Вспоминалки

Что касается первого начальника, то мы пошли с ним и ещё одним мужчиной лет тридцати к владельцу тренажёрного зала. Он измерил нам грудную клетку при вдохе и выдохе. У моих спутников разница оказалась в 3 см, а у меня немного получше – 3,5 см, но он обещал путём интенсивных тренировок в течение ближайших трёх месяцев увеличить эту разницу ещё на 6 см, а вес (у меня 64 кг, а рост модели, правда, женской – 176 см) – на 6 кг за счёт мышц. Мы с начальником простодушно внесли плату за два месяца вперёд, но сходили в тренажёрный зал лишь один раз; помешали командировки, потом мой шеф слёг то ли с сердцем, то ли с межрёберной невралгией, а мне ездить туда самому было очень далеко. Однако он записал в детскую секцию каратэ свою дочь-младшеклассницу. Как-то мы заехали за ней после тренировки. Войдя вовнутрь, я обратил внимание на выставленные в витрине шкафа знакомые обложки книжек по каратэ, которые я читал ещё во время первой загранкомандировки. Я посмотрел на пожилого мужчину, который сидел за столиком, у входа, и узнал в нём автора. Конечно, ему было приятно, что случайно зашедший к нему иностранец внимательно проштудировал все написанные им книги.

Однажды мы большой группой поехали на центральный стадион Дамаска, где проходил матч сборных команд СССР и Сирии по футболу. Нас разместили в специальном секторе для работников Посольства и других советских организаций. Наши победили со счётом 3:0. В страну как-то приезжал бакинский «Нефтчи», а также молодежная сборная СССР. Помню, как во время очередного посещения Алеппо мы сидели на матче ереванского «Арарата» с весьма сильной командой города "Аль-Иттиха?д". Трибуны были наполовину заполнены местными армянами с флагами и транспарантами. Матч закончился вничью 2:2. В сезонах 1982-83 и 1983-84 гг. чемпионом Сирии была команда «Аль-Кара?ма», выступавшая за Хомс, где я в те же годы проходил срочную военную службу. Футбольный стадион был довольно близко от нашего дома, и оттуда часто раздавалась стрельба, возвещавшая об очередном забитом голе любимой команды. Слово «Аль-Кара?ма» было написано в городе почти на каждом заборе, как в Москве – "Спартак" или "ЦСКА".

24 тысячи долларов

В турфирму мне помогла устроиться соседка. Я был принят на скромную должность экономиста и подчинялся только генеральному и коммерческому директорам. В мои обязанности входили планирование, организация хозрасчёта, предоставление ежемесячной отчётности компании, учредителю турфирмы, и выступления раз в неделю на общих собраниях с подведением итогов деятельности четырёх подразделений: туристического, авиационного, железнодорожного и допуслуг. Работа была сезонная – зимой штиль, а летом даже дополнительно нанимали курьеров (с этим я столкнулся ещё в советском "Интуристе", где в это время привлекали переводчиц-студенток). Ими в течение одного месяца поработали мои старшая и средняя дочери, но мне не понравилось, что им приходится носить по городу в обычных целлофановых пакетах сотни незаполненных бланков авиабилетов, каждый из которых даже в таком виде стоил немалых денег («Аэрофлот» предоставлял их под гарантию банка).

Через год мы оказались поглощёнными более крупной турфирмой, которая располагалась в другом месте, а наш офис стал лишь её отделом. Вся бухгалтерия уволилась, за исключением одной женщины, которую перевели в курьеры. Гендиректор сказал, что хочет меня оставить, несмотря на сокращения сотрудников, которые, к сожалению, затронули и мою соседку. Как-то летом меня вызвали в головной офис, в финансовый отдел. Я должен был подменить на время отпуска девушку, которая на компьютере, в системе «Клиент-банк», набивала рублевые и валютные платёжные поручения и выполняла ряд других необходимых для этого функций. Работа эта была совершенно незнакома мне и потребовала дополнительных усилий. Я приходил заранее и задерживался дольше всех в офисе.

