Кротовая нора. Иронические рассказы

– Как же так? А администрация куда смотрит?

– Думаешь, у торгашей бумаги требуют? Главное, за аренду места заплати, а кто ты, какую табличку над павильоном повесишь, во что оденешься, никого вообще не волнует. Хоть Римским папой наряжайся. Директора комплекса давно под суд пора, во взятках погряз. Своим знакомым и родственникам бесплатно павильоны для спекуляций сдает.

– Вот, значит, как.

– А то! Как и повсюду.

– Может, и послушница Мария его родственница?

– Не исключено. Хотя, думаю, любовница. Родственниц по кабакам не водят. Я тут в ресторанчике «Три сосны», что на 5-й аллее подрабатываю, так видел их там вместе пару раз.

– Что же сразу не сказал?

– А ты и не спрашивал.

Узнав, что директора зовут Паша Семипалов, выдав охраннику еще пятьсот рублей, я откланялся.

Остальное было делом техники. В «Трех соснах» я оставил почти последние деньги, посещая целую неделю довольно затхлое, но помпезное заведение. Наконец в субботу мне повезло.

Часов в восемь вечера появилась долгожданная парочка. Моя «возлюбленная» в изумительном синем платье со свежей прической, под ручку с толстеньким пижоном в кремовом пиджаке и зеленом галстуке с блестящей заколкой. Он постоянно потел и вытирал морщинистый лоб маленькой ладонью.

Когда они уселись, я незаметно их сфотографировал. К парочке тут же подбежал официант, по-старинному раскланялся. Буквально через полминуты на их столике с ажурной лампой появились закуски и бутылка вина.

Я неспешно подошел, взял в руки бутылку. Чилийское сухое Frontera.

– Что же вы, – обращаюсь к мужику, – дешевым напитком даму сердца угощаете? Такое только в подворотнях употребляют. Могли бы со своих барышей французским Sauvignon Napa Valley урожая 1941 года угостить.

Ухажер выпучил мутные глаза в красных прожилках, а моя Мария сощурилась. Испуга и удивления на ее лице не было. Крепкая штучка.

– Ближе к народу, больше кислороду, – с вызовом произнесла она. – Присаживайтесь, закажите себе, что считаете нужным.

– Хорошая идея, – похвалил я девушку, щелкнул пальцами.

Прибежавшему кельнеру прошептал заказ на ухо, загородившись ладонью.

– Ну, как поживаете? – спросил я. – Удачна ли была сегодня охота?

– Не каждый день крупная дичь попадается, – сказала Мария.

– Кто это, Наденька? – наконец поинтересовался мужчина, уронив каплю пота в тарелку с крабовой закуской.

Значит, Наденька. Забавно. Мне с Наденьками всю жизнь не везло, всё какие-то вертихвостки попадались.

– Товарищ из общественных органов, Пашенька.

– Из карательных, – уточнил я. – А вы, Пашенька, подождите, не перебивайте аппетит, сейчас очень вкусные блюда подадут.

Расторопный официант уже ставил на стол копченый осетровый бок, плошку черной икры, вазочку красной, бутылку шампанского Вдова Клико, прочих дорогущих вин и закусок, на которые у меня хватило фантазии. Когда тарелки и бутылки уже ставить было некуда, я самолично открыл шампанское. Пробка отлетела в потолок, отскочив, попала директору в темечко.

– Ой, – по-бабьи воскликнул Семипалов, подобострастно хихикнув.

– Извините, – сказал я, – шикарная жизнь требует жертв. – Что ж вы сидите, как на собственных похоронах, кушайте! А то отощаете, в академии не признают, обратно не примут.

Словарь известных мне блатных слов был скромен, но я знал, что «академией» на жаргоне называется – зона.

– Береги Наденьку, Пашенька. Ведь главное надежда, без нее-и жизнь не жизнь. Прогресс, конечно, на лицо, – открыл я телефон и продемонстрировал снимок «послушницы» на ярмарке.-Такой серенькой, худенькой была Надюша еще пару недель назад, а сейчас просто дама из высшего света.

Теперь «послушница» покраснела, скорее всего, от злобы, попыталась согнуть вилку. Семипалов, отличавшийся, как я успел заметить, туповатостью, никак не отреагировал на фото. Явно не он в шайке главный.

– Так вот, – говорю, – о сих метаморфозах с личностью пока еще не знают мои коллеги из Зареченского карательного филиала. Пока не знают. Кстати, на днях я встретил вашего бородатого келаря и имел с ним содержательную беседу. Где бы вы думали встретил? На рынке. Всё понятно?

Наденька хотела, вероятно, сказать что-то многозначительное, но осеклась, обреченно кивнула головой:

– Более чем.

– Так-то оно лучше.

Я оторвал у горячего лобстера клешню, смачно высосал содержимое. Сок попал на лицо директора, но он не произнес ни слова, только вопросительно посмотрел на девушку. Сомнений нет – она главарь банды. Без «послушницы» ничего не решается. А он так, голубой воришка.

Я же свою задачу выполнил. Обильно запив лобстера шампанским Вдова Клико, бросил на стол накрахмаленную салфетку, поднялся.

– Приятно провести время, звоните.

Сомнения, конечно, были. Жуликам известен мой адрес, могут покалечить или вовсе убить. Но, кажется, я рассчитал всё верно. Они же не знают каким образом я вычислил Марию-Надю и бородатого келаря, может, я действительно служу в органах а, значит, ничего криминального предпринимать не станут.

Мой расчет оказался верным, но не совсем. Деньги уже на следующий день были переведены на мой электронный счет, причем аж 80 тысяч, а вот в четверг мне позвонила сама Наденька.

– Надеюсь, мы квиты? – спросила «послушница».

– Не совсем, – ответил я неожиданно для себя. – Я приглашал тебя в «Розовую свинью». Приглашение остается в силе, тем более, деньги теперь есть.

Наденька оказалась никакой не бандиткой, а отчисленной с пятого курса студенткой мясо-молочного института. Училась на платном отделении да кончились деньги. Папа, он же ряженный бородатый поп, через двоюродного племянника Диму, работающего охранником в парковом комплексе, узнал об открытии православной ярмарки. На ней, мол, можно неплохо заработать, продавая втридорога всякие травки, купленные на обычном рынке у старух. Золотая жила. На религиозные выставки народ валом валит и скупает все подряд, надеясь, что под сенью церкви их не обманут. Дима познакомил Надю с директором Семипаловым, а тот сразу на нее запал. Ходила с ним в рестораны, но ничего лишнего ему не позволяла. Да он и сам активности не проявлял. Жулик по призванию, но прибитый пентюх. Встречаются и такие уникумы.

– Для чего влюбленную разыграла, как вообще пришло подобное в голову?

– Экспромт, чистая импровизация, папа меня всегда с полуслова понимает.

– Зачем же тогда Дима выдал мне директора и тебя вместе с ним?

– Из мести. Ревновал меня к Паше. Кузены, говорит, за границей могут жениться на своих сестрах. Дурак одним словом. Забудем, а?

– Откуда ты знаешь, что я не мент? Надену сейчас наручники и в кутузку.

– Был бы ментом, – сказала со вздохом Наденька, – уже надел. К тому же я проследила, куда на работу ездишь. На телевидение.

– Хитрая.

– По другому сегодня нельзя.