Золото Уды. Поиски пропавших сокровищ

– Значит, чехи украли, хм. Подожди, а при чем здесь тогда Нижнеудинск?

– А при том, что там эшелон Колчака простоял 2 недели. Адмирал опасался, что союзники могут просто забрать всё золото. Поэтому часть его, возможно, и спрятал в местных пещерах. На черный день так сказать. Так что ваша племянница не далека от истины. Но Колчак ошибся. Союзники заставили его сложить полномочия Верховного правителя, а чехи выдали его красным.

– Та-ак, Софушка непременно что-то еще знает. Непременно. А что, золотой запас это только золотые, платиновые и серебряные слитки?

– Нет.– Голубь взял из папки другую бумажку.– Подробной описи нет, но в приблизительный перечень входят: 154 предмета из драгоценностей царской семьи-ожерелье царицы Александры Федоровны, отделанная бриллиантами шпага царевича Алексея, ордена, медали, монеты, 250 предметов церковной утвари, ордена Сибирского Временного правительства- «Освобождение Сибири», «Возрождение России», ну и так далее. Вся эта утварь вроде бы была отправлена в середине 1919 года в Тобольск, 722 ящика слитков и золотых монет в Читу, остальное осталось в эшелоне Колчака. Но документов, подтверждающих это, опять же. нет. На лето 1919 года в поезде находилось ценностей на 660 миллионов золотых рублей. Чехи передали 1-го марта 1920 года Иркутскому ревкому, напомню, 409 миллионов. Получается, всего исчез в этот период 251 миллион.

– И какой же вывод, Витя?

– А такой, Боря. Во время следования эшелона золото могло быть спрятано во многих местах. Возможно, по сговору с чехами, а может и без них. Не исключено, что часть действительно осела в Нижнеудинских пещерах и ваша племянница не случайно затеяла этот спектакль.

– Ну вот видишь, ты подтвердил мои слова. И что из этого следует?

– Что, Борис Аркадьевич?

– А то, что ты отправляешься с экспедицией института в Нижнеудинск.

– Да, но…

– Без тебя никак нельзя, Витя. Ты теперь так много знаешь про золотой запас России, что тебе сам бог велел его найти. Ну хотя бы малую толику. Ну и последишь на за моей Софьей. Эх, молодежь, за ней глаз да глаз нужен. Будешь моим зорким соколом.

Березуцкий нажал несколько кнопок на айфоне и когда ответил профессор Завирухин, сказал ему, что нужно включить в археологическую группу еще одного человека- выдающегося математика, с детства мечтающего принять участие в подобной экспедиции. Возражений, разумеется, не последовало.

В Сибири

До поселка Порог от Братска, куда прилетели на самолете, добирались на комфортабельном автобусе с кондиционером, который арендовал еще из Москвы Виктор Евстафьевич. А потом двинулись пешком через настоящую тайгу до заимки Новые Плиты, где была заказана гостиница. Голубь, сидевший в автобусе с Софьей, что-то шептал ей на ушко. Мерзко при этом, по мнению Бабочкина, хихикал. Но больше всего злило Феликса то, что на смешки помощника олигарха порой подхихикивала Софья. Он собирался сесть в автобусе с ней, но Голубь пропихнул его своим огромным рюкзаком в конец салона, а сам плюхнулся рядом с Софьей, прижав ее к окну. Она шутливо постучала его кулачком по плечу и тогда Голубь подвинулся, облизав свои пухлые как у карася губы. В самолете Феликс и Софья сидели вместе, рассматривали в планшете две страницы «Нивы» от 1900 года, на одной из них нарисовали черными чернилами загадочный план нахождения «колчаковского тайника».

Они придумывали план дома у Софьи, хохотали, сталкивались лбами, сердились друг на друга, а потом она вдруг оказалась слишком близко от его губ. Феликс взял девушку за плечи, притянул к себе. Но Цветкова отстранилась, вскинула удивленно глаза:

– Ты что задумал, а? Ишь, какой прыткий. Еще раз попытаешься и…

– Что тогда?

– Ничего. Не нужно с самого начала портить отношения. Ты забыл, что у меня в Братске парень?

– Да пошел он. Тебе нужен какой-то актеришка?

– Не хами. И не лезь в мою душу, а то пожалеешь.

– Ладно, госпожа олигархша, – процедил сквозь губы Бабочкин.

– Ну не сердись, ты мне нравишься, но я еще ничего не решила.

Эти слова ободрили Феликса, он воспрянул духом и быстро забыл обидные слова.

– Ладно, давай продолжим.– вздохнул он.

И к вечеру они изобразили схему на картине Ж. Генделя «Интересная находка».