– В прошлый отпуск мы подменяли её вдвоем и еле разобрались с этой работой, а ты один справился с нею, – сказал мне начальник отдела, молодой парень.

Я ненадолго вернулся в свой офис, но вскоре меня совсем забрали в финансовый отдел. Однажды его руководитель попросил меня написать резюме. Оказалось, что он собирается перейти в более крупную компанию, а вместо себя рекомендовал назначить руководителем отдела меня. Обиженный этим фактом, второй сотрудник тут же уволился, за ним ушла в другую турфирму девушка, которую я подменял во время отпуска. Я попросил нового гендиректора вернуть на эту должность ту симпатизировавшую мне женщину из старой бухгалтерии, которую перевели в курьеры.

С нею и шофёром, который обычно возил её в банк, мы как-то отправились менять на рубли гигантскую сумму в 24 тысячи долларов. Когда я в окошечко объяснил, что нам нужно, обменный пункт тут же закрыли на перерыв. Мы недолго подождали, пока из банка привезут деньги. Я попросил расписать сумму на троих – по 10 тысяч долларов мне и моей сотруднице и 4 водителю. Конечно, я опасался, что обмен такой огромной суммы может аукнуться нам в будущем, но всё обошлось без последствий. Я сложил пачки денег в целлофановый пакет, мы пошли к припаркованной рядом машине и вернулись в головной офис.

Новая работа была очень ответственной и нервной, но я с удивлением обнаружил, как резко изменилось отношение ко мне других сотрудников – прежде они не замечали меня и даже пытались изображать из себя больших начальников, а теперь почтительно здоровались со мной и лезли жать руку. Да и я не давал себя в обиду. Как-то ко мне обратилась важная начальница одного крупного отдела:

– Я бы хотела знать, какую зарплату получат мои сотрудники в этом месяце.

– На это нужна санкция, – ответил я, потому что такая информация была строго конфиденциальной.

– Я Вам даю такую санкцию, – с высокомерной усмешкой заявила она.

– Вы не можете делать этого: у нас с Вами равные должности.

Через некоторое время жена сказала мне, что всё та же соседка ищет работу уборщицы. Я привёл её к кабинету гендиректора. Заглянул вовнутрь и спросил его, хочет ли он с ней поговорить.

– Нет, пусть приступает к работе, – ответил тот.

Но из-за больших долгов перед «Аэрофлотом» нашу турфирму вскоре пришлось закрыть. Ещё пару месяцев в ней работали только бухгалтерия и финансовый отдел, где под моим началом трудилось трое сотрудников. Затем нас попросили уволиться по собственному желанию, так как у фирмы, якобы, не осталось даже денег на выплату нам выходного пособия. В отделе кадров мне сказали:

– В Вашей анкете написано, что вы закончили курсы бухучета в коммерческих банках. Не хотели бы Вы поработать главбухом в дочерней турфирме?

– Нет, – ответил я, – в банках совсем другой план счетов.

На самом деле, главбух имеет право подписи, а, я, убедившись в потенциальной убыточности работы турфирмы как сезонного коммерческого предприятия, решил не брать на себя такой ответственности. Впрочем, от аналогичного предложения отказалась и опытный главбух нашей фирмы. Были и другие возможности, но у меня на нервной почве начались проблемы со здоровьем, и я решил отдохнуть и собраться с мыслями. К тому времени у нас в доме появился компьютер и Интернет, и это открывало новые перспективы.

«Финдир»

Через пару лет первый гендиректор турфирмы, о которой я рассказывал в предыдущей вспоминалке, нашёл меня и попросил наладить в возглавляемом им турбюро хозрасчёт:

– Мне нужен специально подготовленный для этого человек, – объяснил он.

