Майское безумие

– Спасибо! – тяжелый груз свалился с плеч. Он-то, как никто другой, знал, что Орех – человек слова, и если что сказал, так оно и будет, несмотря ни на что! – Знаешь, я решил пожить самостоятельно. Мне ведь от дяди квартира досталась. Сейчас там ремонт заканчивается. Вот я и решил устроить новоселье в эту субботу, в восемнадцать ноль-ноль. Не опаздывай.

– Самостоятельно?

– Ага.

– Ты устроился на работу?

– Ой, Орех, только не надо, – Борис засмеялся, ликвидируя остатки напряжения в воздухе. – Я же знаю, чего ты этим хочешь сказать. Конечно же, родители будут меня содержать. Так что пусть не самостоятельно, а отдельно. Ты-то, придешь?

– Суббота? Извини, не могу. Бабушке обещал приехать, помочь надо.

– Жаль.

– И потом: первое время мне лучше не встречаться со Стеллой. Пусть чувство мое остынет окончательно. Так будет правильно.

Борис был сражен таким благородством:

– Спасибо, друг.

– Поехали, иначе на лекции опоздаем, – широко улыбаясь, сказал Слава.

И только ему одному было ведомо, сколько мужества понадобилось, сколько нервных клеток сгорело, сколько душевных сил потрачено на то, чтобы принять такое решение.

13

Олег выиграл партию в теннис у своего охранника и был очень довольный своими действиями на корте. Он сидел в плетеном кресле, неспешно потягивал сок и любовался мелкой рябью на поверхности бассейна. Идиллию нарушил легкий перестук каблучков по брусчатке. Он безошибочно определил, что это Стелла.

– Поздравляю с уверенной и красивой победой, – она присела в соседнее кресло.

– Ты видела?

– Наблюдала с балкона. Сколько эйсов сегодня сделал?

– Пять! – Олег растянулся в довольной улыбке, но уже через мгновение она испарилась с его лица. Ох, не зря его любимая доченька пришла с поздравленьями. Хитростью и коварностью она на порядок превзошла его самого. Вот и завела разговор издалека, акцентируя на его любимое времяпровождение. Сама-то она не очень жаловала большой теннис. Торопить течение беседы он не спешил, было даже любопытно, как дальше поведет себя девочка, насколько профессионально в ней сидит дипломат.

– По-моему, охранник слишком слабый спарринг-партнер для тебя, – так, пошла лесть.

– На безрыбье и рак – рыба. Что делать-то? Теннис теперь не в моде, – Сладкомедов умело держал дистанцию, не давая ни малейшего повода для смены темы разговора. И видел, как дочь осторожно покусывала губы от отчаянья, что беседа не желает свернуть в нужное русло. Лихорадочно перебирала в уме продолжение диалога.

– Но курс-то остается прежним. Здоровая нация! Все на стадионы!

– Что-то только я тебя не наблюдаю в этом потоке, – Олег улыбнулся, видя терзания дочери.

– Учеба отнимает много сил и времени.

– И как она?

– Нормально. Справляюсь, – неизбежное молчание все-таки наступило. – Папа. Мне надо сказать тебе что-то очень важное.

– Слушаю, – скрыл улыбку, потягивая сок из высокого бокала.

– У меня появился парень.

– Да неужели? – даже немного разочарованно протянул Олег. – И какой по счету?

– Ой, только прошу тебя: без иронии. Это на самом деле очень серьезно. Я влюбилась, по-настоящему.

– Интересно, – продолжил, однако, в том же духе Сладкомедов, хотя стал припоминать о больших переменах в поведении дочери. Особенно в последнее время. Она как-то повзрослела и поумнела. Но делать окончательные выводы он все-таки поостерегся.

– Вижу, что ты по-прежнему видишь во мне несмышленого и капризного ребенка. Мне не следовало заводить этого разговора. – Стелла встала, собираясь покинуть его.

– Подожди, – отец поймал дочь за руку и заметил колечко. – Что это?

А ведь он полностью контролировал все расходы и жены, и дочери. Да и теперь был уверен, что дочь не сама себе сделала столь недешевый подарок. И Стелла подтвердила догадки:

– Это Борис мне подарил.

– Обручальное?!

– Окончательного ответа я пока не сказала.

– А вот это ты правильно сделала, – обрадовался Олег. – Садись. Садись, садись. Расскажи-ка все батьке, кто он, что он? Кто его родители, чем занимаются?

– Вот этого я и боялась, – ответила Стелла, но в кресло вернулась.

– Что именно?

– Что ты попросишь на него полное досье.

– Девочка моя, что же в этом плохого? Я же должен знать, кто и что претендует на руку и сердце моей единственной дочери и наследницы.

– Он просто хороший человек, и все! Мне кажется, что это главное.

– Не спорю, – удивительно легко согласился отец, что не могло не встревожить.

– Он студент, учится на финансово-экономическом факультете. Про родителей ничего не скажу, потому что не знаю ничего. Кажется, что оба они работают в налоговой полиции. У Бориса своя квартира и машина.

– Да, недурно живут студенты. Жаль, конечно, что все это не он сам заработал.

– Не ёрничай, папа, я ведь тоже еще ни одного цента не заработала, а катаюсь сыром в масле.

– Ну-ну, – улыбнулся Олег.

– Так вот, я просто ставлю тебя в известность, что мы с Борисом решили пожить вместе.

– То есть? – Олег едва не выронил бокал из дорогого сорта хрусталя.

– Только не надо переигрывать. Ты все прекрасно понял. И это не шокирующая ситуация, сейчас так многие живут. А если у нас все хорошо будет складываться, тогда и распишемся. – Она решительно встала. Во всей ее позе читался вызов. Каприз, который не потерпит ни обсуждений, ни категорического запрета. Это больше всего и задело Сладкомедова.