Неизвестный алмаз. Обычная тайна волнового процесса

В научных коллективах есть такой приём, называется «мозговой штурм» – объединение интеллектуальной энергии всего коллектива научных сотрудников. Когда возникают проблемы или получаются результаты эксперимента, которые сразу объяснить трудно, собираются единомышленники и совместно пытаются найти решение. Как правило, это удаётся. Иногда это решение бывает весьма необычным. Сразу в него трудно поверить. Но оно найдено! И дальнейшие эксперименты показывают верность принятых результатов «мозгового штурма».

В моём случае возникает одна существенная проблема. Я не коллектив. И посоветоваться мне не с кем. Только с самим собой.

Если допустить, что «кольцевой отражатель» «закручивает» волновое поле в объёме кристалла в пространстве б в одну сторону, то вполне допустимо образование каких-нибудь энергетических вихрей, спиралей при прохождении потока волновой энергии. Эти спирали имеют направление вращения вокруг некого общего центра. Этот центр находится в плоскости б на основной оси октаэдра между линзами 1 и 2, в точке фокуса F сферической линзы 2. Если предположить, что возможно при определённых условиях выделение какой-то энергии из этой центральной точки, то наличие оптической системы отражающих вершин 1 и 2 может привести к целенаправленной генерации этой энергии. Ещё более стимулировать этот общий процесс.

Получается всё как-то необычно. Сразу осмыслить найденное решение, увиденную оптическую схему кристалла непросто. Может, это заблуждение? Просто игра воображения? Но у меня же есть ещё два кристалла. А что в них? Какая «схема» образовалась на этих алмазах?

Я внимательно рассмотрел второй камень. Оптическая «схема» этого кристалла оказалась аналогичной первому. Такой же сдвиг пирамиды 2 против часовой стрелки. А вот третий…

В третьем кристалле сдвиг второй пирамиды оказался по часовой стрелке. На всех вершинах, находящихся в пространстве (б), отчётливо виден этот разворот (рис. 14). Некое наклонное образование (отмечено красной стрелкой) показывает величину этого разворота. Это может означать, что «кольцевой отражатель» третьего кристалла «закручивает» волновое поле в области пространства (б) по часовой стрелке относительно основной оси октаэдра.

Я сразу вспомнил американского профессора, разделившего природные кристаллы на мужской, женский и средний род. Получается, что, учитывая направление вращения волновой энергии пространства (б) в моих алмазах, у меня два «мальчика» и одна «девочка»! Чего только в жизни не бывает! Мне даже стало немного весело.

Вот, наверное, почему у старого индуса в шкатулке лежало два кристалла. Помещённые на солнце, они активизируются, накапливают внутреннюю энергию в области «мембраны». Их внутреннее волновое поле начинает вращаться, выделяя эту энергию. Имея направление вращения, эта энергия у одного кристалла эффективно взаимодействует с энергетическим полем мужчин, а у второго с энергетическим полем женщин. А вот «Горняк», между прочим, не имеет сдвига пирамид вокруг главной оси. Получается, что он «среднего рода». Как бы и не то, и не сё. Зато красивый. Ну надо же так…

«Взорвавшийся»

«Схема» моих кристаллов существует. У меня в этом нет сомнений! А вот что она означает?.. Какая энергия может выделяться? Какие акустические колебания могут воздействовать эффективно на атомную структуру алмаза? Что при этом будет происходить? В каком волновом диапазоне может оптимально работать эта «схема»? Огромное количество вопросов. Есть ли на них ответ?

Может быть, ответ и существует, но мне он не известен. А двигаться надо дальше. И я решил, что отсутствие ответов на все возникшие вопросы не так уж и важно на этом этапе. Надо начать обрабатывать кристалл, сформировать эту «схему», посмотреть, что получится. Может быть, ничего и не произойдёт. Тогда и ответы искать не надо. Очень простая житейская философия.

С чего начинать? «Стакан» или «мембрана»? Наверное, всё равно. «Схема» если и заработает, то только тогда, когда сформирована будет полностью. Так мне кажется. Гораздо важнее решить, с какой фигуры начинать воздействие. Со сферы или с конуса. Начни формировать сферу, природный «конус» может начать «работать». И наоборот. В конце концов, я решил, что всё равно ничего не придумаю обоснованного. С чего начну, с того и начну. Если уж начинать, то начнём, как обычно, со «стакана». Возьму главную ось. На ней необходимо сделать сферу и конус. Начну со сферы. Вершина 2. Мне показалось, что так будет лучше.