Конечно, никто меня для этого не готовил. Приходилось опираться на предшествующий опыт работы, либо до всего доходить самому. В предыдущей фирме всё это, в зависимости от требований учредителя, выглядело по-другому и слишком сложно для начальников отделов, которым я в конце каждого месяца должен был представлять в виде таблицы итоги работы их подразделений. Я нарисовал следующую схему: всё те же, знакомые мне по прежней турфирме отделы, приносившие прибыль (туристический, авиационный, железнодорожный и дополнительных услуг), я отнёс к профит-центрам. Теперь важно было решить, что делать с расходами на административно-управленческий персонал (АУП), который не приносил никаких доходов. Тут возможны два способа: распределить издержки на них между профит-центрами пропорционально доходам, либо пропорционально расходам. Я понимал, что должен создать не какую-то абстрактную схему, а установить порядок, который принесёт фирме реальную пользу. Первый способ я отбросил, потому что он лишал работников заинтересованности в увеличении доходов. А вот уменьшить расходы имело смысл, поэтому я выбрал другой вариант, который быстро дал хороший практический результат.

Работал я опять на рядовой должности – экономиста-аналитика. После окончания летнего сезона в турбюро стали задерживать зарплату. Тут же уволился заместитель гендиректора по финансовым вопросам, который в прежней турфирме был начальником отдела, где я в качестве экономиста проработал полтора года. Состоялось общее собрание, на котором гендиректор заявил следующее:

– В связи с необходимостью сокращения расходов предлагаю нескольким сотрудникам совместить обязанности. Считаю, например, что нашего экономиста надо назначить на должность финансового директора: у него ума на двоих хватает.

Теперь помимо ежемесячного подведения итогов хозрасчётной деятельности предприятия, я вёл график платежей, с которым приходил каждое утро к гендиректору. Кроме того, я ежедневно заполнял по определённой форме справку о движении денежных средств для акционеров. Поскольку гендиректор параллельно возглавлял одну из туристических структур, я выполнял его отдельные задания, не имевшие отношения к моим прямым обязанностям. Например, надо было составить технико-экономическое обоснование (ТЭО) взятия в лизинг двух Боингов или реконструкции и ремонта помещений бывшего пионерлагеря с целью создания на его месте пансионата. Иногда мне приходилось выезжать в сотрудничавшие с нами компании уже в качестве финансового директора (одна весьма привлекательная женщина-бухгалтер шутя называла меня «финдиром», подчёркивая этим искусственность моей должности, которая не наделяла меня никакими дополнительными правами, а только прибавляла обязанности). Однако я хорошо видел, как и эта турфирма движется к своему концу, поэтому во избежание возможного неполучения зарплаты за последние месяцы заранее из неё уволился.

О детских книгах

Прежде чем перейти к чтению подростковой литературы, все из нас прошли период, когда мы или нам читали детские книги. Часть из них была популярна, благодаря фильмам и мультфильмам, другие сами по себе имели черты настоящих бестселлеров, например, гексалогия Александра Волкова «Изумрудный город». Мне, как и другим мальчикам, с детства игравшим в войну, очень нравилась вторая книга этого цикла – «Урфин Джюс и его деревянные солдаты». Весьма популярными были также произведения для детей Бориса Житкова, Аркадия Гайдара, Льва Кассиля, Юрия Олешы, Любови Воронковой, Андрея Некрасова, Л. Пантелеева, Валентины Осеевой, Корнея Чуковского, Павла Бажова, Марии Прилежаевой, Виталия Бианки, Михаила Пришвина, Елены Благининой, Евгения Шварца, Зои Воскресенской, Сергея Баруздина, Юрия Катаева, Константина Паустовского, Самуила Маршака, Виктора Драгунского, Владислава Крапивина, Бориса Заходера, Агнии Барто, Николая Носова, Сергея Михалкова, Кира Булычёва, Юнны Мориц, Виктора Астафьева, Эдуарда Успенского, Евгения Велтистова, Владимира Железникова и других.

