Хранить вечно

Корникуларий оторвался от своих бумаг и тоже пристально оглядел зал.

– Э-э-э… – начал было он, но тут в помещение, громко хлопнув дверью, ввалился Гай Корнелий Рет – доблестный трибун-латиклавий: заспанный, небритый, злой, в небрежно, видимо, в спешке намотанной тоге – и пошёл по ногам, проталкиваясь в переднюю часть зала. – Теперь все, – качнувшись к префекту, негромко сказал корникуларий.

Тит Красс терпеливо прикрыл глаза.

Добравшись до первой скамьи, Гай остановился в недоумении. Скамья была рассчитана на пятерых, но нумидийцы расположились на ней вольготно и для трибуна-латиклавия места на ней практически не осталось. Нумидийцы сидели, гордо выпрямив спины, с неподвижными лицами глядя прямо перед собой и вроде как вовсе не замечая нависшего над ними грозного трибуна. Широкое лицо Гая Корнелия Рета начало наливаться кровью.

Тит Красс негромко вздохнул и поднялся.

– Прошу тебя, трибун, присаживайся, – указал он Гаю на своё место, – я немного разомнусь.

Трибун-латиклавий сразу же просветлел лицом, взобрался на подиум и, взгромоздясь в начальничье кресло, надменно уставился в зал.

Префект подошёл к краю помоста и, заложив руки за спину, оглядел присутствующих.

– Прошу внимания! – произнёс он.

Сказано это было негромко, но в зале сразу же установилась почтительная тишина. Тит Красс выждал ещё несколько мгновений, а потом продолжил своим тихим скрипучим голосом:

– Сегодня я получил вот это, – он шагнул назад и, взяв со стола керу, брезгливо, как дохлую крысу за хвост, поднял её за шнурок над головой и показал залу. – Это – послание от Такфаринаса. Великий Вождь и… Как его там?.. – он заглянул в керу. – Ага… И храбрейший из храбрых предлагает нам сделку. За небольшую дань, всего-то из… э-э… – он вновь заглянул в керу, – из шестнадцати пунктов этот храбрейший согласен не атаковать Тубуск и, более того, обещает в течение ближайших двух лет не беспокоить нашу крепость своими визитами.

По залу прокатился негромкий ропот.

– Брось её в огонь, не читая, префект! – прозвенел молодой задиристый голос с заднего ряда. – Негоже нам заключать сделки с перебежчиком!

По залу прокатился одобрительный гул.

– Другие мнения есть? – осведомился Тит Красс.

– Есть, – раздался спокойный бас Марка Проба, и кентурион, громыхнув калигами по каменному полу, воздвигся во втором ряду. – Бросить в огонь мы её всегда успеем… – он откашлялся в кулак и огладил короткую бородку. – У Такфаринаса как минимум трёхкратный перевес в живой силе. А с учётом того, что половина наших кентурий набрана из рабов и либертинов, больше привыкших к лопате, чем к мечу, то перевес этот можно считать пятикратным… К тому же, лучников у нас маловато, чуть больше сотни… Так что при умелом штурме, если пойдут они одновременно несколькими колоннами, через три-четыре часа этот храбрейший из храбрых будет сидеть в этом зале в кресле префекта и пересчитывать наши обрезанные уши, нанизанные на верёвочку… – зал загудел, Марк Проб поднял широкую ладонь и повысил голос: – Можно, конечно, надеяться на то, что Такфаринас не умеет штурмовать крепости. Во всяком случае, до сих пор ни одной серьёзной крепости он штурмом не взял. Но ведь, справедливости ради надо сказать, что он никогда и не пытался. Обычно города сами открывали перед ним ворота… Так вот, мне как-то не хочется, чтобы Тубуск стал первым из городов, взятых Такфаринасом штурмом… И ещё одно… Тут многие надеются на помощь из Ламбессы. Да что там многие – мы все на эту помощь надеемся! Но, во-первых, мы не знаем, добрались ли до Ламбессы наши гонцы. Ведь вполне возможно, что Такфаринас заранее перекрыл дорогу на Ламбессу. И во-вторых… Даже если они благополучно добрались до Ламбессы… Войско Долабеллы сможет подойти сюда самое раннее ещё дня через три… А если Такфаринас догадается выставить по дороге из Ламбессы в Тубуск, скажем, на том же Лысом хребте, пару мощных заслонов – то и дней через пять, а то и все шесть… Так что, я думаю, у нас есть все резоны потянуть время. А для этого надо с Такфаринасом поторговаться… Префект, если тебе не трудно, зачитай нам, что хочет от Тубуска этот засранец?