Как закрепить в станке кристалл? Сначала я его вклеил созданным специально для алмазов цементом в оправку. Поставил на станок. Прикоснулся диском вращающегося инструмента. Кристалл развернуло, и он чуть не выпал из держателя. Клей таких условий вибраций не выдержал. От клея пришлось отказаться. Тогда я подобрал цангу, механический зажим, и, зажав алмаз, поставил его в держатель станка. Немного волнуясь, нажал кнопку «Пуск». Система пришла в движение. Кристалл завращался, развернулся и стал приближаться к работающему инструменту.

Инструмент – это диск, то есть вращающаяся с определённой скоростью плоская поверхность. Округлый кристалл к ней касается одной точкой своей поверхности. Чтобы сделать сферическую конфигурацию алмаза, необходимо кристалл вращать и перемещать (покачивать) по определённому закону и при этом прижимать его к работающему инструменту (словно картошку чистишь). Равномерно перемещать точку касания кристалла с инструментом по обрабатываемой поверхности. Всё это математически просчитано, программа отработана. Я сделал только одну поправку: направление вращения алмаза. Когда инструмент касается кристалла, в алмазе сразу начинают возникать волновые процессы. Учитывая это, кристалл необходимо вращать в том направлении, в котором исходящая от инструмента энергия будет перемещаться по направлению вращения схемы «кольцевого отражателя». Если в «кольцевом отражателе» волновая энергия «закручивается» против часовой стрелки, то и энергия от инструмента должна перемещаться тоже против часовой стрелки. Всё энергетически должно двигаться и вращаться в одну сторону. Не противоречить друг другу. Процесс должен происходить строго в рамках природной «схемы» алмаза.

Инструмент коснулся поверхности кристалла. Сфера начала формироваться. Я периодически вынимал цангу с кристаллом и рассматривал в микроскопе происходящие изменения. Поверхность равномерно обрабатывалась, и будущая сфера уже стала приобретать свои очертания. И здесь я допустил первую оплошность.

Сфера никак не хотела полироваться. Постоянно местами возникали на её поверхности какие-то матовые небольшие области, некие «проплешины» в полировке. Меня это сильно удивляло. Раньше я этого никогда не видел. И я её всё пилил и пилил, добиваясь высококачественной полированной поверхности. Диаметр основания сферы уже намного превосходил требования «энергетического стакана», а она всё никак не становилась идеально полированной. Наконец я решил остановиться. Пусть будет такая, какая получилась. Всё равно уже от требований «энергетического стакана» я отошёл. Вытащил алмаз, рассмотрел. Сфера как сфера. Вроде ничего особенного не наблюдается. Перевернул кристалл. Опять зажал в цангу и поставил в станок. Теперь начнём формировать конус на вершине 1.

Конус делать немного проще, чем сферу. В этом случае кристалл не надо перемещать (периодически наклонять), необходимо его только вращать по поверхности инструмента под определённым углом. Как бы «затачивать иголку» (словно морковку чистишь). Я быстренько подправил программное обеспечение. Убрал наклонное перемещение объекта, оставил только его вращение и выставил необходимый постоянный угол наклона алмаза к поверхности инструмента. И нажал кнопку «Пуск».

Система, так уважительно я называл свой станок, пришла в движение, определила координаты, двигатели начали набирать обороты. Через определённое время она вошла в рабочий режим. Работающий инструмент стал неторопливо приближаться к поверхности медленно вращающегося алмаза. Я внимательно наблюдал за процессом. Приблизившись, инструмент коснулся кристалла. Прошло несколько секунд. Неожиданно раздался треск, словно сломалась сухая ветка. Кристалл разделился ровно на две половины. Пирамида 1, на которой я пытался сделать конус, медленно «отвалилась» от пирамиды 2 и повисла в воздухе, непонятно на чём держась одним концом в цанге. Система мгновенно остановилась, инструмент отошёл от кристалла. Я сидел и тупо смотрел на висящий остаток бывшего октаэдра.

При обработке алмаза существующим традиционным методом возникает вероятность, что кристалл может треснуть, рассыпаться, развалиться. Это может произойти с особой вероятностью при обработке напряжённого и дефектного сырья. Огранщики говорят, что алмаз «взорвался». При его обработке, при касании алмаза к инструменту, прикладывается определённое давление на кристалл. От трения алмаз начинает нагреваться. Температура его может достигать нескольких сотен градусов. В этом случае внутренние напряжения кристалла (напряжения его кристаллической решётки) реагируют на эти воздействия образованием трещин и сколов. Очень напряжённый кристалл просто иногда рассыпается при обработке на мелкие кусочки. Такие кристаллы обрабатывать очень непросто.