На меня лично самое большое впечатление произвёл сборник Виталия Губарева «Необыкновенные приключения», куда вошли сказки-повести «Путешествие на Утреннюю Звезду», «Королевство кривых зеркал» и «Трое на острове». Очень нравились также «Приключения Карандаша и Самоделкина» Юрия Дружкова. Широкой известностью пользовалась книга Валерия Медведева «Баранкин, будь человеком!», ставшую впоследствии началом трилогии под общим названием «Фантазии Баранкина». Невозможно было забыть повести Юрия Томина «Шёл по городу волшебник» и «Старик Хоттабыч» Лазаря Лагина. Следует упомянуть и о таких книгах, как «Дом с волшебными окнами» Эсфири Эмден, «Непоседа, Мякиш и Нетак» Ефима Чеповецкого, «Приключения Карика и Вали» Яна Ларри, «В стране солнечных зайчиков» Всеволода Нестайко, «Продавец приключений» Георгия Садовникова, «Цветной материк» Сони Лариан, "Полесские робинзоны" Янки Мавра и "Качал-батыр" Шукура Сагдуллы. И конечно, авторские сказки, написанные классиками русской, советской и зарубежной литературы, а также многочисленные сборники сказок народов мира.

Особое место среди детской литературы занимали переводные издания, например: книги Марка Твена, Редьярда Киплинга, Льюиса Кэрролла, "Винни Пух и Все-Все-Все" Алана Александра Милна, "Питер Пэн" Джеймса Барри, «Мэри Поппинс» Памелы Трэверс, «Приключения Чиполлино» Джани Родари, "Маленький принц" Антуана де Сент-Экзюпери, «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше» и «Пеппи Длинныйчулок» Астрид Линдгрен, «Мальчик из спичечной коробки» Эриха Кёстнера, «Приключения муравья Ферды» Ондржея Секоры, "Папа, мама, восемь детей и грузовик" Анне-Катарины Вестли, "Капитан Суматоха" Бенгта Даниельссона, "Орден Желтого дятла" Монтейру Лобату, «Злоключения озорника» Герхарда Хольц-Баумерта и другие.

Помню, лет десять назад мужчина в букинистическом магазине спрашивал у продавщицы о книге «Приключения Гвоздика». А вот имени автора мы вспомнить тогда не смогли. Эта сказка мне очень нравилась в детстве. Благодаря Интернету, я узнал, что её написали Марчелло Арджилли и Габриэлла Парка. Повесть "Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями" Сельмы Лагерлёф (Нобелевского лауреата 1909 г.) в детстве показалась мне мрачной, но перечитывал её не раз.

Пожары

Последние два лета перед школой мама отправляла меня в ведомственный детский сад, в Подмосковье. Однажды, во время тихого часа, мы проснулись от сильного треска и вместе с воспитательницами выбежали во двор. На другой стороне улицы, за забором, стоял высокий деревянный дом с металлической крышей. Сейчас он был весь охвачен огнём. Пламя поднималось высоко в небо, сгоревшие балки падали на землю, разбрасывая вокруг снопы искр. Не помню точно, пострадал ли кто-то от пожара (кажется, какой-то старик), но говорили, что в доме было охотничье ружье и люди, жившие рядом, слышали, как взрываются патроны. Позднее, срезая дорогу, мы проходили по дачной территории, где стоял сгоревший дом. От него остались одни головешки.

Как-то зимой пожар начался в нашем доме. Я тогда находился в Сирии, а моя жена с тремя маленькими дочерями оставалась в Советском Союзе, ожидая, когда появятся места в школе при Посольстве. Загорелись доски и картонные коробки, которые дворник зачем-то складывал в подвале. Огонь был таким сильным, что соседи на первом этаже начали громко кричать: у них раскалился пол, и они оказались, как на сковородке. Затем огонь перекинулся на провода в подъезде, и они все выгорели сверху донизу. Из-за сильного задымления невозможно было спуститься по лестнице и выйти на улицу. Квартиру тоже заволокло дымом. Он проникал через вентиляционные отверстия в ванную, на кухню, в коридор, во все комнаты. Пришлось жене маленькую дочь выкатить в коляске на незастеклённую лоджию. Две других очень перепугались, особенно средняя. Дети, как смогли, оделись и тоже вышли на балкон, потому что в квартире больше нельзя было оставаться из-за дыма.