Тит Красс усмехнулся.

– Я прочитаю. Мне не трудно…

Он повернул керу восковой стороной к себе, вытянул руку и, дальнозорко откидывая покрытую редким седым волосом голову, начал читать:

– Начальнику гарнизона крепости Тубуск, префекту, трибуну-ангустикла?вию, всаднику Титу Валерию Аттиану Крассу… Вот ведь поганец! – оторвался он на миг от письма. – И титул мой знает, и полное имя!.. Так… Аттиану Крассу… Трибун, почтительно извещаю тебя… ишь, хрен вежливый!.. извещаю тебя о том, что моё войско… Ну ладно, вступление пропустим. Перейдём непосредственно к требованиям… Итак. Что просит, а точнее, что требует от нас этот, как верно сказал старина Марк, засранец. А требует он от нас ни много ни мало… Лошадей – триста… Мулов – двести… Коров – двести… Овец – пятьсот… Рабов: мужчин – двести пятьдесят, женщин – пятьдесят… – по мере того как Тит Красс зачитывал список, в зале поднимался и ширился гомон. – Денег!.. – повысил голос префект. – Денег – триста двадцать пять тысяч сестертиев…

Зал взорвался. Загремели возмущённые голоса. Застучали по полу калиги. Раздался чей-то звонкий заливистый свист.

– А морда у него не треснет?! – зычно крикнул кто-то из задних рядов.

Тит Красс опустил руку с керой и оглядел волнующийся зал.

– Самое интересное… – начал он, но его не услышали.

– Тихо!! – вдруг, словно проснувшись, крикнул Гай Корнелий Рет и стукнул кулаком по столу.

Он, вероятно, хотел, чтоб этот окрик получился у него грозным, но его тонкий голос только вызвал среди присутствующих смех. Впрочем, шум действительно немного утих.

– Самое интересное… – повторил Тит Красс, – Самое интересное, что эта сволочь совершенно точно знает, чего у нас можно потребовать, а чего – нет. Ни по одному пункту он не указал больше, чем у нас на сегодняшний день есть. А по деньгам – так вообще, определил с точностью почти до сестертия.

– Гнида какая-то в крепости завелась!.. – послышалось из зала.

– Точно! Кто-то сведения ему сливает!..

– Штабные, кто ж ещё!..

– Но-но, ты за собой смотри!..

– А что мне за собой смотреть?! Я днюю и ночую в караулах! Как и мои люди! Это вы тут, бездельники, жируете!..

– Точно! Дармоедов развели – плюнуть некуда!..

– Себе на голову плюнь!

– Главного сигнифера надо спросить – откуда Такфаринас про деньги знает?!..

– Эй, толстомордый! Корникуларий! Может, ты нам что-нибудь скажешь по этому поводу?!..

– Где твой сигнифер?! Зови его сюда! Мы его за ноги живо потрясём!..

– Да его самого надо за ноги потрясти! Сволочь толстозадую!..

В зале поднялся невообразимый шум. Многие вскочили со своих мест. Возле дальней стены, у входной двери, кто-то кого-то уже таскал за грудки. На розовом мраморе между фальшивыми колоннами заплясали уродливые многорукие тени. Лишь три нумидийских вождя в первом ряду сидели молча и только встревоженно вертели вправо-влево своими, увенчанными высокими шлемами, головами.