В моём случае станок обеспечивал небольшое давление на кристалл, оно составляло всего 200 грамм. Встроенный датчик температуры показывал: нагрев алмаза не превышал 30 градусов. Комнатная температура. Этот температурный параметр характерен для нашей технологии. Редко, когда температура процесса может достигать 60 градусов. И величина этого нагрева тоже закладывается в программном обеспечении. Мы можем задавать определённую температуру алмаза при его обработке.

Проведённые несколько лет назад исследования показали, что при нашем волновом возбуждении алмаза происходит снятие его внутренних напряжений. Он становится более однородным по своей кристаллографии. За двадцать лет работы у нас не развалился ни один кристалл. А иногда мы обрабатывали в целях эксперимента очень напряжённое сырьё. Так в чём же дело? Почему он «взорвался»?

Я аккуратненько достал остатки октаэдра и положил их под микроскоп. Первое, что меня удивило, так это полное отсутствие пространства (б). Оно просто испарилось, словно его и не было. Пирамиды 1 и 2 остались, а геометрический размер пространства (б) исчез. На станке ни осколков его, ни каких-то других следов частиц алмаза я не обнаружил. Определённый объём алмаза (пространство (б)) просто исчез. Я попытался приложить остатки пирамид друг к другу, чтобы в этом убедиться. Сомнений не было. Область (б) «испарилась».

Я внимательно разглядывал то, что осталось от бывшего октаэдра. Остатки клея (чёрные области на поверхности алмаза) не позволили мне сразу обратить на это внимание (рис. 15).

Микроскопическая слоистость с треугольными фигурками на поверхности кристалла, прекрасно наблюдаемая на изначальном алмазе, исчезла, словно её и не было. Даже намёка на неё я не обнаружил. Все эти «треугольники» рассосались. Или они испарились, или трансформировались в некую волнистость, наблюдаемую по всей поверхности кристалла на обоих остатках пирамид.

Но ещё большее моё удивление вызвал тот факт, что сами пирамиды исчезли. Объём материала, конечно, остался. А вот его форма! Даже при большом желании то, что я наблюдал, пирамидами не назовёшь. Исчезли грани. Где были рёбра, сказать очень трудно. Вся поверхность обоих бывших «пирамид» трансформировалась в некое волнистое, округлое, конусообразное формирование. И вершина 1 на бывшей «пирамиде» 1 приобрела вполне заострённые, какие-то определённые треугольные формы (рис. 16). Такое впечатление, что я рассматривал совсем другой кристалл. Поставил на обработку октаэдр, а получил два развалившихся конусообразных образования с небольшой сферической линзой на одном из них. Где мой кристалл, ребята?!

Что же произошло? Дать внятный и исчерпывающий ответ у меня не получится. То, что алмаз мог в станке треснуть от температуры или давления, даже не рассматриваем. Для этого не было необходимых условий воздействия. Современные представления физики обработки кристалла алмаза не дадут внятного ответа, почему изменилась изначальная форма октаэдра. Куда исчезли грани и рёбра в тех местах поверхности, где не происходило касания инструмента. Что бы как-то разобраться или понять, что же произошло, необходимо самому выдвинуть какие-то предположения и, если удастся, найти какие-нибудь подтверждения этому.

Исходить будем, конечно, из оптической «схемы» изначального кристалла. В «развалившемся» она уже отсутствует. То, что у меня в результате получилось, является следствием «работы» начальной «схемы» волнового процесса в алмазе.

Формируя сферу по определённому алгоритму возбуждения, я закачивал волновую энергию в кристалл. «Энергетическая мембрана» её аккумулировала. И я допускаю, что при этом могла измениться её кристаллическая структура. Но вся «схема», похоже, тоже начала работать. Проплешины в полировке поверхности сферы могли означать, что по главной оси (а) происходило выделение какой-то энергии. Эта энергия локально нарушала условия полирования формируемой сферы. Чем больше я полировал сферу, тем больше и «целенаправленнее» концентрировалась волновая энергия в области «мембраны», в пространстве (б).

Борясь с «плешатиной», я, видимо, закачал столько энергии в «мембрану», что кристаллу ничего не оставалось делать, как начать менять свою форму. Ведь на финишном этапе формирования сферы матовых областей на полированной поверхности я уже не наблюдал. В этот момент, очевидно, и надо было обратить внимание на трансформацию формы алмаза. Но знал бы, где упасть…

Когда я кристалл перевернул для формирования конуса, то продолжил волновое возбуждение в тех же режимах. Но при этом я допустил грубейшую ошибку! До сих пор не могу понять, как же я это упустил из виду.

