Майское безумие

– Сглаза опасался.

Борис молча дожевал резиновый пирожок:

– А тебе это надо? – спросил он и тут же выругался в душе. Друг полгода назад потерял в автокатастрофе обоих родителей. Ему надо было как-то жить и продолжать учебу. – Извини, брат.

Орех только слабо повёл плечами. Прозвенел звонок, и друзья поспешили в аудиторию за очередной порцией знаний.

Иногда этот самый редкий пресловутый талант только мешал. Слава пытался сосредоточиться на «финансировании и госбюджете», или, по крайней мере, перестать думать о Стелле, но даже отвлеченные мысли постепенно скатывались на эту девчонку. В конце концов, Орешкину пришлось подчиниться своим не очень радужным умозаключениям.

«Что ж, значит, это судьба. Я сам даю Борису гандикап. Чего-чего, а он своего шанса никогда не упустит. И в моем отсутствии будет окучивать девчонку по всем правилам ловеласа, по науке Казановы. И Стелла, конечно же, не устоит перед таким напором, таким шармом и харизмой». Слава даже вздохнул вслух, но никто особо не обратил на это внимания, и уже через мгновение Орех вновь погрузился в пучину душевных переживаний.

«А может, это и к лучшему. Ты же реалист, Ярик. Так что оцени ситуацию разумно, как принято говорить, на трезвую голову. Сладкомёдова слишком дорогая девочка. Сам видишь, какие она носит вещи, какие украшения, какая эксклюзивная косметика. Тебе не потянуть эту ношу. Рано или очень рано, но недопонимание все-таки вспыхнет, а там взаимные упреки и обиды. А после чего – каждый побредет своей дорогой. Общего будущего нет и быть не может. Мрачноватая складывается мозаика, но что делать. Жизнь. А раз ты это так прекрасно понимаешь, то и не теряй головы. Не лезь в эту реку. Умный всегда найдет выход из тупиковой ситуации, а мудрый – никогда не попадет в оную. Так что, не смотря на свои двадцать с хвостиком, постарайся, Ярик, быть все-таки хоть капельку мудрым».

3

Обед протекал мучительно долго и скучно. Родители были в очередной ссоре и потому пребывали в «безмолвной войне». Бабушка, аристократка от кончиков волос до педикюра, а больше по прихоти своей, вела себя соответственно. Держала нейтралитет и дистанцию. Делала вид, что ничего не произошло, в основном говорила на тему замечательной погоды и отвратительной внутренней политики российского правительства. Ее, правда, никто не слушал и не поддакивал. Стелла словно со стороны наблюдала за разыгрываемым фарсом, ей было и смешно, и грустно. В семье действовал негласный закон: каждый ее член имел право на независимость и неприкосновенность своей личной жизни. Вполне демократичный и хороший закон. Вначале. Теперь же все больше проявлялась его обратная сторона. Ничего хорошего. Каждый жил в собственном мире, варился в персональных интересах и потребностях. Не допуская друг друга, все в итоге оказались наедине с заботами и проблемами. Никто даже не мог дать дельного совета, не зная всех тонкостей и подводных течений. Да что там советы, не хватало душевной теплоты на простое человеческое сочувствие. Все они, собравшиеся за обеденным столом, по большому счету, были инвалидами на человечность, точнее: на полное отсутствие ее. От таких выводов на сердце стало плохо и тревожно. Уголки глаз предательски повлажнели, что со Стеллой происходило крайне редко.

Тут ее взгляд остановился на домохозяйке, прослужившей в их доме всю свою сознательную жизнь. Маруся, именно так, и никак иначе, звали представители всех поколений Сладкомедовых. И не было в том ни фамильярности, ни надменности, ни чувства превосходства, даже наоборот: большое уважение и чуточку юморины. Марусю года совсем не меняли. Стелла сколько помнит ее – всегда именно такую, как сейчас. Сорокалетняя пышечка с ярким природным румянцем на щеках, с чуть прищуренными серыми глазами, в которых всегда плескалось доброта. В семье шепотом ходили предания, что Маруся в дикой молодости была femme fatale, роковой женщиной. Она многих мужчин свела с ума. Крутила ими на свое усмотрение и в меру желаний. Правда, собственное семейное гнездышко так и не смогла создать, а может, просто не захотела. Предание о том безмолвствовало. Осталась старой девой с огромным жизненным опытом в вопросах взаимоотношения полов.

Вот с ней-то и можно поговорить откровенно, выворачивая душу наизнанку, поплакаться в жилетку и получить порцию утешений и дельный совет на десерт. Стелла не стала откладывать дело под зеленое сукно и сразу же после обеда прошла на кухню, где попросила у Маруси травяного чая. Сидя за столом с чашкой душистого напитка, она поведала домохозяйке о своей проблеме. Маруся выслушала молодую хозяйку с большим интересом и после небольшого раздумья принялась раскладывать проблему на небольшие порции, ибо малое лечится проще.