– Тихо!.. – Тит Красс вскинул узкую сухую ладонь. – Тихо!.. – в зале постепенно успокоились. – Вы мне корникулария не трожьте! – веско сказал префект. – Мы с Манком У?льпием вместе уже почти сорок лет. Мы с ним ещё при Августе начинали. С легионами Друза Германика, брата кесаря нынешнего, до самого Северного моря дошли! Мы, почитай, всю Панно?нию и Далма?тию вдоль и поперёк! Плечом к плечу! Он уже кентурией командовал, когда многие из вас ещё мамкину сиську сосали! Да как командовал – вам всем здесь ещё учиться да учиться!.. Если бы за Рейном ему ноги не перебило, он бы сейчас уже, чего доброго, прими?пилом был!.. – префект перевёл дух. – Я, кстати, ещё не всё прочитал, – он вновь заглянул в керу. – Тут ещё девять пунктов… В основном – по оружию. Копья, мечи, щиты, кольчуги… Кстати, сто луков со стрелами, – он усмехнулся. – А у нас их всего сто восемь…

Слева у стены кто-то громко выругался. Из второго ряда вновь поднялся Марк Проб.

– Префект! – перекрывая гул своим мощным басом, сказал он. – Хрен с ними, с деньгами. Деньги – это вода. Хрен с ними, с коровами и овцами. И тем более, – с рабынями!.. Но если мы отдадим лошадей и луки со стрелами – мы останемся без кавалерии и без лучников! А если отдадим рабов-мужчин – не досчитаемся, практически, двух кентурий! Слабых, конечно, кентурий, необученных, но всё же… А где гарантия того, что Такфаринас сдержит своё слово и не станет после этого штурмовать Тубуск?! Кто может положиться на слово клятвоотступника?! Где гарантия того, что, взяв всё по списку, он не захочет взять и всего остального?!.. А без лучников и кавалерии мы, вздумай он идти на штурм, и часа не продержимся!.. Я уже не говорю про мечи, копья и кольчуги. Мы что тогда, голыми воевать будем?! Деревянными мечами?!..

Зал опять затрясся от криков и топота ног.

– Тихо!!.. – надсаживая глотку, заревел Марк Проб. – Тихо!!.. Дайте я доскажу!.. Отдавать лошадей и рабов нельзя! Тем более нельзя отдавать оружие!.. Но и отказывать сразу по всем пунктам списка тоже нельзя! Не забывайте, мы без легиона Долабеллы – Такфаринасу на один зуб!.. Префект, когда нам надо дать ответ?

– Немедленно, – сказал Тит Красс. – Переговорщики ждут в Южной башне.

Марк Проб выругался и покрутил головой, как будто ему натирало кольчугой шею.

– Чтоб его!.. Я предлагаю, префект, отправить их сейчас обратно к Такфаринасу без ответа. Сказать, что ответ будет завтра. Что нам надо подумать… Понятно, что всё это шито гнилыми нитками. Такфаринас не дурак, он, конечно, поймёт, что мы тянем время. Но возможно, день-другой мы таким способом выиграем… А потом можно будет отдать ему коров и овец. И деньги. И рабынь. И ещё день-два протянуть… А там, глядишь, и Долабелла подойдёт со своим легионом…

– Всё ты хорошо говоришь, кентурион, – задумчиво сказал Тит Красс. – Всё складно… Только, боюсь, Такфаринас не попадётся на эту удочку. Он ведь действительно не дурак… Но то, что ты предлагаешь, по крайней мере имеет смысл. День-другой мы, возможно, таким образом в самом деле протянем… – он повернулся и кинул керу через стол корникуларию. – Пиши… Пиши, Манк. Пиши ответ этому… храбрейшему из храбрых…

Утром следующего дня Саксум нашёл Ашера и, уединившись с ним на пустыре за лазаретными палатками, горячо зашептал ему в ухо:

– Надо уходить, Аши! Немедленно!