Сфера формировалась по условиям оптической «схемы энергетической мембраны». Волновое воздействие инструмента на кристалл происходило против часовой стрелки. Было обеспечено строго определённое направление вращения алмаза. Когда я его перевернул, чтобы начать формировать конус, то направление вращения кристалла необходимо было изменить на противоположное!

Проведите простой эксперимент. Возьмите обычный стакан и водите пальцем по его кромке по часовой стрелке. Теперь, продолжая водить пальцем, переверните стакан и посмотрите со стороны его дна, в какую сторону у вас двигается палец. Он будет перемещаться против часовой стрелки. Альберт Эйнштейн со своей теорией относительности был великим человеком. С точки зрения вершины 1 вращение энергетического поля происходило против часовой стрелки, а сточки зрения вершины 2 оно происходило по часовой стрелке. А вот с точки зрения алмаза вращение происходило строго в определённом направлении и не зависело от точки зрения наблюдателя.

Мне необходимо было в программном обеспечении, в параметре вращения кристалла, когда я его перевернул, поставить всего лишь знак минус. А я это не учёл. Когда кристалл «неправильно» начал вращаться, то энергия от инструмента стала поступать в объём в противоположном направлении. Воздействие инструмента пошло против «энергетической шерсти» кристалла. Здесь и произошло «короткое замыкание». Вся накопленная энергия «энергетической мембраны» мгновенно выделилась. Пространству б ничего не оставалось, как «испариться». Других вариантов у него просто уже не было.

Остались ли следы от этого «взрыва» на месте бывшего пространства (б)? Я стал рассматривать поверхность оснований бывших «пирамид». Или, точнее, то, что от них осталось. Вообще-то, у меня были представления о том, что когда кристалл раскалывается, то какие-то характерные кристаллографические направления всё же сохраняются. Это же кристалл. Этоалмаз! Алмаз имеет кубическую структуру. Если происходит раскалывание кристалла, то оно происходит по вполне известным кристаллографическим направлениям.

Но то, что я увидел, как-то не вписывалось в мои представления (рис. 17). Поверхность бывших оснований «пирамид» представляла собой какую-то бесформенную массу. Какая-то каша непонятно чего. Намёки на кристаллографические направления можно было найти с трудом и с большой натяжкой.

Встречались какие-то матовые, словно оплавленные области (отмечено синей стрелкой). Словно какая-то огненная лава выплеснулась неизвестно откуда и застыла. А в центре бывшей «пирамиды» 1 я отчётливо увидел яркую, округлую и цветастую от падающего света область. В этом месте образовалась что-то типа воронки или кратера, словно в этом месте произошёл мощнейший «взрыв».

Является ли эта воронка тем местом, той точкой, вокруг которой вращалось энергетическое поле «мембраны» и фокусом F сферической линзы? Сказать трудно, но предположить можно. Да и вообще вопросов не стало меньше. Остаётся только одно: копить информацию и продвигаться в исследованиях дальше. Может, со временем что-то и возможно будет обобщить, и сделать внятные выводы.

Но это будет потом, наверное. А пока я рассматривал участки кристалла, удивляясь странным образованиям на его «взорвавшейся» поверхности. Действительно (рис. 18) напоминает застывшую лаву после извержения вулкана (отмечено красной стрелкой). Неожиданно выше этого участка я увидел чьи-то «пальцы»! Как будто чья-то неведомая огненная «лапа» расположилась по-хозяйски в своей вотчине среди каких-то «черепов». Ну, привидится же такое…

«Шарик»

Итак, что же мы имеем? Имеем первый блин, оказавшийся комом. Ну почему же комом? А потому, что кристалл развалился. Но кто же знал, что так произойдёт? Я ведь хотел только подправить природные подсказки. Просто сформировать малюсенькие сферки и конусочки в вершинах октаэдра. Немного подкорректировать природную «схему» изначального кристалла. Кто же знал, что эта «схема» начнёт работать! Да, наверное, не просто работать с энергиями тебе не ведомыми. Но отступать поздно! Надо идти дальше.

У меня осталось ещё два кристалла. Просто повторить то, что я уже пытался сделать, не имеет смысла. Надо придумать другой алгоритм эксперимента. Какой же кристалл взять? Ну, раз мы начали с «мальчиков», то на «пацанах» и продолжим. А «девчушку» оставим для контрольного эксперимента, если, конечно, мы до него доберёмся.