Дама на полу заинтересовано читает какое-то письмо. Перед ней и начертана схема: две пещеры, обозначенные буквами «Б.П» – Большая пещера и «М.П.» -Малая пещера. Именно из них состоит Нижнеудинский подземный комплекс. Внизу обозначена река Уда. Стрелка над пещерами указывает налево. Над стрелой – «С.2» – то есть, смотри страницу 2. и «Р.Г» На странице «2» внизу сразу бросается в глаза реклама Санкт-Петербургской «Российско-американской резиновой мануфактуры», призывающей покупать резиновые галоши.

«Р.Г.» над стрелкой должно означать – обрати внимание на «резиновые галоши». Ну а далее всё просто. В треугольнике дата «1860». След галоши направлен вправо. Значит, от Большой пещеры, вдоль реки Уда, нужно двигаться на восток 1860 метров. Там и находится тайник.

Бумажные оригиналы двух страниц «Нивы» были свернуты трубочкой и засунуты в гильзу 37 миллиметрового снаряда траншейной пушки Розенберга образца 1915 года. Феликс купил гильзу на толкучке Измайловского рынка, где продают находки черные копатели. Продавец, предлагавший ржавые штыки и каски, заверил, что гильза найдена в Восточной Пруссии, продемонстрировав на ободке год выпуска- 1915. Уточнять как она попала в столицу Бабочкин не стал. Она идеально подходила для реализации задуманного плана. Цветкова захлопала в ладоши от находчивости Феликса и даже чмокнула его в щечку.

В Братске друг Софьи ее не встретил. Она, как заметил Феликс, больше не расстроилась, а удивилась. Несколько раз пыталась ему дозвониться. «Что, пропал дружок?» – ехидно спросил Бабочкин. «Не твое дело, Феля», – резко ответила Цветкова. Отключила смартфон и словно забыла о своем «братском приятеле», на ее лице вновь появилась улыбка, от которой Феликс таял как маргарин на солнце.

Таял от Цветковой и Голубь. Когда вышли из автобуса в Пороге, Виктор Евстафьевич взвалил на плечи не только свои вещи, но и большой рюкзак Софьи. Феликс удивлялся как помощник олигарха умудряется держаться на своих тонких, кривоватых ножках с такой тяжестью. Но Голубь, видно, был жилистым мужиком. Он не только уверенно «держал вес», но и быстро с ними передвигался по кочкам, канавам и зарослям нижнеудинской тайги. До заимки Новые Плиты путь был неблизкий, но Голубь ни разу не выказал усталости. Не зря Березуцкий его держит, подумал Бабочкин. Сам он нес четырехместную палатку и всю дорогу обливался потом, думал только об одном- как бы выдержать и не продемонстрировать слабину, попросив о привале.

Однако у реки Мыкэт привал объявил сам Захар Захарович. Он, как и все, нес свой огромный рюкзак, увешанный молоточками, кирками, фонарями и «общественный груз» – кофр с продуктами и водой. Зачем здесь покупная вода? – удивлялся Феликс, когда ее кругом полно? Но знающие члены экспедиции ему объяснили, что у хорошего археолога всегда должен быть свой запас. Одна только Софья передвигалась налегке, постукивая прутиком по вековым деревьям и что-то напевая себе под нос.

Гостиница на заимке оказалась вполне приличной, в ней имелся даже бар. Она была заказана на месяц в качестве основного места дислокации.

В тот же день, немного передохнув, группа выдвинулась вдоль реки Уды и разбила временный, перевалочный, как объяснил Завирухин, лагерь на песчаном мысе, напротив горы Богатырь, где на высоте около 300 метров были видны входы в Большую и Малую пещеры. По очереди переправились на двух резиновых лодках на другой берег.

Подниматься к пещерам пришлось по крутому склону, по еле заметной тропинке почти час. Первым шел штатный проводник из заимки Василий Курочкин, за ним Завирухин, далее след в след Голубь, подгоняя и подбадривая отстающих студентов. Несколько раз он предлагал (конечно, с мерзкой улыбкой) руку Софье и Феликсу от ревности хотелось стукнуть его по голове камнем. Но его сдерживало то, что Цветкова теперь почти всегда была рядом с ним.

Вход в Большую пещеру из темно-серого известняка оказался овальной дырой размером не больше метра. Слева и справа он был исписан автографами тщеславных туристов.

От входа вглубь вел 1, 5 метровый коридор, тоже исписанный всякими именами и датами. Длину он имел около ста метров. Дальше находился мрачный подземный зал, раздвоенный глыбами известняка. Каменный мешок имел размеры, как пояснил проводник Вася, 160 на 16 метров, высота разная, иногда до потолка не достает свет фонаря. Повсюду фантастические столбы сталактитов и сталагмитов, которые Феликс видел воочию впервые, отчего испытывал жуткий восторг. На время он даже забыл о Софье и когда обнаружил ее рядом с Голубем, тут же бросился к ней. Споткнулся и набил себе шишку.