– Итак, главное, что я поняла из твоего слегка сбивчивого рассказа, ты не способна самостоятельно разобраться в себе, что и мешает сделать выбор между двумя молодыми людьми. Так?

– Да.

– Они оба нравятся тебе одинаково?

– Да.

– А как быть с критериями? Блондин, шатен, рыжий. Высокой, средний.

– Без разности. У меня нет точного определения типа мужчин, которым я отдаю больше предпочтения.

– Тогда попробуем зайти с другой стороны. По твоим словам получается, что оба парня одинаково умны, вежливы, культурны и интеллигентны?

– Да, так и есть, – подтвердила Стелла. – По крайней мере, я не нашла ни капельки расхождения.

– А плохие привычки? Алкоголь, курение, ногти грызет?

Последнее заставила девушку улыбнуться, и напряжение как-то спало.

– Они оба бегают по утрам. Не курят, ногти не грызут и в носу не ковыряют. И пьют исключительно минеральную воду.

– Может, закодированные? – Маруся всячески старалась придать разговору налет юмора.

– Не думаю.

– Жаль, что не пьют, – покачала головой Маруся. Она закончила намывать посуду и села за стол напротив Стеллы с большим бокалом горячего шоколада.

– Почему? – искренне удивилась девушка.

– Да имеется один старинный способ. Русский, веками проверенный.

– И какой это? – Стелла была заинтригована.

– Надо сильно напоить парня и посмотреть на его поведение. Если он отправляется в пляс, выделывая различные кренделя, то в мужья он не пригоден. А вот если тихонечко так упал лицом в салат, то не мешкай, девка, хватай и тащи под венец. Он – тюфяк, глина, пластилин. Лепи из него все, что душе угодно.

– Думаю, что это мне не подходит, – весело рассмеялась Стелла.

Маруся задумалась, пощипывая мочку уха.

– Ну, а тебе самой с кем из них больше интересней и спокойней?

– А я откуда знаю? Мы же все время втроем. Не могу же я им сама предложить, мол, сегодня с Борисом, завтра с Орехом. Вы уж простите, мальчики, но мне выбор надо сделать.

– А сами они, значит, не догадываются?

– Выходит, что нет.

– Извращение какое-то, – под нос себе пробурчала Маруся, но тут же, боясь, что Стелла переспросит, добавила в голос. – Трудную ты мне задачку задала, девочка моя. И думаю я так: тебе надо подождать, когда твое сердце охватит любовь, и когда…, – Маруся осеклась, увидев, как ее любимица скорчила гримасу.

– Любовь? Ой, не смеши меня, Маруся! Любовь – это вполне контролируемое чувство. Вот когда я, наконец-то, сделаю свой выбор, то тогда и полюблю этого человека. А такое, как «любовь с первого взгляда», «безумная любовь», «безоглядная любовь», это все для книжек и фильмов. Человек – существо разумное, значит, он способен манипулировать своими чувствами.

Маруся слегка, чтобы не обидеть девочку, покачала головой. Она категорически была с ней не согласна, но противоречить все-таки не решилась. Стелла говорила с надрывом, с вызовом, с горящими глазами. В такие моменты она не слышала, не видела, не чувствовала ничего, кроме своей правоты.

– Тогда задача упрощается.

– То есть?

– Посмотри на родителей своих друзей. Яблоко от яблони, как известно, – договаривать не стала всем известную поговорку.

– Ага, – Стелла впервые была согласна, закивала головой. – Qualispater, talisfilius. Так говорили древние философы. Каков отец, таков и сын?

– Ну, древних философов я, конечно, не читала, а вот Библию на досуге листаю. Не можетдереводоброе приноситьплодыхудые, нидерево худоеприноситьплодыдобрые. Евангелие от Матфея.

– Опять облом, – развела руками Стелла. – Они ничего еще не рассказывали о своих родителях, а знакомиться с ними еще очень рано, времени прошло недостаточно много.

– Тогда остается последний критерий. Ты же сама можешь определить, кто из них живет более зажиточно.

– Конечно, – удивилась такому наивному вопросу Стелла. – Это же элементарно, Ватсон. Конечно, Борис. У него и VISA-карточка, и костюмы от модельеров, часы золотые, одеколон дорогой. Да и в кафе он чаще расплачивается.

– Вот и весь сказ.

– То есть?

– Девочка моя, запомни: деньги должны идти к деньгам, тогда и в семейной лодке не будет бунта.

– А со Славой, значит, будет?