Человек без маски

Неожиданно в его голову пришла мысль, от которой он покраснел, по спине побежали мурашки. Так вот зачем его вызвал к себе Самойлов?! Все предыдущее было просто-напросто профанацией… Он сжал кулаки, и сделав преданное выражение лица, слащавым голосом ответил:

? Товарищ полковник, я знаю, что капитан Рокотов имел предложение в Военно-дипломатическую академию при Генеральном штабе ВС СССР… Почему у него это заглохло, мне пока неведомо…

Несколько переведя дух, он продолжил:

? Знаю и то, что он прошел медицинскую комиссию для поступления в военно-политическую академию…

Хвалебные отзывы приглашенного о строптивом офицере начальника политического отдела дивизии явно не устраивали.Он решил видоизменить свою тактику. Он вышел из-за стола и обеими руками слегка поправил продолговатый ромбик об окончании ВПА имени В. И. Ленина. Затем, как бы невзначай, переспросил у сидевшего капитана, который смотрел на него, как на бога:

? Петр Иванович, Вы не поняли мой вопрос… Мне архиважно знать морально-политические качества этого офицера, в первую очередь, как политработника… Ты же прекрасно знаешь, что с нашего брата три шкуры дерут не за то, что солдат купил бутылку водки, а за то, почему он напился…

Несколько философское сравнение повседневного ЧП из жизни армии приободрило Моисеева. Он слегка вытянул шею в сторону начальника, все еще стоявшего напротив него, и очень серьезно произнес:

? Две недели назад, точнее три, партийный комитет полка утвердил партийную характеристику на капитана Рокотова. Она была положительная, товарищ полковник…

Очередное непонимание подчиненным существа предстоявшей проблемы, в конце концов разозлило Самойлова. Он задергал губами, вплотную подошел к офицеру и без всяких обиняков выпалил:

? Капитан, причем здесь партийная характеристика… Я же указаний не давал…

Теперь уже клерк с таким же недоумением смотрел на начальника. Ему хотелось как можно скорее разрубить гордиев узел, который был завязан его шефом. Он быстро встал, сделал шаг в сторону Самойлова, и стуча кулаком себе в грудь, почти по слогам произнес:

? То-варищ пол-ков-ник, мы дали ему ха-рак-теристику, согласно…

Внезапно он поперхнулся, замолк. Его попытка навскидку отыскать в своей голове нужную директиву Министра обороны СССР и Начальника главного политического управления СА и ВМФ полностью провалилась. Он слегка наклонил голову вниз и виновато пробурчал себе под нос:

? Аттестация офицеров в нашей армии проводится ежегодно… Товарищ полковник, все было по уставу…

Ответ секретаря партийного комитета мотострелкового полка и на этот раз не устроил Самойлова. Он уже сожалел, что не поехал на заседание парткома. Негативы в службе Рокотова, конечно, нашлись бы…

Обуреваемый далеко не радостными мыслями, Виктор Федорович подошел к окну, открыл форточку и почти со свистом втянул в себя свежий воздух. Несколько полегчало. Затем он вновь опустился в кожаное кресло. Бросил взгляд на план. Два пункта из десяти оказались не у дел. Изобретать в очередной раз велосипед он уже не хотел. Не хотел он и менять лошадей во время переправы. Моисеев, как и раньше, оставался для него основным палачом, способным уничтожить Рокотова. Он внимательно посмотрел на свою ударную силу. Лицо у Моисеева было красным, будто он только что вышел из парилки или раздавил на своей физиономии очень спелый помидор…

Самойлов ехидно улыбнулся и сжал кулаки. Отступать назад, тем более, перед сыном каких-то учителей, одетого в военную форму, было не в его правилах. Из своего жизненного опыта он знал, что если подобных Рокотову внизу не остановят, то Москва, наверняка, поставит перед ними шлагбаум. При этой мысли он цокнул языком и тяжело вздохнул. Лично ему самому столица шаровары с красными лампасами также не дала, ни раньше, ни сейчас. Да и вряд ли когда даст. Его надежда занять место заместителя у генерала Корякина, не говоря уже о нем самом, таяла с каждым днем… Буквально три месяца назад его замом стал недавний выпускник ВПА. Самойлов это заведение окончил десять лет назад…

Моисеев, видя смурное выражение лица своего начальника, страшно приуныл. Он все еще не понимал, что он хотел от него. Поэтому он с нескрываемым интересом и одновременно с большой тревогой ожидал его очередной вопрос. И он вскоре появился. Самойлов еще раз внимательно посмотрел на заготовку и с некоторой иронией в голосе произнес:

? Петр Иванович, ну а как наш знаменитый служака ведет себя среди женского общества? Он ведь далеко неурод…

Моисеев широко улыбнулся и слегка перевел дух. Слава Богу, на этот раз вопрос не касался партийных качеств коммуниста Рокотова. Сделав серьезное выражение лица, он с оживлением ответил:

? Я, товарищ полковник, не имею возможности наблюдать за всеми офицерами… У многих негативы есть… Например, у старшего лейтенанта Овчинникова. Из Сибири пришло письмо, его девушка беременная, а он еще не зарегистрировал с нею брак… Я лично сам с ним уже беседовал…

Заметив недоуменную физиономию сидевшего за столом, ответчик быстро спохватился и тут же исправил свою ошибку:

? Ну, капитан Рокотов, несмотря на то, что его жена длительное время находится в России, ведет себя прилично…

Очередная детская наивность и явное непонимание подоплеки своего визита подчиненным не на шутку разозлили Самойлова. Он стиснул зубы и ударил кулаком по столу. Затем с трудом выдавил из себя:

? Петр Иванович… Капитан Моисеев… Скажите мне на милость… Где сейчас капитан Рокотов? Чем он занимается?

Моисеев как на духу выпалил:

? Капитан Рокотов в настоящее время находится на обследовании в окружном военном госпитале… Мне об этом докладывал начальник медицинской службы старший лейтенант Михайлов… Об этом мне говорил и командир части…

И на этот раз ответ подчиненного не удовлетворил начальника. Он отрешенно покачал головой и вновь посмотрел на свою заготовку. Из десяти пунктов трем уже было приказно жить. И остальные также могли с треском провалиться. Оставался последний вариант, и он, как сейчас казалось Самойлову, должен сработать наверняка. Он вышел из-за стола, взял в руки стул, стоявший возле двери, и подсел к капитану. Затем положил руку на его плечо и со вздохом проговорил:

? Я очень сожалею, что командир части и начальник медслужбы, алкоголик не понимают социальную опасность чрезвычайного происшествия, которое совершил полковая гордость и любимец женщин гвардии капитан Рокотов…

Моисеев насторожился. Он все еще не допускал мысли, что при его живом присутствии могло совершиться какое-либо ЧП, тем более, с Рокотовым. Он вытянул шею и с огромным вниманием выслушал то, что ему рассказал Самойлов…

Из кабинета Моисеев вышел через два часа. Все это время он работал напару с начальником. Под его диктовку написал характеристику на Рокотова, кое-что и сам корректировал. Перед тем как ее переписать начисто, он не вытерпел и еле слышно поделился личными соображениями:

? Товарищ полковник… Я думаю, что Рокотова за его антипартийность и антисоветчину надо исключить из рядов КПСС… Он недостоин носить высокое звание коммуниста…

Самойлов после короткого раздумья покачал головой и с некоторым равнодушием произнес:

? Петр Иванович, время покажет ? исключать его или нет.... Одно я скажу четко, я всегда боролся и буду бороться против тех, кто нарушает Устав и Программу нашей партии…

Капитан утвердительно кивнул головой и тут же взял в свою руку авторучку. Работал он очень напряженно. Старался писать как можно аккуратнее и красивее, выводил каждую букву. Каждое слово перечитывал несколько раз, боялся допустить ошибку. Ошибка в присутствии шефа, была смерти подобна. Полковник в это время читал газету и лишь изредка бросал взгляд на того, кто не то от удовольствия, не то от усердия порою громко сопел, что у него вызывало отвращение. Однако архиусердие клерка начальника почти не раздражало. Он знал, что это явление мимолетное и скоротечное. Он также не сомневался, что верзила с большими очками на носу и со значком «Умру взводным» способен на большее, чем то, что он сейчас делал…

Моисеев сделал размашистую подпись и протянул стандартный лист бумаги шефу. Самойлов очень внимательно прочитал написанное, и заметив на лице капитана вопросительный взгляд, утвердительно произнес:

? Печать я поставлю сам… Остальное дело за мною…

Затем он приложил руку к голове и с улыбкой продолжил:

? До скорой встречи, Петр Иванович… Я думаю, что на днях выберу время и забегу на пару минут в твою часть… А может, даже и раньше…

Намек начальника подчиненный схватил налету. Он быстро взял со стола свою черную папочку, и пятясь задом к двери, как попка, стал приговаривать:

? Я, Вас понял, товарищ полковник… Я все понял, товарищ полковник....