Природная «схема» кристалла уникальна. Подходить к ней упрощённо, по своим техническим представлениям, наверное, неправильно. Я вначале первого эксперимента выбрал «энергетический стакан» и начал его формировать. Сразу сработала «мембрана». В этот раз необходимо, видно, сделать по-другому. Надо выбрать из всего многообразия возможностей воздействия на кристалл другой алгоритм.

У нас есть шесть вершин. Потенциально три из них сферы и три конуса. Вся «схема» состоит из двух «блоков»: «мембрана» и «стакан». Попробуем в этот раз сделать следующее: вначале сделаем маленький конус на основной оси октаэдра (вершина 1). Не будем обращать внимания на качество его полировки. Просто сформируем его геометрически. После этого перейдём на обработку вершин в области (б). Например, воздействуем на вершину 3. Сформируем на ней маленькую сферу. После этого опять возвращаемся к формированию конуса, но уже на вершине 4. После этого у нас на очереди вершина 6, а потом 5. Заканчиваем весь процесс вершиной 2. Окончательную точку в эксперименте ставим на сфере «энергетического стакана». Вот тогда и посмотрим, что получится. При таком подходе, как мне кажется, возможно, и кристалл сохранить, и какой-то результат получить. Хотя всякое может случиться…

Я осторожненько сформировал конус на вершине 1. Конечно, в прямом смысле конусом это не назовёшь (рис. 19). Получилась какая-то скруглённая матовая пирамидка. Не хватило мне времени процесса, чтобы сформировать и отполировать настоящий конус. Но оставим как есть. Геометрическое основание этой пирамидки находится в границах «энергетического стакана». С точки зрения волновых процессов это образование всё равно должно работать. Отражать в объём приходящие волновые потоки.

Процесс эксперимента пошёл дальше. Поэтапно формировались вершины октаэдра строго в рамках принятого алгоритма. Я внимательно следил за геометрией формируемых образований. Всё должно быть строго по «схеме». И не важно, какая у них полировка поверхности. В процессе воздействия, конечно, возникали небольшие технические трудности. Например, как правильно закрепить алмаз, чтобы ось вращения конуса на вершине 4 совпала с требуемым положением кристалла в цанге. Я опять увлёкся и конечно опять проследил это.

Заканчивая формирование конуса на вершине 5, я вдруг заметил, что обломился кусок цанги, в которой был зажат алмаз. Словно что-то выдавило цангу изнутри. Я внимательно посмотрел на кристалл и обомлел.

Заканчивая формирование конуса на вершине 5, я вдруг заметил, что обломился кусок цанги, в которой был зажат алмаз. Словно что-то выдавило цангу изнутри. Я внимательно посмотрел на кристалл и обомлел.

Вместо октаэдра я увидел какое-то округлое, шарообразное образование (рис. 20). Блестяще отполированное образование, с красивой волнистостью по всей поверхности алмаза в местах, где инструмент не касался кристалла. Вся не тронутая инструментом поверхность сформировалась по своим законам в какой-то гармоничный и элегантный рисунок. Словно сами по себе (а так оно и есть) образовались какие-то рёбрышки, прозрачные округлости. Я не нашёл участки поверхности, где ранее формировал свои сферы. Они исчезли. Сохранились только участки с обработанными конусами. Это вершины 1, 4 и 5. При этом они были правильные и прекрасно отполированы. А весь алмаз словно светился изнутри. Какой-то воздушный и сияющий «шарик».

Я с восторгом его разглядывал. Поверхность «шарика» была настолько гладкой и прозрачной, что её практически тяжело было увидеть. Словно поверхность умыли и обмазали каким-то маслом. Только непонятная волнистость поверхности говорила о том, что эта поверхность существует. И эта элегантная волнистость, словно некая тонкая паутинка, взаимодействуя между собой и переплетаясь, складывалась в какие-то фантастические завораживающие рисунки, придавая всей поверхности некий шарм. Как тоненькие трещинки на великолепной старинной картине великого Мастера. И этим Мастером была Природа.

Удивительная прозрачность поверхности позволила увидеть всю внутреннюю структуру кристалла. Алмаз принадлежал к низкосортному сырью. В его объёме наблюдались всевозможные дефекты и образования. Наблюдая внутреннюю структуру алмаза через эту патину волнистости, я словно погружался в какую-то новую вселенную. В какой-то неведомый доселе, но завораживающе прекрасный мир.