самодельную карту. Сейчас она была бы раритетом, даже артефактом. Все пивные бары, ларьки, давшие стартовый капитал некоторым олигархам, и общественные туалеты – от вокзальных до расположенных в различных районах города. Даже на Невском их было, если припомнить, не менее десятка. Жаль, карта не сохранилась. В то время было принято справлять нужду в туалетах, а не на глазах публики. Теперь же народ вообще распоясался. Во дворе под берёзками – помните, я о них говорил, даже девчонки, совсем бессовестные.

Окна моей квартиры выходят на северо-восток, поэтому я, отдыхая после праведных трудов, сидя у окна, как на ладони. Неправильные девчонки оставили после себя полдюжины бутылок, не мудрено, что пиво требовало выхода, но не только я наблюдал. С некоторых пор в доме напротив – сталинском, элитном, и весьма, даже по нынешним временам, поселился новый жилец. Я не присматривался специально, просто смена диспозиции неизбежно откладывалась в сознании.

Так вот, как только потеплело, он стал проводить вечера на балконе. Нет, скорее, в эркере. Судя по всему, он сидел за компьютером, почти допоздна. Я лишь отметил сей факт, но в тот день я почти случайно бросил взгляд на противоположную сторону. Он, как и я, оказался невольным свидетелем – или зрителем. Потом куда-то скрылся, но появился через некоторое время с телефонной трубкой в руках. Его эркер, не занавешенный, был как на ладони, хоть я и мог наблюдать только снизу вверх. Так, я понял, он ждал, когда аналогичную процедуру проделает вторая девушка. И дождался. Как и я. Мне было не интересно, я только зафиксировал сей факт. Сосед напротив был одиноким, до сих пор женщин не наблюдалось. Это я так отметил, знаете ли, подсознательно многое отмечаешь, и потом вырисовывается независимая картина. Может, когда-то она всплывет в памяти, а так будет лежать в тёмном отдалённом углу. До поры до времени. Так чего же он хочет? Визуализация представлений далека, ох как далека от материализации. Но столь откровенное бесстыдство, – вуайеризм и эксгибиционизм никоим образом не вписывались в мои представления. И, главное, не могли найти места в моем новом предназначении.

***

Как-то раз я пересёкся с соседом. К тому времени мне надоело собирать банки, я перешёл в стадию разведки и наблюдения. Но все же – что он выбрасывает? Да, бутылка пива, виски, пакеты из-под пиццы, яиц, пельменей. Все верно. В принципе, имеет право.

Сосед ежедневно просиживал вечера в эркере, что-то крапал на компьютере или мастерил. Инженер? Механик? Но это было поздно вечером, перед тем я обходил близлежащие кварталы, с вполне понятной целью, но безрезультатно. Я даже приготовил инструмент, привычный, но не представлял, когда пущу его в ход.

Наступило лето, и начались, или продолжились, прокладки и ремонт кабелей и труб, район начали отчаянно перекапывать, так интенсивно, будто завтра может наступить конец света. У меня инстинктивно раздувались ноздри, будто я что-то чуял. И, полагаю, не зря. После проведения работ приезжал каток, закатывал асфальт. Нет, сначала маленький трактор – экскаватор закапывал траншею. То есть, если я успею, то останется немного прикопать, а остальное сделают за меня. Я чувствовал невероятное возбуждение, работа спорилась, что не могло не отметить начальство. Адреналин буквально бурлил в крови. Женщины? Мне было не до них. В отличие от соседа. Я, размышляя над дальнейшим планом действий, иногда поглядывал, ничего предосудительного, на окна напротив, и заметил. Некое длинноволосое создание, почти лишённое предрассудков и одежды. Хотя бы шторы завешивали. Я с достоинством отвернулся. Хм, а это ж та девчонка, которая прогуливала удивительно мерзкую собачонку. Та облаивала всех вокруг, хотя была чуть поболее крысы, или даже меньше. Можно было не заводить будильник.