1979 год. 25 февраля. Воскресенье. Утро и весь день в отделении психов царила тишина. Никого из начальников не было. Дежурный врач майор Сотников появлялся только во время приема пищи. Он, сделав серьезное выражение лица, и положив обеи руки за спину, неспеша проходил мимо сидевших за столами. Кое-кого офицер приветствовал кивком головы. Затем подходил к раздатчице Маше, которая, как казалось Рокотову, работала без выходных. Здесь офицер задерживался, притом надолго. Обсудив с женщиной местные и мировые новости, он удалялся к себе в кабинет. Чем он там занимался, было неведомо. Не знал этого и Рокотов, да и знать об этом он не хотел. Окружающий его мир, и в том числе, и кто ходил на двух ногах, все меньше и меньше его интересовал. За время пребывания в психушке он так и ни с кем по-настоящему не познакомился. Солдат он вообще не замечал. Офицеры, с которыми можно было по душам поговорить или обсудить что-либо разумное, его также не интересовали. Одиночество его необычайно радовало, как радовало и то, что никто из обитателей психушки к нему по-прежнему особого внимания не проявил.

Постель все больше и больше принимала мужчину со звездочками в свои объятия. В отличие от большинства психов, которые в основе своей тут же предавались сну, он очень долго лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок. Думал о смысле жизни, и конечно, о том, почему он так быстро стал изгоем в армии. Думал и не находил ответа. Как правило, после подобных размышлений он засыпал.

Ближе к вечеру одиночество Роктова было неожиданно нарушено. Во время ужина к нему за столик подсел Сотников, дежурный врач. Протянув ему руку, он еле слышно представился:

? Майор Сотников Александр Николаевич…

Затем он наклонился к собеседнику и опять прошептал:

? Андрей, ты не против заглянуть в мой кабинет… Меня, честно говоря, скучища замучила… Хоть в картишки поиграем…

Рокотов улыбнулся и утвердительно кивнул головой. Он уже десять часов провалялся в постели. От лежания болело все тело, особенно голова. Небольшая подушка, набитая непонятно чем, давила, словно пресс, то на затылок, то на лицо. Лежачий довольно часто менял свое положение, было бесполезно. Боли на какой-то миг отступали, потом вновь приходили. Порядком надоели ему и мучительные мысли, в которые он погружался, как только просыпался.

Он тут же встал из-за стола и вместе с врачом последовал в его кабинет. Он был копией комнаты майора Колесникова. Отличие было лишь в том, что на письменном столе в деревянной рамке стояла большая фотография. На ней был изображен Сотников, в гражданской одежде. Рядом с ним стояла молодая женщина с ребенком на руках. Андрей тяжело вздохнул и слегка прикусил нижнюю губу. В отличие от майора у него не было детей. Скорее всего, не было уже и жены. Алла не писала и не звонила. И сама не появлялась. Он два дня назад сильно завидовал, когда к одному из офицеров приехала жена. Булатов сидел в столовой за соседним столиком. В этот же день супруги уехали. Капитан лично сам не соизволил проститься с психами. За него это сделала его жена. Симпатичная женщина с большой копной черных волос вошла в помещение, и помахав рукой лежачим, положила, на стоявшую перед нею кровать, большой кулек с конфетами. Едва она вышла, Рокотов тут же натянул на свою голову одеяло. Его душили слезы. Дабы окончательно не разрыдаться, он стиснул зубы и обеими руками сдавил свое лицо. Одиночество, тоска по любимой женщине давали о себе знать.

Рокотов играл в дурачка без всякого напряжения. Проводил время. И не только это. Иногда он бросал карты невпопад. Сказывалось недельное заточение. Сотников своего партнера прекрасно понимал. Он, как специалист медицины знал, что этому изможденному молодому человеку нужна хоть какая-нибудь разрядка. Только по этой причине он не задавал ему серьезных вопросов, не говорил и о военной службе. Александр Николаевич во время игры травил анекдоты, о женщинах или о зайцах. Пациент в отличие от врача молчал. Он лишь иногда криво усмехался, когда очень маленький рассказ на самом деле был очень смешной или поучительный для жизни. Он придерживался своей тактике ? молчал. Он не сомневался, что майор с наголо постриженной головой и несколько сгорбленной фигурой, денно и нощно следил за его поведением, за его высказываниями, даже малейшими…