Пожар потушили, но в подъезде две недели не было электричества. Всё это создавало большие трудности, особенно при наличии в нашей семье младенца. Старшая сестра жены возила им еду, а знакомая из соседнего подъезда приносила в термосе кипяток. Подростков, которые выбежали из дома, быстро нашли. Одного из них жена увидела в окно прежде, чем поняла, что начался пожар. Его вёл, держа за ухо, милиционер, а рядом шла женщина и громко ругала поджигателя.

Жертвы неспровоцированного нападения

Примерно одиннадцать лет тому назад, выходя от своего приятеля-шахматиста, который живёт в соседнем подъезде, я сел в лифт и спустился на первый этаж. Дверцы, как обычно, резко раскрылись, неожиданно появилась длинная, острая морда добермана и в выставленную мною инстинктивно вперёд руку (я был в дублёнке) вцепились острые зубы. Всё происходило как будто в замедленной съёмке. Я вскрикнул, из прокушенного большого пальца руки хлынула кровь. Хозяин собаки, державший её на длинном поводке, на ходу извиняясь, быстро проскочил мимо меня. Я пошёл следом, осторожно заглянул в приоткрытую дверь подъезда, увидел знакомую острую морду и ойкнул.

– Не бойтесь, – сказал мужчина, который курил снаружи, – это другая собака, а та меня тоже раз укусила. И ещё одного мальчика.

Я поспешил к своему подъезду, кровь капала на снег. Я тут же обратил внимание, что как-то по-другому ощущаю происходящее. Такое чувство, наверное, испытывают люди на войне во время боя. Вбежав в квартиру, я смыл кровь холодной водой, жена наспех перевязала мне кисть, и я поехал в травмпункт. Единственным утешением для меня стало то, что таких, как я, в раздевалку и к врачу пропускают без очереди.

– Вы что, дрались с ней? – спросила медсестра, обрабатывая пять ран от зубов собаки на моей руке.

– Нет, я не успел, – нашёл я в себе силы пошутить.

Меня направили в какой-то диспансер. Там мне сделали рентгеновский снимок руки, кость оказалась не задетой. Врач стал мне зачем-то подробно описывать симптомы бешенства, хотя я не возражал против положенного курса лечения. Потом я написал у старшей медсестры в заведённой на меня карте, что отказываюсь от госпитализации. Стоявшая рядом женщина с перевязанной, как у меня, кистью, сказала:

– Вы сегодня уже седьмой, ещё пятерых покусали кошки. Вы сейчас в шоке, не понимаете, что случилось. Советую Вам остаться в диспансере.

Затем я продолжительное время сидел напротив комнаты, где медсестра делала уколы больным. Она периодически приглашала меня в свой кабинет:

– Укушенный, заходите.

Получив необходимую порцию уколов от бешенства и столбняка, я поехал домой. Сидя в метро, обратил внимание, что уже на третьей по счёту повязке проступает большое пятно крови. Войдя в квартиру, я тут же позвонил соседу и рассказал о случившемся.

– То-то хозяин двух одинаковых доберманов побежал сегодня им делать прививки, – сказал он. – А ещё моего сына остановили у подъезда и попросили предъявить документы. Кто-то увидел пятна крови на снегу и вызвал милицию. Они решили, что подрались две собаки, и уехали.

– Милиция не поняла из какой я квартиры, потому что я поднялся до второго этажа на лифте, – объяснил я.

– Вы будете писать заявление на хозяина собаки?

– Нет, подожду, какие будут последствия.